Элемента
Шрифт:
Между тем, голоса все приближались вместе с трескучими кряхтениями корабля сквозь шум рассекающихся волн. Мне пришлось оторвать восторженный взор от небосвода, должен заметить с преогромным сожалением. И тут, как призрак из тумана, невдалеке стали проглядывать очертания судна, стремительно мчащегося в мою сторону. Первое, что мне стало ясно при ее приближении, было то, что это вовсе не Эспаньола, как я давеча предположил, а трехмачтовая баркентина с косыми парусами с названием «Альфа» по всему правому борту, сильно походящая на галиот «Секрет» из кинокартины «Алые паруса». Кстати сказать, паруса у нее тоже были алыми. Никакого Долговязого Джона, естественно, тоже не было видно, равно, как и его устрашающих джентльменов
– Неужто я смотрю на легендарный «Летучий голландец»? – спросил я вслух, поднявшись и подойдя ближе к судну. – Где тогда его печально известный капитан Филипп Ван Страатен? – спросил я, внутренне группируясь, готовый к нападению шайки головорезов в любую секунду.
Про себя же подумал: «Это бы по меньшей мере объяснило, почему я нахожусь посреди какого-то неизвестного океана. Ведь по легенде этот призрачный корабль вместе со всем экипажем и капитаном обречен вечно бороздить моря, не имея возможности причалить к берегу. Видать он пришел за мной, но тогда это может означать лишь одно…»
Ход моих мыслей был бесцеремонно прерван чьими-то внезапными шорохами за моей спиной. Обернувшись, готовый вступить в бой, я увидел…
Часть
I
.
AQUA
Глава 1
1998 год. Баку. Мать, держа за руку моего пятилетнего братика, следует за отцом, у которого в левой руке моя, вспотевшая от быстрой ходьбы, рука, а в правой тяжелая поклажа. Родители чрезмерно взвинчены. Отец всем приказывает прибавить шаг, что нервирует мать еще сильнее.
– За нами, между прочим, никто не гонится, – со злостью бросает мать, но, все-таки, увеличивает шаг.
– Как знать, – чуть слышно проговаривает отец, не останавливаясь.
Мы направляемся в сторону порта. У каждого из нас за спиной груз с вещами, даже у малого. Зная, что, мы, наверняка, не вернемся больше в родные палестины, я предварительно уложил в свой рюкзак все свои любимые вещи: футбольный мяч с каракулями всех моих друзей со двора, с которыми мы каждый день после школы изображали любимую команду «Барселона»; зеркальный кубик Рубика, который меня мучил три дня, прежде, чем наловчился собирать его; самодельные нунчаки; постеры с лучшим бразильским футболистом в мире Роналдо и самой прекрасной актрисой в истории Урмилой Матондкар, не забыв, конечно, мои любимые журналы с изображениями динозавров. Одежду я укладывать не стал, будучи уверенный, что об это позаботится мама. Она всегда обо всех заботится.
По прибытии, простояв в довольно длинной очереди к проверяющему билеты, мы поднимаемся по длинному железному трапу на палубу, а затем отец, в роли Сусанина, ведет нас по узкому коридору, все время поглядывая на корешки билетов. Наконец, мы попадаем в очень тесную каюту, но должен признать, очень уютную. Пока родители обустраиваются, я снимаю свой рюкзак, бросаю его на кожаное кресло, стоявшее у двери, и тихонько выскальзываю из помещения. Прогуливаясь по палубе, глазею на окружающих. Кругом одни взрослые: дядьки в костюмах со шляпами, женщины красивые и не очень, в длинных платьях с маленькими зонтиками и веерами, из моих сверстников же никого. Раздосадованный, иду дальше. Вдруг замечаю матроса в красивом головном уборе, который украдкой что-то делает, озираясь ежесекундно и прячась за каким-то небольшим железным кубом. Заинтригованный, неторопливыми шагами направляюсь в его сторону. За его спиной прочищаю горло, как это делают взрослые, чтобы обратить на себя внимание. Матрос, испугавшись, резко оборачивается, пряча за спиной что-то дымящееся. Увидев перед собой восьмилетнего мальчика, его напряженное лицо, облегченно расслабляется, расплываясь в добродушной улыбке. Если бы не шрам над левым глазом, как у пиратов, то его сходство с Джоном Уэйном было бы бесспорно. Отец очень любит фильмы с «королем вестерна». На моряке белая рубашка, из-под которой заметна майка в сине-белую полоску, широченные штаны того же цвета и черные кожаные ботинки. На голове, как я уже приметил, красивая шапочка с длинной синей лентой. Он уже спокойно подносит сигарету к губам, затягивается и бросает ее за борт.
– А почему вы прячетесь, – спрашиваю я, глядя матросу в глаза, – боитесь, что папа поколотит, если увидит, что вы курите или, мама побьёт, да?
– Нет, – еще шире улыбаясь, отвечает он, садясь передо мной на одно колено. – Моего папы здесь нет, но ты прав: если бы увидел, то точно побил бы. – Он изображает, как отец бьет его по голове. – Зато здесь есть капитан, – продолжает он. – Он никому не разрешает курить на корабле. И правильно делает. Пожар может случится, – посерьезнев говорит он, – да и вообще курить вредно для здоровья. От этого умирают.
– Значит вы хотите умереть? – озабоченно вопрошаю я.
– Нет, дружок, – теребя меня по голове, с улыбкой отвечает он. – Я просто свалял дурака. Но ты так не делай! Обещай, что никогда не будешь курить!
– Я никогда и ни за что не хочу умереть! Ведь я даже не гулял в парке с динозаврами. Это очень большой парк такой в той стране, куда мы едем жить. Я видел открытки с этого парка с огромными трицератопсами, тираннозаврами, стегозаврами, длинношеими диплодоками и многими другими. Они, конечно, не настоящие. Я понимаю, – с сожалением, вздыхая рассказываю я. – Кажется их называют «а-ни-ма-тро-ника», – по слогам произношу я трудное слово, с горящими глазами. – Папа обещал меня сводить туда, если буду на этой поездке послушным. Поэтому точно обещаю! – кивая головой и подняв правую руку, говорю я.
На небе появляется красивейшая картинка из разных красок. Я смотрю, как зачарованный. Мой новый друг оборачивается и тоже смотрит туда. Он встает.
– Пойдем! Покажу тебе место, откуда закат просматривается как на ладони, – с этими словами, человек с лентой в шапке берет меня за руку и приводит к самому началу корабля. Подняв меня на руки, ставит прямо на самый верх его носа. Я смотрю вниз. Мне немного страшновато. Вода под нами делится на две половинки, а с левого борта из воды прыгают на ходу каспийские нерпы, издавая смешные звуки.
– Здорово! – в восхищении кричу я.
– Посмотри туда, – указывая на небо, говорит мой взрослый друг. – Я любуюсь на закат, как Микеланджело (герой анимационных фильмов о черепашках-ниндзя) на аппетитную пиццу, а друг поднимает мои руки и поддерживает меня за бока. Кажется, такую сцену я уже видел в одном фильме, смотря который, моя мама почему-то долго плакала в конце. Там, правда, на моем месте была красивая девушка, которую держал молодой художник.
Потом матрос спускает меня. Рядом возникает мать. По-видимому, она искала меня. Ведь я ушел, ничего не сказав. Мама, оказывается, наблюдала за нами и тоже вспомнила тот фильм.
– Ахшамыныз хейир, – молвит мать чуть смущенной улыбкой. – Мой Ариф, надеюсь, не доставил вам хлопот? – кладя руку мне на голову, спрашивает она.
– Iyi akshamlar, Ирада ханым! – здоровается он, протягивая ей правую руку. Мама чуть смущенно отвечает на его вежливый жест приветствия. – Вовсе нет, – улыбаясь, отвечает моряк на заданный вопрос. – Совсем напротив. Он очень смышленый и любознательный парнишка, – при этих словах, мой новоприобретенный друг становится на колено и пристально смотрит на меня.