Эльфийский подарок
Шрифт:
Но всё это будет потом, а тем утром ведьмочка вернулась к себе домой и, не сомкнув глаз после бессонной ночи, стала готовиться к грандиозному празднеству одиночества.
Накануне, когда они отмечали её предстоящий день рождения на Лысой горе, на вопрос о возрасте девчонка отвечала любопытствующим товаркам и прочей нечисти, что в ближайший обед ей стукнет ровно сто лет и шестнадцать – после. Конечно, насчёт ста лет она приврала, а вот шестнадцать было в точку. Правда, не по людскому, а по ведовскому летоисчислению.
Как бы то ни было, но веснушчатая
А чтобы дело шло веселей, она попутно готовила себе всякие вкусности и заодно варила зелья для заказчиков. Это не доставляло особых хлопот. Без участия хозяйки длинная ложка сама собой помешивала булькающее содержимое многочисленных котелков на плите. Потому из открытого окна тянуло разнообразными запахами и временами не всегда приятными. Виноваты в этом были не зелья, а пригоревшие вкусности. Но ведьмочка не расстраивалась. Ведь у неё уже были пироги, испечённые соседкой, и целый круг деревенской колбасы; лукошко свежей зелени и творог со слезой; кипрейный мёд и круглые конфетки с горьковато-сладкой начинкой. В общем, девчонке было чем ублажить желудок и заодно свою душеньку.
Поначалу, поселившись в лесной глухомани, ведьмочка самонадеянно решила, что обойдётся ягодами, грибами и орехами. Она обиделась на людей и не хотела иметь с ними дело.
Конечно, наколдовать можно всё что угодно – хоть пироги, хоть кашу с маслом. Вот только, несмотря на внешний вид, любая подменка всегда имела вкус исходного продукта. И когда дары природы уже не лезли ей в горло, она взялась налаживать отношения с соседями. Вот только быстро выяснилось, что окрестный народ живёт замкнутой жизнью и не любит чужаков.
Но на услуги ведьмы всегда есть спрос. Потому до дружбы дело не дошло, а вот зелья шли влёт, только успевай, вари. Звонкая монетка так и сыпалась, а это значило, что девчонке больше не грозила перспектива в один прекрасный день протянуть ноги на призрачном хлебе.
Кстати, одной из причин, почему она так внимательно изучала фейерверки, заключалась в том, что вчерашние испытательные драконы оказались чрезмерно шкодными и живучими. Почти всю ночь ей пришлось гоняться за ними с заклинаниями небытия. Она боялась, что шустрые твари дорвутся до соседних с лесом поселений и натворят там чёрт знает что. Потому-то и повезло Буренку, низведённому Лесным королём до статуса скунса.
Решив, что уже достаточно изучила теорию по изготовлению фейерверков, девчонка перешла к практической части. Она прошлась вдоль полок, густо заставленных склянками и банками, а затем вытащила медный чан, начищенный до блеска. Сверяясь с книгой, она бормотала нужные заклятия и сливала вместе нужные реактивы и вещества. Процесс был уже в самом разгаре: молочно-белая жидкость в чане загустела и в ней стали проскакивать разноцветные искорки. Можно было уже приступать к формированию огненных зверей, как вдруг варево на плите перелилось через край и зашипело. Ведьмочка вздрогнула от неожиданности и уронила манускрипт – да не куда-нибудь, а прямо в чан с почти готовым зельем для фейерверков. Охваченные
Валяющийся на лужайке Лесной король, который снова был в облике деревенского мальчика, выпал из состояния лени и насторожился. Сев, он прислушался к тому, что творится в избушке и ведьмочка не обманула его ожиданий. Раздался страшный грохот. Избушка подпрыгнула, а затем её стены полыхнули ядовито-зелёным светом. Вслед за тем раздалось жалобное шипение, и изо всех щелей повалил густой едкий дым.
«Ну, горе моё, опять начинается! – Лесной король тяжко вздохнул и снова развалился на лужайке. – Эй, мелочь, живо по норам пока шкуры целы! Да и вы, лесной народ, не медлите, прячьтесь поскорей!» – бросил он клич своим подопечным и от нечего делать прислушался к разговору волчьей стаи, обитающей неподалеку.
– У-у! – грозно взвыл седой вожак, – порву поганку на мелкие кусочки! Сколько можно терпеть идиотские выходки девчонки? Опять всю охоту испортила, лихоманка её раздери!
Сетования волка не встретили взаимопонимания; мало того он заработал укус от своей дражайшей половины.
– За что? – прорычал он, обиженно глядя на волчицу.
– Не стыдно? – сказала она. – Забыл, кто прошлой весной спас наших щенков во время наводнения? А кто зимой лечил тебе лапу, когда ты попал в охотничий капкан?
– Ладно-ладно! Я пошутил, дорогая. Знаю, она хорошая девочка, но согласись, уж очень беспокойная. Невозможно каждый раз прятаться в норе: она же постоянно экспериментирует с зельями и осваивает новые заклятия. С такой жизнью мы скоро окончательно отощаем. Давай-ка, милая, поищем местечко в другом лесу…
Нырнула в ближайшую нору парочка лис и Лесной король прислушался к их разговору.
– Что струсил, дорогуша? – ласково пропела Патрикеевна.
– Кто бы говорил! – язвительно отозвался рыжий красавец и презрительно покосился на подружку. – На себя посмотри, бесхвостая!
– Я же не виновата, что дура двуногая спалила мне хвост своими огненными шутихами! – пробормотала лисица, стыдливо поджимая куцее охвостье.
– Вот-вот! Дураков нет. Помнишь, как я нечаянно словил ледяной оборот и статуей простоял трое суток вон на том взгорке? Моё счастье, что была зима, а то растаял бы на солнышке и поминай как звали. Поэтому бережёного бог бережёт. Лучше нам отсидеться в норе – от греха подальше.
Стоя в кустах, задрожала всем телом пугливая олениха. Она живо припомнила свою недавнюю радужную окраску, которую заполучила благодаря всё той же ведьмочке. Правда в этом была некоторая польза. Лесные хищники, при виде ядовитого окраса оленихи отчего-то смущались и, утеряв всякий аппетит, с жалобным воем линяли в ближайшие кусты.
– Дурища! Вот и что с ней делать? – сокрушённо пробормотал Лесной король.
Заняв сидячее положение, он небрежно повёл рукой, и зелёная лужайка расцветилась яркими цветами. Он прикусил сорванный стебелёк овсяницы.
– М-да, пора что-то предпринимать, пока эта дурочка окончательно не разорила мой лес и не распугала окрестное зверьё. Может, стоит заманить её редкой разрыв-травой и утопить в болотной трясине?.. Или всё же напустить кикимор, пусть защекочут её до смерти? – размышлял он вслух.