Элементарно, Ватсон!
Шрифт:
— Ни следа полковника, сэр, — доложил тот, что остался у машины. — Хотя мы полагаем, что несчастный молодой джентльмен выполз на дорогу после того, как его ранили. Согласно вашим указаниям до машины мы не дотрагивались. Известно, когда подъедет специалист по отпечаткам?
— Уже скоро.
Теперь, когда Хэнслоу оказался в своей среде, я видел, что он не так уж глуп. Разумеется, ничто не могло убедить его отказаться от «подхода Шерлока Холмса», с лупой, бормотанием и нахмуренными бровями. Несколько раз Слаю пришлось заметить, что можно по-разному интерпретировать
Когда Алоизиус Хэнслоу перестал играть в Великого Детектива и всерьез посмотрел на увязший в грязи автомобиль, он понял то, до чего не додумался ни один из нас, и с такой легкостью, что буквально преобразился на глазах. Какая-то часть моего сознания отметила это преображение, однако вызванный словами Хэнслоу шок вытеснил все мысли из головы.
— Боже мой, Кролик! — сказал он. — Да это же не машина полковника!
У Слая отвисла челюсть — и, полагаю, не у него одного. Потом он улыбнулся и произнес:
— Расскажи, как ты догадался.
Я не мог полностью уследить за последовавшим потоком слов, однако уловил, что некоторые различия в радиаторах и других чертах автомобиля ничего не значили по сравнению с тем, что можно узнать, внимательно посмотрев — и понюхав через приоткрытое окно — на салон.
— Кролик, этот автомобиль не может принадлежать человеку с характером полковника.
Он был прав. Машина была завалена мятой бумагой, обрывками оберточной фольги и пустыми бутылками. Она воняла дешевым джином и другими малоприятными вещами известного, но не слишком достойного происхождения. Я вспомнил аккуратный ухоженный дом, в котором только что побывал, и понял, что Слабак не ошибся.
— Карлтон? — спросил Слай.
Натягивавший перчатки Слабак удивил меня, серьезно задумавшись над вопросом.
— Полагаю, что да. Шериф, вы сказали, что скоро подъедет специалист по отпечаткам?
— Да, он уже в пути. Но, Алоизиус, ты ведь понимаешь, что отпечатки Карлтона на его собственном автомобиле, если, конечно, это его автомобиль…
— Разумеется, абсолютно бесполезны. Но если мы найдем отпечатки полковника и мистера Роберта Харриса в салоне…
— Не думаю, что в последнее время в этот автомобиль садился кто-либо, кроме водителя, — заметил Слай, вглядываясь внутрь через боковое окно. — Слишком много мусора на сиденьях. Эта скомканная бумага была бы смята и расплющена. Полагаю, если вы отважитесь дотронуться до нее, то обнаружите, что это действительно «модел-ти» Карлтона. На самом деле, я вижу на заднем сиденье несколько адресованных ему конвертов. — Он отошел от машины. — Слабак, может ли «роллс-ройс» проехать по этой дороге?
— Только повредив краску. Вот почему мы пошли пешком.
— А фургон бакалейщика?
— Это тоже «модел-ти». Он не шире, чем эта машина.
— Я в замешательстве, — сказал шериф. — Мы получили только новые вопросы. Если это машина Карлтона, что же произошло с машиной полковника? И если в этой машине не было пассажиров, как здесь оказался мистер Роберт Харрис?
— Шериф, — произнес
— Уверяю вас, мои люди ищут его. Я намереваюсь заставить Симмсов припомнить места его недавнего пребывания.
Этим нам и пришлось удовольствоваться.
Когда мы вернулись в дом полковника, шериф направился в кабинет, чтобы воспользоваться телефоном, в то время как Слабак, получивший особые инструкции от Слая, двинулся к «силвер гоусту». Я последовал за Слаем на кухню, где перепугал молодую служанку, которая тихо вскрикнула. Пришлось просить повара не приводить в действие угрозу поколотить девушку. Слай поинтересовался, можно ли незаметно от Симмсов привести сюда Роулса и экономку, и служанка с готовностью согласилась.
Слай расспросил этих почтенных людей о приезде Симмсов, поблагодарил и вышел во двор, где остановился, созерцая служебные постройки. Слабак поспешил к нам.
— Ты был прав, Кролик. Пол грязный. Как не стыдно — пачкать такой автомобиль!
— Полагаю, они торопились. — Слай помолчал, затем очень мягко добавил: — Боюсь, теперь мне придется заглянуть в конюшню, Слабак.
— О. — Слабак побледнел.
— Быть может, ты осмотришь другие постройки, а со мной отправится Макс? Или сообщишь о своей находке шерифу?
— Я осмотрю другие постройки, если ты не против.
— Я буду рад, — ответил Слай.
— Тогда договорились.
Все вместе мы двинулись к постройкам. Хэнслоу тщательно избегал смотреть в сторону конюшни. Прежде чем мы подошли совсем близко, он сказал:
— В таком случае увидимся в доме. Но если я тебе понадоблюсь — ты же знаешь, что я приду, Кролик.
Слай положил руку ему на плечо.
— У меня нет ни малейших сомнений, Слабак.
Хэнслоу одарил меня долгим, очень долгим взглядом, затем сказал Слаю:
— Можешь рассказать ему о ней, если хочешь. Макс все понимает.
— Да, это правда. Спасибо, Слабак. Увидимся.
— Ах да! Э-э-э… Кролик, а что мне искать?
— Высматривай ружье, грязную одежду и тому подобные улики.
— Точно! — И он целеустремленно зашагал прочь.
Слай молчал, пока Слабак не отошел достаточно далеко, чтобы не слышать нас, затем улыбнулся мне.
— Тебя удостоили чести, Макс.
— Я догадался, — ответил я, наблюдая, как его друг идет к самому дальнему от конюшни зданию.
— Когда я ушел на войну, Слабак был лучшим наездником в округе. Разводил и тренировал чистокровок, выигрывал скачки. Конечно, его габариты не позволяли ему стать жокеем, но мало что на свете он любил так, как хороший галоп. В отличие от семейства полковника связи Хэнслоу крепки, и Алоизиус был особенно преданным братом. Обожал свою младшую сестренку — красавицу Гвендолин. Гвен нельзя было не любить. Живая, умная, и хотя и болтушка, не всегда прислушивавшаяся к голосу здравого смысла, но, как и брат, щедрая и добрая. Она им восхищалась.