Эльфийский бык 2
Шрифт:
Вот за что…
Звякнул телефон.
Виктор?
«Не будь дурой. Не ломай все».
Она дура?
Она…
Обида сменилась яростью.
«У всех случаются ошибки. Просто разумные люди к этому относятся спокойно»
Интересно, кто тут ошибка? Анна или Катька? И если Катька, то она знает, что ошибка?
«Предварительные договоренности достигнуты. Так что подбери сопли…»
Дальше Анна читать не стала. Кинула номер в черный список, даже удивилась, почему раньше этого не сделала.
Глаз не отвесть.
Она снова плеснула холодной воды. Как ни странно, злость успокоила. Точнее плакать больше не хотелось совершенно. А вот сделать гадость — очень даже… стало быть, Виктор думает, что Анна никуда не денется? Пожалеет канал? Договоренности опять же, рекламные контракты… плевать. Это Виктору брак нужен, он о нем давно заговаривал, а мама просила Анну не торопиться.
Не зря, выходит, просила…
— Вот где были мои мозги-то? — спросила Анна у отражения, но ответить не успела — зазвонил телефон.
Она бросила взгляд, потому что сердце предательски заколотилось, но тут же выдохнула.
— Бер? — спросила она осторожно и не удержалась, всхиплнула.
— Привет, Ань!
Береслав звонил не то, чтобы часто… раньше случалось. Потом как-то вот развела жизнь.
— Привет, — Анна поспешно вытерла глаза и обрадовалась, что звонок такой, обычный, и её не видно.
— Что делаешь?
Наверное, кому другому она бы не сказала правды, но…
— Реву, — вырвалось вдруг.
— Что-то случилось?
— Да… так… ерунда… или нет… не знаю… вот скажи, почему мужики — такие сволочи?
Бер был… своим.
Наверное, когда-то давно, когда она еще ничего в жизни не понимала, Анна даже влюбилась в него. Дня на три или на четыре. А потом передумала, потому что влюбляться в того, кто тебе почти как брат, глупо.
— Твой Витюша — не все мужики. И рад, что вы, наконец, разбежались, — ответил Бер и как-то на диво весело.
— Ты не понимаешь…
— Не понимаю, как ты его самодовольную рожу столько терпела.
— Мне канал закрыть придется… там же все… на личной жизни построено… советы… какие я могу советы давать, если меня парень бросил?!
— Жизненные. Очень даже жизненные… можно сказать, на себе опробованные. Дивная, не тупи.
— Я не туплю… у меня договора на рекламу. Неустойки… и вообще… план… у нас любовь, а он… он с… — Анька не смогла выговорить это вслух. — И представляешь, заявил, что деваться мне некуда… и что я толстая.
— А он придурок. У всех свои недостатки.
— Я не толстая!
— Ты не толстая, Ань. Ты… фигуристая. И поверь, многим это очень нравится… слушай, у меня к тебе предложение.
— Надеюсь, не руки и сердца?
Анна
И по дереву постучала на всякий случай.
Бера мама бы одобрила. Сама говорила, что Анне нужно присмотреться, что он, конечно, шалопай, но это исключительно от недостатка ответственности в жизни. А папа добавлял, что жена в жизнь приносит и ответственность, и трудности, которые закаляют.
Но…
— Не… ты в деревню приехать не хочешь?
— Зачем?
— Так… обстановку там сменить… залечить разбитое сердце.
— У меня не убрано! — раздалось на заднем фоне.
— Это кто?
— Поклонник, — отозвался Бер как ни в чем не бывало.
— Твой?
— Бог миловал… твой, Ань.
У неё поклонник? Это… странно.
— А с каналом…
— С каналом… ну дерьма, конечно, хлебанешь. Но тут надо все по уму… напиши ролик. Объясни, что ты хотела строить любовь там и семью, и все такое… но к сожалению, хотела только ты. Ошиблась. И все ошибаются. А этот козел не оценил твою прекрасную душу.
— Погоди, я запишу, — слезы окончательно высохли.
Может, получится.
Действительно… хейтеров хватит. И популярность канала точно упадет. И волна поднимется… но если так-то… все лучше, чем до конца дней играть в счастливую семью, когда…
— Спасибо, — Анна окончательно успокоилась.
— Не за что… а ты и вправду к нам приезжай.
— Куда?
— В Подкозельск… у нас тут хорошо. Красиво… молоко, коровы… конопля опять же.
— Конопля?
— Синяя. Эльфийская. И дом тоже… эльфийский, но про цвет точно не скажу. Ванька пошел смотреть.
— Серьезно? — Анна встала и нос потерла. Вовсе он даже не карошкой у нее. Обычный нос. И щеки обычные, а не подушки… и вообще.
— Серьезней некуда.
— Бер… я про коноплю. Не буду спрашивать, откуда ты её взял. Ваньке передали?
— Вроде того…
— А у тебя её много?
Анна мысленно прикинула, сколько у нее на карте осталось. Если что, мама добросит, но…
— Ну… как сказать…
— Грамм двадцать сушеной я сразу забираю. И нормальную цену дам, не сомневайся. Если сырец, то и больше возьму. Больше — только если подождешь с оплатой…
— Ань?
— Только не предлагай пока…
— Ань…
— Я у мамы займу, и еще папа… если с полкило найдется, то… вы наш род знаете, выкупим…
— Ань! У нас поле её.
— Что? — Анне показалось, что она ослышалось. — Какое поле?
— Ну… Сашка говорит, что гектар семь уже. Она расползается слегка… в общем, от пяти до десяти по прикидкам. Точнее — это уже мерить надо… и то — какой смысл? Она ж растет.
Анна сделала вдох.
Выдохнула.
Это невозможно… невозможно, потому что невозможно! Но если возможно…