Эльфийские хроники (сборник)

Фетжен Жан-Луи

Прижимая к себе поломанную руку и морщась от боли, принц поднялся на ноги, сделал несколько неуверенных шажков и затем остановился, чтобы перевести дух. У него кружилась голова, а перед глазами – как ему казалось – мерцали какие-то звездочки. Краем глаза он увидел, что один из стражников вроде бы стал подниматься вверх по лестнице, но у принца не хватило сил его окликнуть. Да в этом и не было необходимости: пока он стоял и приходил в себя, целая процессия вооруженных людей спустилась по ступенькам и предстала перед ним. Среди них он узнал Драгана с его каштановыми волосами и ухоженной короткой бородкой.

– Ваше Высочество, какая радость! – сказал Драган, преклоняя перед принцем колено,

чтобы поцеловать ему руку. – А я уже думал, что вы…

Баннерет запнулся так, как будто чуть не сказал только что что-то кощунственное, а затем со смущенным видом поднялся.

– У нас некому заниматься ранеными, – сказал он затем, оглядываясь на тех, кто стоял позади него. – Врача убили.

– Ничего, как-нибудь справимся, – пробормотал Пеллегун, садясь на свою постель. – У меня сломана рука, нужно бы привязать ее к туловищу. Какая сейчас ситуация?

Драган устало вздохнул. Он жестом показал своим подчиненным, чтобы они ушли, а сам присел на корточки рядом с принцем. Один из воинов стал перебинтовывать Пеллегуну руку.

– После того, как вас ранили, в южной стене была пробита брешь. Мы отступили к донжону – ну, те, кто смог это сделать.

– И сколько нас теперь?

– Около пятидесяти…

– А где Гэдон?

– Но… Гэдон погиб, Ваше Высочество! Вспомните, он бросился в атаку в самом начале битвы…

– Да, я вспомнил…

Воспоминание об этом воскресло в памяти Пеллегуна во всей своей умопомрачительности. Атака рыцарей разбилась о наступающее вражеское войско, как волна о волнолом.

– А… а сколько рыцарей сумело спастись?

– Я не знаю… Когда мы отступили в город, в моем отряде из двадцати рыцарей недоставало троих. Они, возможно, погибли.

– А остальные?

– Какие остальные?

– Пятьдесят человек из более чем двух сотен… О, Господи!..

Пеллегун почувствовал тошноту, вспомнив о том, что его отец, король Кер, настоятельно порекомендовал ему не ввязываться в битву, а подождать подкреплений. Хорошо же он выполнил первое порученное ему серьезное задание, нечего сказать! Его утешало только то, что это задание станет в его жизни и последним, а мертвого никто ни в чем упрекать уже не станет.

Принц с трудом подавил стон, когда воин, перевязывавший ему руку, вдруг сдавил ее, чтобы завязать концы повязки в узел. Повернувшись к этому воину, чтобы его за это упрекнуть, Пеллегун узнал суровое лицо рыцаря Горлуа и почувствовал радость от того, что видит его рядом с собой.

– Ваше Высочество, простите меня, – снова заговорил Драган. – Нас было около пятидесяти, в том числе двенадцать рыцарей, в тот момент, когда мы отступили в этот донжон, однако после этого мы тоже несли потери…

Он показал рукой на лежащие на полу тела мертвых и раненых воинов. Пеллегун вспомнил, что он, проснувшись, насчитал их около тридцати. Двадцать боеспособных солдат – вот и все, что у него осталось… Он покачал головой и посмотрел вверх. Его взгляд упал на шкив, на котором висел барон Вефрельд, когда он, Пеллегун, и его воины в первый раз вошли в донжон.

– А он? – спросил принц, показывая взглядом на потолок. – Что стало с бароном?

– Дело в том, что…

Драган бросил смущенный взгляд на Горлуа. Тот пожал плечами и показал небрежным жестом руки на какое-то тело, лежащее на полу рядом с другими телами с самого краю.

– Он все время стонал, – пробурчал Горлуа. – Пришлось заставить его навсегда замолчать.

– Помогите мне.

Драган и Горлуа протянули ему руки, чтобы помочь встать на ноги. Они поднялись все втроем сначала на второй этаж, а затем на вершину башни. Физическое напряжение помогло принцу собраться с мыслями. Его рука, крепко привязанная к телу, уже не причиняла ему столько

боли, как раньше. Ослабла боль и во всех остальных частях тела. Ему даже удалось самостоятельно забраться по деревянной лестнице на верхушку башни, и он, стоя на деревянной галерее, с радостью подставил лицо ветру и солнечному свету. В верхней части башни находилось лишь пять человек, все лучники, и они отреагировали на его появление удивленными улыбками. Они, похоже, решили, что он погиб, а он оказался живым. Пока еще живым… Пеллегун, чтобы перевести дыхание, оперся о зубцы башни и повернулся к одному из лучников.

– Солдат, мне хочется есть. Ты можешь найти для меня какой-нибудь еды?

– О-о, такого добра у нас хватает, Ваше Высочество! Хотите ветчины и пива?

– Было бы замечательно.

Лучнику пришлось подождать, пока баннерет Драган и рыцарь Горлуа заберутся по узкой деревянной лестнице в верхнюю часть башни, чтобы затем спуститься по этой лестнице и отправиться за обещанной едой. Пеллегун тем временем стал осматривать с высоты башни городок и его окрестности. Вокруг донжона лежало что-то такое, что он поначалу принял за кучи камней, но затем, присмотревшись, понял, что это плотно лежащие трупы орков – черные и бесформенные, как затвердевшая вулканическая лава. Трупов орков было немало и на улицах: они лежали там в самых причудливых позах. Валялись на улицах также трупы волков и людей. Тела всех убитых людей были либо абсолютно голыми, либо в одних рубашках: с них постаскивали одежду. Больше половины домов были сожжены дотла, а большинство всех остальных – разрушено почти до основания. Главные ворота едва висели на своих петлях, а значительная часть крепостных стен – разрушена. Над всем этим летали частички черной сажи, разгоняемые переменчивым ветром во все четыре стороны. Весь городок был покрыт слоем этой жирной сажи. Снег от недавнего пожара растаял, образовав на улицах лужицы. Все было каким-то серым, грязным, выжженным, разрушенным, влажным. За пределами городка – начиная с дальности полета стрелы, – виднелась поблескивающая белая равнина. Принцу показалось, что он находится на острове из пепла, расположенного посреди покрытого льдом моря. Чем дальше от крепости он бросал взгляд, чем меньше было заметно трупов и тем чище был снег. А само войско монстров куда-то исчезло.

– Они ушли?

– Именно так я поначалу и подумал, – ответил стоявший позади принца Драган, – но их барабаны и трубы потом то и дело начинали звучать снова, причем со всех сторон! Нет, они не ушли. Думаю, они играют с нами, как кошка с мышкой. Они следят за тем, чтобы мы никуда не сбежали, и готовятся напасть на нас позднее. По-видимому, ближайшей ночью…

– Нет, не совсем так…

Пеллегун покинул свой наблюдательный пост и подошел к южной стороне башни. Именно с этой стороны находился Лот.

– Я отправил Аббона, чтобы попросить подкреплений, – прошептал он. – Вот их-то они и поджидают. Мы – не мышка, мы – приманка.

Ллав чувствовал себя похожим на дерево: он был живым, но абсолютно неподвижным, стоял, как вкопанный, с пустотой в душе, и не мог ни пошевелиться, ни что-то сказать, ни о чем-то подумать. В тот момент, когда Махеолас ударил Гвидиона, Ллав одним прыжком выскочил из-за куста, за которым он прятался. Может, он при этом крикнул и сделал какой-то жест или шаг в сторону подростка-человека. Махеолас повернулся и посмотрел на него с таким звериным выражением лица, что Ллав остолбенел от ужаса. Махеолас ничего не сказал. Он выпрямился и разглядывал Ллава в течение нескольких мгновений с ухмылкой, не скрывая презрения. А потом бросился бежать прочь, сжимая в руке нож, полученный от него, Ллава Ллев Гиффа. На клинке еще краснела кровь старого друида.