Елена Троянская
Шрифт:
— Я хочу, чтобы ты замолвил за меня словечко перед твоей племянницей Пенелопой, — ответил Одиссей. — Вот ее я хотел бы взять в жены.
— Всего лишь? — Отец вздохнул с облегчением.
— Для меня это очень важно.
— Хорошо. Я сосватаю тебя и добьюсь согласия. Остальное сделают боги. А теперь — твой черед платить по договору!
— Моя идея проста, но позволит избежать любых неприятностей. Ты объявишь женихам: все они должны дать клятву, что примут выбор Елены. А если кто-либо будет оспаривать его или
— Но почему ты думаешь, что они согласятся дать такую клятву?
— Мужчина всегда воображает себя победителем. Каждый будет думать, мол, Елена выберет его, и клятва защитит его интересы. А потом уже будет поздно.
— Ты сказал «выберет Елена»? — робко переспросила я.
— Да, моя маленькая красавица. Это должен быть именно твой выбор. Тогда никто не затаит злобу против твоего отца.
— Но это неслыханно! — воскликнула мать.
— Я уверен, она прислушается к мудрым советам своих родителей, — сказал Одиссей, подмигнув мне. — Но решающее слово ты должна произнести сама. Ты должна сказать: «Я выбираю своим мужем того-то».
Я пришла в необычайное волнение, представив себе это.
Одиссей затерялся среди гостей.
Высокий старик с морщинистым лицом и дрожащей головой направлялся к нам, пытаясь ни с кем не столкнуться по пути, и при этом не переставал беседовать со своим спутником.
— Счастье снова видеть тебя, Тиндарей, это стоит дальнего переезда с Пилоса, — провозгласил старец с чувством и воздел руки. — А путь был нелегким: у нас случались частые поломки, и, чтобы отремонтировать повозку, пришлось сделать крюк. Хотя это все пустяки по сравнению с тем случаем, когда во время битвы с эпейцами от моей колесницы отвалилось колесо, помнишь? Хотя нет, ты слишком молод, ты не участвовал в той битве…
— Приветствую тебя, царь Нестор! — заговорил отец, когда старик сделал паузу, чтобы набрать воздуху в грудь. — Мы рады видеть тебя. Но по-моему, у тебя уже есть жена?
«И наверное, глухая и слепая», — подумала я.
— Да-да, ты прав. За женой приехал не я, а мой сын Антилох. Вот он!
И старик шлепнул молодого человека по спине, отчего тот поморщился.
Антилох был среднего роста, с приятным лицом — то ли благодаря его чертам, то ли благодаря выражению, затрудняюсь объяснить. Но у него было одно из тех лиц, обладателю которого хочется доверять, это я сразу почувствовала.
— А что ты намерен показать, чтобы выиграть состязание? — без обиняков спросил отец.
Он все еще находился под впечатлением от разговора с Одиссеем о возможном кровопролитии среди женихов.
— А, хочешь выведать секрет? — Нестор погрозил отцу пальцем. — Если честно, ты меня удивляешь, Тиндарей! Кому, как не тебе, знать, что он может показать!
— Ты, Нестор, отец Антилоха, а не мой, поэтому
— Я хочу показать себя в беге или в управлении колесницей, — вмешался в разговор Антилох. — Пока не решил, что выбрать.
— О да, он у меня прекрасный бегун, все соревнования выигрывает…
Отец повернулся и пошел, не дослушав Нестора, который все говорил и говорил… Я с трудом сдерживалась, чтоб не рассмеяться в голос.
Воздух стал прохладнее, на небе высыпали звезды, похожие на песчинки серебристой пыли. Застилая их, вверх поднимался дым от костров с жарящимся мясом. Ветер становился все свежее: скоро мне понадобится легкий плащ.
Как увлекательно было стоять тихо-тихо и наблюдать: до меня долетали обрывки разговоров, отголоски простых человеческих забот.
— Я никогда не проигрывал в беге, да и в борьбе ни разу…
— А ты не был у Додонского оракула? Напрасно! А у кого же ты был?
— Я нашел святилище, в котором не требуется принесения кровавых жертв. Богине достаточно зерна и молока. Сколько денег сберег! Дать тебе адресок?
— Когда же мясо будет готово? Клянусь Гермесом, я сейчас умру от голода! — Мимо прошел, потирая живот, толстяк Элефенор. Громко рыгнув, он поспешил к одному из костров и жадно смотрел, как слуга снимает мясо с вертела. Затем схватил истекающий жиром кусок, рвал мясо прямо руками и забрасывал в глотку.
— Нет! Остановись! — Неожиданно из темноты показался мальчик, который смело шел к толстяку. — Перестань! Это невоспитанно!
Элефенор наклонил голову и уставился в темноту — выяснить, кто говорит.
— Что? — пробормотал он с набитым ртом, не прекращая жевать.
— Я говорю, это невоспитанно — есть, как ты! Ты же не вор и не зверь! — Мальчик прямо смотрел ему в глаза.
— Кто смеет так разговаривать с Элефенором из Эвбеи? — Элефенор быстро дожевал и проглотил кусок.
— Ахилл из Фтии, — ответил мальчик.
— Что ты за фрукт — Ахилл из Фтии?
— Сын Пелея и богини Фетиды!
— Кто бы ты ни был, тебя нужно высечь. — Элефенор отвернулся, важно вытирая руки о платье.
— Я правду сказал!
Элефенор покачнулся, как большая дыня, и наклонился вперед.
— Довольно! Если ты не заткнешься сию секунду, я высеку тебя собственными руками. Где твоя мать?
— Я же сказал тебе, она богиня!
— Вот ты где, Ахилл! — подошел высокий юноша. — Оставь этого человека в покое. Прости его, — обратился он к Элефенору.
— Нет, я не прощу его. Это отвратительный ребенок.
Элефенор выпрямился во весь рост. Пятна жира темнели сбоку на его тунике.
— А он, он неотесанный болван! — кричал мальчик. — Я уверен, царевна даже не коснется твоей жирной руки!
— Перестань, — успокаивал мальчика старший товарищ, и действительно ему это удалось.