Эльфийка. Переполох в Академии
Шрифт:
Его голос звучал так, что я оторвалась от полок и обернулась:
— Да. А что?
— Блин… Это согласие, по контракту, — он хлопнул себя по колену бумагами и мрачно кивнул: — Тебя развели.
Я похолодела:
— Что теперь делать?
Он нахмурился и собрал бумаги:
— Я должен изучить это все, и мне нужен интернет, а его здесь нет. Можешь меня телепортировать к деду, а завтра утром забрать обратно?
— Да, хорошо. Сейчас?
— Да.
Он собрался, я его отправила и продолжила раскладывать вещи.
Глава 14, как меня пригласили на учебу в другую академию
Утром Ромка встретил меня весь официальный, причесанный, в костюме и с каким-то значком на лацкане, я такого еще не видела. Бабушка Нина позвала нас в дом и сказала, что голодным от нее еще никто не уходил, и заставила есть. Было очень вкусно, но сорок минут слушать о том, что женитьба без свадьбы — позор для родственников, немного напрягало. Мы попрощались так быстро, как только смогли, но она все равно успела выбить из нас обещание, что мы устроим свадьбу, как только сможем собрать всех родственников, в том числе, моих. Она не знала, что это с большой вероятностью значит "никогда".
Ромка сказал мне, что здесь не принято телепортироваться прямо к порогу, оборотни чуют приближение гостей за пару километров, поэтому вежливые гости телепортируются в лес и приходят пешком. Мы взялись за руки и пошли. Он спросил:
— Ты сама-то свадьбу хочешь?
— Я не знаю, я не пробовала.
Он рассмеялся, я толкнула его:
— Не смешно! Я бывала на чужих свадьбах, но меня отправляли домой спать гораздо раньше, чем начиналось веселье, я ничего не видела толком. Обряд у нас был, повторять его нельзя. Платье… ну да, платье я хотела, у меня даже рисунок где-то есть. А сам праздник… не знаю, наверное, нет. На меня все будут смотреть, я буду стесняться и хотеть сбежать.
Он опять рассмеялся, обнял меня, кивнул:
— Купим платье, будешь просто так ходить, фотосессию устроим.
Я с чего-то стала такая счастливая, что даже забыла, куда мы, собственно, идем. И когда мы дошли до условной полянки, Ромке пришлось напоминать мне, что нам надо в первый корпус, где у Деймона экзамен как раз подходит к концу.
Мы телепортировались в конец коридора, подождали у стеночки, пока из аудитории выйдут последние замученные студенты, дождались львицу, которая пришла в человеческой форме, и от львицы у нее остался только оттенок волос, и пошли с ней в пустую аудиторию разговаривать. Она скептически окинула взглядом Ромкин костюм и значок, но ничего не сказала, села за преподавательский стол, мы с Ромкой сели за первую парту, и началось форменное издевательство.
Роман разложил на шести партах ее почерканный контракт, подробно разбирая каждый пункт и объясняя, почему он хочет внести в него поправку, и почему эта поправка должна быть сформулирована именно так, а не иначе. Вручил львице новый контракт, который распечатал дома, толще втрое, с правками, чтобы она сверялась и задавала вопросы. Лично я выпала в транс уже на второй странице, львица мужественно держала взгляд осмысленным до поправки номер шестьдесят с чем-то, потом не смогла сдержать зевок, что Роман заметил и стал говорить и ходить медленнее. Это продолжалось больше пары, когда зазвенел звонок, я подавила рефлекс вскочить и убежать, львица, судя по всему, тоже. Вопросы она задавала до тридцать какой-то поправки, потом просто соглашалась и переворачивала страницы, после звонка даже страницы переворачивать перестала. И когда Роман сказал: "Это все", она выглядела так, как будто сейчас стечет под стол и будет там отдыхать.
Она подписала последние страницы, я тоже подписала оба экземпляра, один Ромка убрал в кейс, второй львица с удовольствием спрятала в сумку, улыбнулась мне:
— Ну что, до встречи через неделю?
— Через неделю и сто лет, — поправил Роман. Львица замерла:
— В смысле?
— Поправка номер шестьдесят восемь, — невинно сказал Роман, доставая свой экземпляр, — вот, вы согласились предоставить отсрочку в сто лет, для ознакомления с функциями артефакта…
— Что?! — выдохнула львица, Рома улыбнулся холодной уверенной улыбкой, я вдруг подумала, что боевая форма — это вот этот костюм и значок, а не волчья шкура, волчья шкура милая.
— Вы же согласились. И подписали. До встречи через сто лет.
Она стала лихорадочно листать контракт, нашла нужную поправку и звонко хлопнула себя по лбу, подняла на Романа ненавидящий взгляд. Он улыбнулся и сказал:
— Не надо вводить в заблуждение невинных маленьких девочек. Это не окупается.
Она часто глубоко дышала и смотрела на него так, как будто сейчас обернется львом и бросится. Наконец взяла себя в руки и прошипела:
— А потребую признания подписи недействительной, из-за введения в заблуждение.
— Я вам подробно объяснил каждую букву, у меня даже запись есть, — он достал из кейса прибор с кнопками, показал, львица задышала чаще, бледнея от злости, Роман добавил: — Вы приняли все поправки. Вы видели, что подписывали.
— Ты… не законный представитель.
— Я — муж, — он показал татуировку, улыбнулся: — Куда уж законнее. У меня даже есть экспертиза легальности нашего брака, с собой, показать?
— Я приняла решение под давлением.
— На Грани Тор нет такой статьи. На вашей Грани тоже.
— В Кодексе Содружества есть.
— Но если вы будете подавать в суд Содружества, вам придется сначала подать ходатайство в канцелярию Альянса, с просьбой дать вам право предоставлять политическое убежище эльфу без справки об отсутствии обязательств перед Альянсом. По закону Содружества вы действуете за пределами закона Содружества.
— На моей Грани…
Роман ткнул пальцем в контракт:
— Здесь печать Грани Тор. У меня с собой полный свод законов Грани Тор, можем изучить каждый пункт, у меня море времени.
Она закрыла глаза, медленно глубоко вдохнула и прошипела:
— Сволочь.
— Артефакт, кстати, будьте добры.
Она достала из воздуха бусы и швырнула на стол, стала засовывать контракт в сумку, тихо сказала:
— Тебе кажется, что сто лет — это много. Но ты удивишься, как быстро они пролетят. Я тебя запомнила.
— А я вас забуду через пять минут, познакомимся еще раз. Я буду в джинсах и свитере.
— А я буду в мантии декана. До встречи.
Она забросила сумку на плечо и вышла из аудитории, Ромка взлохматил волосы и улыбнулся мне, кивая на бусы: