Эльфийская звезда
Шрифт:
Младший брат Каландры, Пайтан, сидел в качающемся кресле возле стола. Он лениво раскачивался взад и вперед с пальмовым веером в руке и наблюдал за вращением лебединых крыльев над головой сестры. Попутно он разглядывал еще несколько находящихся в пределах видимости опахал — в соседней комнате и в столовой. Ритмичное кружение их крыльев и щелканье костяшек абака навевали на него сонное оцепенение.
Из этого состояния его вывел внезапный взрыв, потрясший весь дом.
— Проклятье, — сказал он, раздраженно глядя на крошки пластера, сыплющиеся с потолка прямо в его стакан с ледяным питьем.
Сестра фыркнула, но промолчала.
— Это, наверное, новая судомойка, — сказал Пайтан, поднимаясь на ноги. — Пойду-ка я успокою ее — скажу, что это папа всего лишь…
— Никуда ты не пойдешь, — оборвала его Каландра, не поднимая головы и не прекращая писать. — Ты сядешь на место и подождешь, пока я не закончу разбираться с твоим следующим путешествием на северинт. Это тебе не бездельничать со знатными дружками, вытворяя Орн знает что. Кроме того, новая служанка — из людей, и на вид просто отвратительна. Каландра вернулась к своим подсчетам и записям. Пайтан снова опустился в кресло.
«Мог бы и сам догадаться, — подумал он, — что если Каландра вообще снизошла до того, что бы нанять человека, то девушка будет несчастной замарашкой. Это проявление ее сестринской любви. Ну и ладно, скоро я отправлюсь в путь: чего Калли не знает, то ее не расстроит».
Пайтан качался в кресле, его сестра бормотала, веера вращались.
Эльфы почитали жизнь и при помощи магии наделяли ее подобием своего творения.
Перья вееров воображали, что они по-прежнему в лебединых крыльях. Глядя на них, Пайтан думал, что перья эти напоминают их семью — все они воображают, что по-прежнему связаны с кем-то, может быть, даже друг с другом.
Его мирные размышления были прерваны появлением перепачканного гарью и копотью, обожженного и растрепанного мужчины, который ворвался в комнату, размахивая руками.
— Здорово получилось, правда? — вопросил он.
Мужчина был невысок для эльфа и явно не когда был более упитанным. В последнее время он сильно отощал, кожа пожелтела и обвисла. Покрытые копотью волосы, стоявшие дыбом вокруг изрядной лысины, были на самом деле седыми, что указывало на почтенный возраст их обладателя. Если бы не его седеющие волосы, определить возраст эльфа было бы нелегко: его лицо оставалось гладким, без морщин — даже слишком гладким. И глаза его были блестящими — даже слишком. Он вытер руки, встревожено переводя взгляд с дочери на сына.
— Здорово получилось, правда? — повторил он.
— Правда, папочка, — добродушно усмехнулся Пайтан. — Я чуть не упал. Лентан Квиндиниар неуверенно улыбнулся:
— Каландра…
— Ты довел до истерики судомойку, а на потолке прибавилось трещин — если ты имеешь в виду именно это, отец, — усмехнулась Каландра и переложила костяшку не в то место.
— Ты сделала ошибку! — вскричал абак.
Каландра свирепо посмотрела на него, но абак стоял на своем.
— Четырнадцать тысяч шестьсот восемьдесят пять плюс двадцать семь будет вовсе не четырнадцать тысяч шестьсот двенадцать. Это будет четырнадцать тысяч семьсот двенадцать. Ты пропустила десяток.
— Удивляюсь, как я вообще могу считать после всего этого! Видишь, папа, что ты наделал? — вопросила Каландра.
Лентан на мгновение потупился, но почти сразу же выпрямился.
— Теперь уже недолго, —
— Вот уж в этом я не сомневаюсь! — пробормотала Каландра.
— Калли, не наезжай на папочку, сказал Пайтан, наблюдая за пожилым эльфом, лавировавшим среди изящных предметов обстановки; Пайтана это зрелище явно забавляло.
Наконец папочка исчез за дверью, и Пайтан продолжил:
— Неужели лучше, чтобы он был таким, как после смерти мамы?
— По мне, так лучше, чтобы он был в своем уме, если ты об этом. Но, похоже, я слишком многого хочу. Галантные похождения Теа и папин идиотизм делают нас посмешищем для всего общества!
— Не волнуйся, сестричка. Народ может хихикать сколько угодно, но пока ты гребешь денежки от лордов Тиллии, смеяться в открытую никто не рискнет. Кроме того, если бы папаша был здоров, он вернулся бы в бизнес.
— Фу, — фыркнула Каландра. — Не пользуйся ты этим жаргоном! Ты же знаешь, что я этого не люблю. Подцепил его, шатаясь с оравой своих дружков. Бездельники, убивающие время впустую…
— Не правильно! — сообщил абак. — Должно быть…
— Да исправлю я! — Каландра просмотрела последние записи и вернулась к своим подсчетам.
— Да пусть эта штука сама поработает, — предложил Пайтан, указав на абак.
— Я не доверяю машинам. Помолчи! — шикнула на брата Каландра, видя, что он собирается сказать что-то еще.
Некоторое время Пайтан сидел смирно, размышляя, хватит ли ему сил позвать слугу, чтобы тот принес ему винея, в котором не плавают крошки пластера. Но не в натуре молодого эльфа было молчать слишком долго.
— Кстати, а где Теа? — спросил он.
— В постели, разумеется. Виновремя ведь еще не наступило, — ответила Каландра, имея в виду время ближе к концу цикла, которое называется «шторм», когда все эльфы заканчивают свои дела и отдыхают за бокалом вина со специями.
Пайтан покачивался в кресле. Ему стало скучно. У лорда Дарндрана собирались сегодня на пикник, и если Пайтан хотел туда попасть, то времени оставалось в обрез на то, чтобы одеться и отправиться в путь. Хотя молодой эльф и не был благородного происхождения, он был достаточно богат, хорош собой и обаятелен, чтобы войти в высшее общество. Ему не хватало образованности знати, но он был достаточно умен, чтобы понимать это и не пытаться строить из себя кого-то более важного, чем сын простого предпринимателя, каким он был на самом деле. То, что его отец был богаче всех в Эквилане, по слухам, богаче самой королевы, более чем извиняло допускаемые Пайтаном промашки.
Молодой эльф был хорошим товарищем, который свободно тратил свои деньги; как сказал один лорд, «он на редкость интересный тип — может рассказывать поразительные истории».
Пайтана учили не книги, а жизнь. С тех пор как восемь лет назад умерла его мать, а отец почти обезумел от горя, Пайтан вместе со старшей сестрой занимался семейным бизнесом. Каландра сидела дома и вела все денежные дела процветающей оружейной компании. Хотя эльфы не воевали добрую сотню лет, люди по-прежнему использовали и ценили магическое эльфийское оружие. Пайтан занимался тем, что путешествовал по миру, заключая сделки доставляя грузы, и заботился о том, чтобы покупатели были довольны.