Эльфред. Юность короля
Шрифт:
– Я его плохо помню, – проворчал смущенный Эльфред.
– Этельред носит корону уже шесть лет. Достаточно, чтоб распробовать вкус власти. Ты сейчас для него – живая угроза… Парень, не ершись. Я никого не обвиняю. Я предлагаю тебе просто поберечься. Глупо пропадать по собственной беспечности.
– Глупо пропадать по любому поводу. Хорошо. Каков твой совет?
– Во-первых, не лезь в первые ряды войска в битве. Ясно? Меня рядом нет, некому тебя за уши отволочь назад.
– Ты мне что предлагаешь – сидеть в обозе?
– Не извращай мои слова. Я говорю, чтоб ты вел себя, как хороший предводитель. Если предводителя вытянули в первый ряд, его скорей всего быстро убьют. А если его убьют, то кто будет предводительствовать?
– Я больше не предводитель. Говорю же, брат забрал у меня все отряды, кроме моей собственной дружины.
– Тем лучше. Привыкни держаться в стороне от переднего края – тем быстрее поймешь, куда надо бросить резерв.
– У меня осталось всего сто человек под началом!
– Целых сто человек, парень, это ж три большие деревни народу!.. Фу, измучил меня. Мне не по силам сейчас с тобой спорить. Пойми, я тебе добра желаю. Если б я мог поручиться за Кенреда, что он не взбесится и не забудет следить за твоей безопасностью, я б так не волновался. И не докучал бы советами, которых ты все равно не послушаешь, молодой головорез.
– Послушаю, почему же нет, – раздумчиво ответил принц. – Но больше, чем за братом, буду следить за теми, кого можно считать людьми Вульфтрит.
– Вот это разумно! – обрадовался Алард. – Молодец. Эта дура считает, что если тебя не станет, власть тут же перейдет к ее старшему сопляку. Вот уж пусть и не ждет. Если вас обоих с братом не станет, вУэссексе начнется такая дележка власти, что мы и не заметим, как нас быстренько захватят датчане.
Эльфред ничего не ответил. Он чувствовал настоящее смятение, но природная вера в лучшее заставляла его верить, что рано или поздно сложная ситуация так или иначе разрешится. Брат должен если не признать свою неправоту, то хотя бы сделать вид, что ссоры и вовсе не было – чем не выход? Помощь человека самого близкого, то есть родственника, иной раз неоценима.
Почувствовав, что эрлы воспринимают с удивлением и подозрением отсутствие принца на советах, Этельред через своего человека передал, что младший брат должен являться на советы, как всегда.
Эльфред, конечно, явился.
– Это же понятно, – твердил король. – Датчане больше не решатся на набег. Мы их здорово потрепали, – он не смотрел на брата. – Что им тут делать? Они предпочитают нападать на тех, кто послабее.
Кто-то из эрлов согласился с правителем, но были и такие, кто усомнился. Эрлы неуверенно переглядывались, один из них – молодой, всегда державшийся Эльфреда и привыкший, подражая, смотреть на мир его глазами – выразил уверенность, что северные разбойники еще появятся на границе.
– С чего бы, – фыркнул Этельред. – На поле боя остались многие их предводители: например, король Бегсцег…
– Конунг Берси, – негромко поправил принц.
Правитель недовольно покосился в его сторону и продолжил:
– И не только он – еще графы Эск, Сидрок Младший и Сидрок Старший, Осберн, Френи и Гарольд…
– Графы на севере тоже называются эрлами. То есть ярлами.
– Эльфред, это нам знать не обязательно.
– Прошу прощения.
– Все эти имена мои люди узнали от пленных. Это серьезная потеря даже для северных бандитов.
– Уверен, в этом году они больше не появятся на границах Уэссекса.
– Но я бы все-таки постоял у Басинга – для надежности, – мрачно заметил Эльфред. – Я слышал, будто датчане сейчас грабят Мерсию.
– Вот именно! Они заняты в Мерсии и завязнут там надолго.
– Они пока не завязли в Мерсии глубоко, и появление их на границах Уэссекса вполне возможно. Сколько знатных людей погибло у Эсцедуна, а датчане мстительны. Ассер говорил мне, что…
– Твой монах нам не указ, – решительно ответил Этельред. – Что он знает о военном деле?
– Да, разумеется, – миролюбиво ответил принц. – Я не о том. Они всегда почитали себя непобедимыми. Если они не тряпки, то попытаются отомстить. А то, что они не тряпки, все знают, – Эльфред обвел эрлов взглядом, и те согласно загудели. – Да и трудно ли в этом убедиться? Граница близко. Достаточно лишь выступить вперед и взглянуть, не кружат ли северяне поблизости.
Король оглядел своих людей – даже тем, кто был уверен, что датчане получили свое и больше не сунутся, показалось неплохим ходом еще и помаячить на границе, мол, мы здесь, на страже и вас, заморские головорезы, дальше порога не пустим. Хмель победы бушевал в жилах саксов, и они, пожалуй, не отказались бы еще разок помериться силами с датчанами.
Впрочем, и сам Этельред не видел в предложенном шаге ничего плохого. Он не торопил своих людей, но спустя три дня войско было готово выступить. И выступило бы, если б к полудню, когда успели только конников вывести мимо Басинга, а пехота еще месила грязь под самыми стенами старых укреплений, на пути саксов не встали датчане.
Появление северян стало полной неожиданностью, но воины были опытные и мгновенно развернули конный строй. Эльфред повернул своего жеребца и, расталкивая воинов, заспешил к брату.
– Здесь стоило бы пехоту направить влево, там земля ровнее и есть шанс охватить датчан с двух сторон, а, может, и с трех, – сказал он.
Старший брат ответил ему холодным взглядом.
– Возвращайся на свое место. Я тебе отдаю право повести на датчан конницу. Тебе в прошлый раз отлично дался этот шаг. Но если собираешься самовольничать, лучше сразу скажи. Либо ты повинуешься всем моим приказам, либо я прикажу увести тебя отсюда, и в битве ты участия не примешь.
– Я буду повиноваться, но, брат, сейчас нельзя пускать конницу. Посмотри, какие буераки, сколько кустов. Лошади ноги могут переломать. По мне, так вывести скорее пехоту вперед и занять вот тот удобный пригорок. А потом пусть северяне нападают первыми – мы им покажем второй Эсцедун.
– Я покажу, а не ты! – шепотом рявкнул Этельред, и в глазах его зажегся опасный огонек. – Я не собираюсь давать датчанам возможность делать первый шаг.
– Но на этот раз так было бы лучше.
– Молчать!
Эльфред прикусил губу. Ярость рвалась из тисков сдержанного характера, да так зло, что на миг у принца потемнело перед глазами. Но он сдержался. Ссора не принесет плодов. Если брат что-то решил, он сделает. Молодой воин слегка поклонился и, непочтительно развернув своего коня репицей к королю, ударил его пятками. Жеребец закусил удила и рванулся вперед. Это был не тот конь, на котором принц ездил прежде, а черный и норовистый скакун, на котором он преследовал убегавших, должно быть, доставшийся ему от погибшего эрла. Конь был неплох, отличался выносливостью и силой, а норов… Ну, так Эльфред и сам был норовист.