Елена
Шрифт:
Место раскопок находилось в нижней части западного склона Голгофы. Вскоре под завалами свежего мусора обнаружились огромные массивы древней каменной кладки — остатки когда-то стоявшей здесь, а потом снесенной городской стены. Под ними шла нетронутая скала, и тут — в точности в том месте, которое указала Елена, — рабочие наткнулись на вырубленные ступеньки и низкую арку. Сюда во времена Маккавеев приходили за водой женщины с кувшинами, здесь перед тем, как войти в город, останавливались на водопой караваны. Дальше проход был завален землей до самого верха; по приказу Елены кирки и лопаты были отложены в сторону,
Разбор завалов продолжался много дней. Свод грозил обвалиться, и его пришлось по мере продвижения вперед крепить, как в шахте. Корзину за корзиной землю выносили наверх, просеивали и выбрасывали. Елена сидела на своем маленьком троне, смотрела и молилась.
Уже за два дня до окончания работ стало ясно: в подземелье не осталось такого места, где могли бы лежать, скрытые завалами, большие бревна, которые искала Елена. Однако она все еще не отчаивалась. Даже когда подземелье было окончательно расчищено, подметено и оказалось совершенно пустым, Елена по-прежнему сидела там и молилась.
Сопровождавшая ее монахиня сказала:
— Ты не думаешь, царица, что нам пора отправляться домой?
— Это почему? Мы же не нашли того, что искали.
— Но, царица, этого здесь нет. Ты же знаешь, снам не всегда можно верить. Иногда их насылает дьявол.
— Мой сон был не такой. — Подошедший главный надсмотрщик попросил разрешения отпустить рабочих.
— Снаружи уже совсем стемнело, — сказал он.
— Здесь это не имеет значения.
— Но, царица, что же им делать?
— Искать.
Елена встала с кресла и в сопровождении надсмотрщика пошла вдоль стен подземелья, пристально разглядывая их. В юго-восточном углу она постучала своей палкой по стене.
— Посмотри, — сказала она. — Здесь была дверь, которую кто-то наспех заложил.
Надсмотрщик вгляделся.
— Да, — согласился он, — тут, кажется, действительно что-то было.
— Я могу предположить, чья это работа. Когда оказалось, что камень, которым завалили вход в гробницу, кто-то откатил в сторону, первосвященники Синедриона позаботились о том, чтобы оттуда больше ничего не пропало. В моей стране в таких случаях говорилось — заперли стойло после того, как коня увели.
— Да, царица, это очень интересное предположение. Может быть, завтра...
— Я не уйду отсюда, пока не увижу, что находится по ту сторону этой стены, — заявила Елена. — Вызови добровольцев. Нужно всего несколько человек. И смотри, чтобы все они были христиане. В такую минуту язычники нам здесь не нужны.
Елена осталась и молилась все время, пока разбирали стену. Дело оказалось не таким уж сложным. Когда остатки кладки рухнули, камни укатились куда-то в темноту. Открывшийся проход круто
— Идите туда, — приказала Елена. — Там вы найдете крест. Вероятно, не один. Вынесите их как можно осторожнее. Я буду ждать здесь — мне надо еще помолиться.
Кучка рабочих стала спускаться вниз, освещая себе путь факелами. Елена слышала их удаляющиеся неуверенные шаги. Через некоторое время шаги затихли, а потом снова стали приближаться. Из прохода показался рабочий с факелом, за ним еще двое несли деревянное бревно.
— Там еще несколько, царица.
— Вынесите все и положите здесь. Епископ увидит их утром. Дай этим людям побольше денег, — сказала Елена надсмотрщику вдруг ослабевшим голосом. — И поставь тут охрану. — Она оперлась на руку монахини. — Вот, значит, и все.
На следующий день, 3 мая, епископ Макарий и Елена обследовали находки, которые рабочие вынесли наверх и разложили на вымощенной площадке перед новой базиликой. Это были остатки трех крестов, разрозненные, но хорошо сохранившиеся; дощечка с надписью, разломанная пополам; четыре гвоздя и треугольный деревянный брусок. Одна из половинок дощечки, на которой было наспех нацарапано на трех главных языках древнего мира великое имя, все еще держалась на одном из столбов.
— Значит, насчет этого столба сомнений быть не может, — деловито сказала Елена.
Теперь, когда ее поиски завершились, она не испытывала никакого волнения и распоряжалась уверенно, словно указывала, как расставить доставленную в дом новую мебель.
— Гвозди, конечно, от Святого Креста, — решила она. — А это, я полагаю, упор для ног.
— Очень может быть, царица.
— Теперь остаются перекладины. Надо посмотреть, какая из них от какого столба. Позовите кого-нибудь из плотников, чтобы помогли нам разобраться.
Но плотник заявил, что ничего сказать не может: кресты были сколочены очень грубо, и о том, чтобы подогнать их части друг к другу, никто не позаботился.
— Один Бог знает, какой кусок откуда, — сказал он.
— В таком случае Бог нам и поможет, — сказала Елена.
— Царица, дорогая моя, так не бывает, чтобы чудеса случались каждый день, — возразил Макарий.
— А почему? — ответила Елена. — Зачем бы Бог позволил нам найти этот крест, если бы Он не хотел, чтобы мы его опознали? Разыщите какого-нибудь больного — очень тяжелого больного, — приказала она. — Испробуем перекладины на нем.
И это удалось Елене, как удавалось ей все в ее паломничестве. Перекладины принесли в комнату, где умирала женщина, и по одной клали рядом с ней на кровать. Две из них не произвели никакого действия, а третья полностью исцелила ее.
— Вот теперь все понятно, — сказала Елена.
После этого она принялась за раздел имущества. Половину должен был получить Макарий, половину — весь остальной мир. Перекладину Истинного Креста она взяла себе, столб отдала ему. Ему же досталась и та часть дощечки, где имя было написано по-еврейски. Все четыре гвоздя она отложила для Константина. Треугольный деревянный брусок вызывал некоторые сомнения: возможно, это был упор для ног, если крест был с упором, а возможно, и просто кусок дерева. Однако она взяла себе и его и впоследствии доставила этим подарком безграничную радость доверчивым жителям Кипра.