Эльфийские камни Шаннары
Шрифт:
— Не эльфийская кровь вызывает здесь трудность, — быстро ответил друид. — Все дело в твоей человеческой крови. Внешне ты очень похож на Ши, это безошибочно указывает на то, что ты имеешь отношение к эльфам. Но это малая часть целого; в основном же ты человек. От эльфа в тебе осталось совсем немного. — Он помедлил — Скорее всего, именно это ты испытал там, в Тирфинге: то, что есть в тебе от человека — а это почти все, — не принимает магию эльфов.
— А мой дед? Он тоже испытывал это?
— Да, наверное, — согласился Алланон. — Но Ши — эльф наполовину, и эльфийская половина в данном случае пересилила и дала ему власть над камнями. Сопротивление, которое он испытал, было едва заметно. У тебя все по-другому. Твоя связь с силами эльфинитов более слабая.
Вил во все глаза уставился на друида:
— Алланон, ты знал это, когда пришел за мной в Сторлок. Не мог не знать. Но ты ничего не сказал мне. Ни одного слова. Ни единого.
Выражение лица друида не изменилось.
— А что я должен был сказать, долинец? Я не мог определить степень твоего сопротивления магии эльфов. Я верил, что ты достаточно силен, чтобы преодолеть любое сопротивление у себя внутри. Я и теперь верю в это. А расскажи я тебе о возможных трудностях, это вызвало бы у тебя сомнения. Сомнения, которые могли бы закончиться твоей смертью в Тирфинге.
Долинец, ошеломленный, молча поднялся. Он отошел от стола, потом снова вернулся.
— И это может случиться опять? — спокойно произнес он. — Да? Каждый раз, когда мне придется использовать эльфиниты?
Друид кивнул. Вил молча изучал непроницаемое лицо мага, смысл этого признания проносился в сознании, как сухие листья, гонимые ветром.
— Каждый раз, — повторил он. — И может настать момент, когда сопротивление во мне окажется слишком большим. Может настать момент, когда я позову их силу, а они не ответят.
Алланон долго молчал.
— Да, такое возможно.
Вил снова сел, теперь недоверие на его лице сменилось страхом.
— Как же ты поручил мне защищать Амбель, зная об этом?
Руки друида опустились на стол, как молот.
— Потому что нет никого другого! — Черные глаза пылали гневом, но голос оставался спокойным. — Я уже говорил раньше, что тебе надо начать верить в себя. Я повторяю тебе это еще раз. Мы не всегда подготовлены к тому, чтобы достойно встретить трудности, которые жизнь ставит на нашем пути. Это именно тот случай. Мне бы очень хотелось обладать такой силой, чтобы твоя помощь вообще не потребовалась. Мне бы очень хотелось дать тебе что-то большее, чтобы ты мог защитить и себя, и эльфийку. Я привел тебя в Арборлон, потому что я знаю: мне одному не спасти эльфов от грозящей им страшной опасности. Даже вдвоем нам не справиться с этим, Вил Омсфорд. Но мы должны сделать все, что в наших силах. Друидов больше нет, древняя магия эльфов утеряна. Есть только я и ты. Есть только те камни, которые у тебя, и только та магия, которой владею я. Ты понял меня, долинец?
Вил уверенно выдержал взгляд мага.
— За себя я не боюсь, я боюсь за Амбель. Вдруг у меня ничего не получится?
— Должно получиться, — Голос друида был суров и настойчив. — Должно. Ты — это все, что у нее есть.
Вил выпрямился.
— Но ведь может так случиться, что я не справлюсь.
— Не справишься? — не без сарказма переспросил Алланон, потом покачал головой. — Когда-то, не так уж много лет назад, твой дед думал точно так же. Он не мог понять, почему я уверен, что он сможет уничтожить существо столь могущественное и устрашающее — самого Повелителя чародеев. В конце концов, он был всего лишь маленьким долинцем, совершенно ничтожным по сравнению со своим врагом.
Они долго молчали, глядя друг на друга, отсветы огня плясали на лицах. Затем Алланон медленно поднялся.
— Поверь в себя. Один раз ты уже использовал эльфиниты, испытал и преодолел сопротивление и в конце концов вызвал их магическую силу. Ты сделаешь это опять. Ты можешь это, и, повторяю, ты это сделаешь. Ты из рода Шаннара; ты унаследовал силу и мужество эльфов, и это больше, чем сомнения и страх, угнетающие тебя, — Он вышел вперед. — Дай мне руку.
Долинец повиновался. Алланон крепко сжал ее.
— Вот моя рука, и вот мое пророчество. Вот моя клятва тебе. Ты доберешься до цели, твои поиски увенчаются успехом, Вил Омсфорд. Ты найдешь Источник Огненной крови и приведешь обратно, сюда, последнюю из избранников, целую и невредимую. Ту, которая возродит Элькрис, — Голос друида был низок, в нем слышались повелительные ноты. — Я в это верю, и ты тоже должен поверить.
Тяжелый взгляд как будто пронзил Вила, и тот почувствовал себя беззащитным. Но он не отвел глаза. Он сказал почти шепотом:
— Я постараюсь.
Друид кивнул. Он был достаточно мудр, чтобы довольствоваться таким ответом.
После того как те трое ушли, Эвентин Элесседил еще долго оставался в своем кабинете. Он сидел в тишине, в круге тусклого света единственной свечи, — комок смятого плаща и тени. Глубоко вжавшись в свое старое, потертое кожаное кресло, король эльфов невидящими глазами смотрел на знакомые книги и узорчатые гобелены на стене напротив. Он думал о том, что уже было, и о том, что еще будет.
Прошла полночь.
Наконец король с трудом привел в порядок свои рассеянные мысли, поднялся, устало задул свечу и вышел в коридор. Этой ночью больше ничего не произойдет, на сегодня он закончил свои дела. На рассвете Амбель отправится в Дикие дебри. Больше он не должен думать о ней, он должен думать о своем народе.
Старый король шел по темному коридору, желая лишь одного — временного покоя, который даст ему сон.
Все это время Маска не сводил с него глаз.
Посреди глубокой тьмы леса, к югу от Арборлона, на камне сидел Дагдамор. В безжалостных красных глазах отразилось чувство приятного возбуждения. Демон был явно доволен.