Елена - чудовище для демона и дракона
Шрифт:
«Это не измена, — говорила я себе. — Ведь меня принуждают».
Пока я договаривалась с собственной совестью, Кроу целовал мою шею. И даже такие лёгкие, ненавязчивые касания вызывали волну дрожи по всему телу. Губы демона были тёплыми и сухими. Рука сначала опустилась мне на колено, затем заскользила по внутренней стороне бедра, но плотные джинсы (спасибо Дрэйвену) примирили меня с нескромными поглаживаниями.
Я не понимала, что чувствую. Не знала, как себя вести, куда деть руки. Была напряжена, как девственница перед первой близостью.
«Он только потрогает. Только
Но ведь через неделю придётся сдержать обещание и раздвинуть ноги. Отдаться добровольно, чтобы не быть жестоко износилованной чудовищем без крупицы разума во взгляде. Хочу я или нет, не спрашивают. Как же отвратительно чувствовать себя беспомощной!
— У тебя странные волосы, — с придыханием прошептал демон.
Таким интимным шёпотом обычно делают комплименты, но в данном конкретном случае Кроу,скорее, констатировал факт. Да, странные. Трёхцветные. И висят жирными сосульками, потому что не мыты три дня. А что вы хотите? Это только в фильмах главная героиня, пережив апокалипсис, в мире без электричества и воды ежедневно обновляет макияж, делает укладку и бегает от зомби, сверкая депиллированными ногами на высоких шпильках. В жизни всё по-другому. В походных условиях нельзя выглядеть моделью из глянцевого журнала.
К сожалению, демона мой внешний вид не смущал. Оттянув широкий ворот свитера, Кроу старательно выцеловывал моё плечо.
Я зажала между бёдрами дрожащие ладони и закрыла глаза.
«Это не измена».
Прохладные пальцы проникли под свитер, и я напряглась.
— Нет!
— Да.
Демон задрал лифчик к подмышкам, освободив тяжёлые груди и заставив почувствовать себя беспомощно связанной. Шерстяная ткань кольнула затвердевшие соски. Кроу безжалостно выкрутил их, сладко сжал шершавыми пальцами, и я подумала — каково будет ощутить на груди его губы, зубы, язык. Сними Кроу с меня бюстгальтер полностью или хотя бы расстегни его, прикосновения не казались бы столь волнующими. Пожалуй, даже обнажённая, я не ощущала бы себя настолько беззащитной, как сейчас, когда широкие мужские ладони хозяйничали под моим свитером.
От мысли, что меня желает кто-то настолько красивый, низ живота окатило жаром. Мышцы ягодиц напряглись, а интимные — сократились.
«Я вовсе его не хочу», — отвесила я себе мысленную пощёчину.
Демон мягко целовал мой подбородок, изредка касаясь уголков губ, и мышцы — те самые — сладко ныли и сокращались.
— Ты красивая.
«Меня никогда не называли красивой, даже муж».
— Хочу тебя, — жаркий шёпот.
«Это не измена», — повторяла я, страстно желая оказаться на спине, накрытая сильным горячим телом. Защищённая от всего мира. Прижаться к мускулистой груди, огладить бугрящиеся на спине и предплечьях мышцы. Чтобы джинсы с меня стянули, трусики отодвинули, не снимая, и палец прошёлся по нежным складкам. Раскрыл их, скользнул во влажную глубину… Один, второй.
Застонав, я представила, как демон заполняет меня двумя пальцами, толкается до предела — быстро, мощно. Раздвигает их на манер ножниц, растягивая мокрые стенки.
Нет!
Я вскочила на ноги, шокированная реакцией предавшего меня тела.
Да это измена! Самая настоящая! Возможно, я никогда не вырвусь из лап похитителей или одного из них, не отыщу дорогу в родной мир, и Антон посчитает меня погибшей либо пропавшей без вести. Но если домой я всё же вернусь, то как посмотрю мужу в глаза? Меня же замучает совесть!
— В чём дело, любимая? — демон смотрел на меня жадно, голодно. Каждая чёрточка его лица была восхитительно совершенна, каждый изгиб волнующ. Распахнутая рубашка сползла с плеча. Тёмные волосы растрепались и падали на лицо. Тонкая прядь прилипла к уголку приоткрытых губ, и, чёрт побери, я не могла не представлять этот порочный рот на своём теле. Оказывается, я не бревно бесчувственное, а просто не было огня, способного меня зажечь.
— Иди сюда, — сказал демон. — Я хочу, чтобы ты тоже меня потрогала.
Глава шестнадцатая
В которой показано, что не всякого незваного гостя надо гнать поганой метлой, даже если ты ведьма и твой сон нарушили. Ретроспектива
Всё чаще Маир думала о том, чтобы создать над Болотами защитный барьер, который сдерживал бы наплыв посторонних, возмутительно возросший за последнее время. Меньше всего хотелось, чтобы её уютная поляна на берегу Призрачного ручья превратилась в проходной двор. Но за деревьями, к великому огорчению, уже угадывался силуэт, размытый в предрассветной дымке. Третий непрошеный гость за сутки!
Каждый раз, когда Маир собиралась вздремнуть и начинала взбивать перину из мха, кто-нибудь обязательно сваливался на её голову. Фигурально выражаясь, ибо, случись такое в прямом смысле слова, Болота давно бы накрывал магический купол — невидимая сетка под напряжением.
Стоит заметить, Маир была доброй ведьмой, хоть и дочерью Тьмы, и не раз обнаруживала у себя изрядную порцию снисходительности к чужим недостатками. Но всякое терпение имеет предел! Сколько уже можно тут шастать, в самом-то деле!
Любая чародейка знает: нельзя являться к ведьме без приглашения, особенно в полнолуние, особенно, если перед тобой уже было два незваных гостя. Нельзя — и точка! Даже если ты мать или родная сестра. Цени личное пространство, не нарушай установленных границ, не задавай лишних вопросов, держи мнение при себе — негласный закон и просто правила хорошего тона. Банальная вежливость. Понадобилось что-то? Не ломись в чужой дом — постучись в мысли, потяни за нити ментальной связи, спроси разрешения. Уважай себя и других.
Поднимаясь со своей зелёной постели, Маир знала: смутный силуэт за деревьями не одна из её сестёр. Пусть с субординацией в Болотах дела обстояли неважно и к старейшинам относились с уважением, но без должного трепета, только сумасшедшим пришло бы в голову будить самую могущественную ведьму во всей вселенной. Безумцам и демонам.
«Спокойно, — подумала Маир. — Я пережила войну, две тысячи лет управляю своевольнейшей расой на свете, мне ничего не стоит держать себя в руках, даже если Я ПРОСТО В БЕШЕНСТВЕ!»