Эльфийка и эпидемия безумия
Шрифт:
— А ты хотел бы вернуться в общину? — осторожно спросила.
— Иногда думал об этом, — вздохнул он. — Но за те годы, что прожил среди обычных людей, научился ценить ту свободу, которой обладаю теперь. У вампиров слишком много устаревших законов и условностей. И они не желают ничего менять. Но отца и матери мне не хватает, и я бы хотел хоть иногда видеться с ними.
Я сочувственно взглянула на него и положила руку на его плечо в знак поддержки.
— Может, все-таки отец пойдет тебе навстречу?
— Боюсь, что слишком многие хотят обратного, — он слабо улыбнулся. — А отец не удовольствуется всего лишь возобновлением общения. Пожелает снова полностью контролировать мою жизнь.
Остаток пути мы молчали, каждый погруженный в собственные мысли.
Наконец, экипаж остановился у дома госпожи Мидиган, и я вздохнула с облегчением. Помогла Габриэлю подняться на второй этаж и войти в квартиру.
— Я за целителем, — сообщила, оставив вампира на диване в его холостяцком жилище.
Видно было, что тут сильно не хватает женской руки. Беспорядочно разбросанные вещи и книги, куча мелких деталей, свидетельствующих о том, что здесь живет одинокий мужчина.
Не успела выйти из квартиры Габриэля, как наткнулась на Вэйда, как раз подошедшего к собственной двери. Замерла, растерявшись под цепким, отчего-то злым взглядом напарника, которым он окинул меня с ног до головы.
Попыталась что-то сказать, но слова замерли в горле из-за почти ощутимого холода, исходящего от него.
— Вижу, ты хорошо повеселилась, — наконец, иронично произнес он и скрылся в своей квартире.
Я вздрогнула от стука захлопнувшейся двери и в некотором ошеломлении попыталась осмыслить реакцию напарника.
Щеки вспыхнули от осознания того, что он мог подумать. После того как меня тискали вампиры, одежда все еще в беспорядке. Волосы растрепанные. Макияж наверняка размазался. Вдобавок я в таком вот виде выхожу из квартиры Габриэля. Что мог подумать Вэйд?
Вот же гадство. Даже здравое рассуждение о том, что нас с ним не связывают личные отношения и его вообще не касается, с кем я провожу свободное время, не помогло отделаться от непонятного чувства вины и стыда. Пришлось одергивать себя от нахлынувшего желания постучаться в дверь и все объяснить.
Только мысль о том, что этот порыв вызовет у Вэйда лишь недоумение и новые насмешки, удержала. Да и не хотелось вмешивать его в это темное дело. Он, несомненно, сохранил бы все в тайне, зная, чем грозит разоблачение. Но что если все откроется и он окажется в роли соучастника? Нет уж.
Придется смириться с тем, что в его глазах отныне буду выглядеть как доступная девица, как ни прискорбно это сознавать.
Поплелась к целителю, который, к счастью, оказался дома и, хоть и поворчал, но согласился помочь. Этот тихий полноватый коротышка по имени Финигарт Минуэ не задавал лишних вопросов и спокойно воспринял желание не предавать дело огласке, чем значительно вырос в моих глазах.
Удостоверившись, что с Габриэлем все будет в порядке и через три дня от раны останется лишь шрам, который позже тоже рассосется, я пошла к себе.
Лежа в горячей ванной и размышляя над всем этим сумбурным и противоречивым днем, боялась даже представить, что будет дальше. Надеялась лишь, что как-то все само собой разрешится и наладится.
ГЛАВА 4
Утром будильник разбудил в половине седьмого. Пришлось подниматься и приводить себя в порядок, несмотря на то, что отдохнувшей себя не чувствовала. Но знала, что для безжалостного напарника мое состояние ровным счетом ничего не значит. Он заявится в семь, как обычно. Мы вместе спустимся в столовую госпожи Мидиган, где наскоро позавтракаем в компании самой гномихи, портнихи и целителя. А затем отправимся в Департамент на час раньше.
Представив себе, что меня опять будут до изнеможения гонять в зале для тренировок, я горестно застонала. После вчерашнего и так ощущала себя измочаленной. То, что магический резерв еще не восстановился, тоже сказывалось на общем самочувствии.
Душ слегка взбодрил, и я торопливо натянула одежду и собрала волосы в пучок. Отражение в зеркале, к моему удивлению, было не таким страшным, как полагала. Лишь излишняя бледность выдавала мое истинное состояние.
Справившись на пять минут раньше, принялась ждать Вэйда, устроившись в кресле в гостиной. Но время шло, а он все не появлялся. Может, сегодня решил дать и мне, и себе немного отдохнуть?
Когда и в двадцать минут восьмого напарник не постучал в дверь, поднялась и решила сама к нему пойти. Хотя шла при этом к квартире Вэйда, как на казнь. Вчерашний его презрительный взгляд до сих пор стоял перед внутренним взором. И не думаю, что сегодня он посмотрит иначе.
На мой стук показалась заспанная Марибет и посмотрела с легким недоумением.
— Ты что-то хотела? — спросила она, прикрывая ладонью зевок.
— Вэйд уже встал? — откликнулась, надеясь, что девушка ничего не заподозрит по моему выражению лица.
Марибет скрылась в глубине квартиры, потом опять появилась на пороге.
— Наверное, ушел уже. В спальне его нет.
Я озадаченно наморщила лоб. Неужели обо мне попросту забыл?
— Ладно, спасибо, — пробормотала и двинулась на первый этаж в столовую.
Там сидели другие соседи, которые завтракали на час раньше, но Вэйда среди них не было. Наскоро и почти не ощущая вкуса, запихнула в себя немного еды и опять поднялась к себе. Можно было, конечно, дождаться, пока остальные проснутся и позавтракают, и пойти с ними в Департамент в положенное время. Но смутное чувство тревоги прямо-таки грызло. Пока не найду объяснения странному поведению Вэйда, покоя мне точно не будет.
Так что я взяла все необходимое и отправилась на работу. Узнав от дежурного на входе, что Вэйд уже здесь и пошел в зал для тренировок, еще больше удивилась. Может, конечно, и правда решил дать мне отдохнуть после вчерашнего, но что-то сильно сомневаюсь в такой его доброте.
Я тоже пошла в зал, где застыла на пороге, глядя, как Вэйд скользит по помещению с эльфийским клинком, всецело отдавшись этому занятию. Его движения завораживали плавностью и отточенностью. Оружие казалось продолжением руки, а вокруг самого Вэйда чувствовалась какая-то особая атмосфера — звенящая, напряженная, в зону которой попадать не хотелось. Взгляд напарника был одновременно отстраненным и сосредоточенным, словно для него в этот момент не существовало ничего, кроме танца с клинком.