Эликсир и камень
Шрифт:
Парацельс также был первым из врачей, использовавшим магнит и исследовавшим влияние магнетизма на организм человека. Возможно, его выводы на этот счет ошибочны, но они проложили дорогу для работ Месмера, а впоследствии и Фрейда. И это не единственная область, где можно наблюдать существенный вклад Парацельса в развитие современной психологии. Всегда подчеркивая герметический принцип взаимосвязи, он говорил о связи психики и физических процессов в организме человека. Отбрасывая расхожие рассуждения о «вселении демонов», он впервые занялся исследованием истерии и психосоматических заболеваний. Парацельс подчеркивал важность силы воли в процессе выздоровления, а также позитивного воздействия воображения. Одним из основных определений магии для Парацельса было практическое применение герметических принципов к искусству врачевания. Он говорил, что «воображение есть начало всех магических действий» [176] .
176
Quoted in Spencc, цит. произведение, стр. 315.
Разумеется, те же самые принципы, но примененные по-другому, могли дать прямо противоположный эффект-. «Возможно, что моя душа, без всякой помощи со стороны тела, исключительно посредством твердой воли, способна безо всякого меча ранить других. Возможно также, что я могу вообразить себе душу врага и, к своему удовольствию, уничтожить или изувечить его» [177] .
Подобные заявления могут выглядеть напыщенными или экстравагантными. Однако они основаны на общепризнанном в наши дни принципе – на принципе взаимосвязи разума и тела, на способности психики восстанавливать нарушения в организме, на способности воображения укреплять или ослаблять дух. Таким образом, Парацельса можно считать пионером в одной из областей, которую жившие после него маги – неизвестно, на благо или во вред – сделали своей исключительной собственностью, то есть в области психологии.
177
Quoted in Spence, цит. произведение, стр. 315.
Пико делла Мирандола являлся представителем первого поколения магов эпохи Возрождения, и расцвет его славы пришелся на последнюю четверть пятнадцатого столетия. В первой трети шестнадцатого века второе поколение магов было представлено такими выдающимися личностями, как Агриппа и Парацельс. Третье поколение, выдвинувшееся в середине шестнадцатого века, представляли абсолютно непохожие друг на друга фигуры. В англоговорящем мире самым влиятельным из этих магов считается Джон Ди.
Родившийся в 1527 году, Ди имел валлийские корни. С 1542 по 1545 год он учился в Кембриджском университете, специализируясь на греческом языке и математике. Кроме того, он увлекался другими науками, особенно механикой. Он проявлял также интерес к картографии и навигации, который сохранился у него до конца жизни и стал причиной его переписки с картографами всей Европы. В 1546 году он стал членом недавно образованного Тринити-колледжа, где он преподавал греческий язык. После поездки в Нидерланды с целью изучения навигации он вернулся в Кембридж и в 1548 году получил степень магистра. На протяжении следующих двух лет он продолжал учебу в Лувене. Среди ближайших его друзей был Герард Меркартор, величайший картограф и географ своего времени, изобретатель глобуса. Именно его проекция используется для составления карт и сегодня.
В 1531 году после посещения Антверпена, Брюсселя и Парижа Ди вернулся в Англию и близко сошелся с сэром Уильямом Сесилом, впоследствии лордом Берли, создателем шпионской сети королевы Елизаветы. С 1552 по 1555 год он служил в домах графа Пемброка и герцога Нортумберлендского. Среди его ближайших друзей этого периода был сын герцога Джон, граф Уорвик, а также Роберт Дадли, впоследствии граф Лестер. Летом 1555 года он на короткое время был заключен в тюрьму по обвинению в государственной измене и заговоре против королевы Марии. Неудивительно, что после этого к нему благоволила будущая королева Елизавета. После того как в 1558 году трон перешел к Елизавете, именно Ди составлял астрологический прогноз, определяя наиболее благоприятный для коронации день. Он был желанным гостем при королевском дворе, а после смерти Роберта Рекорда его считали самым влиятельным из английских ученых. В 1561 году он дополнил и расширил «Основы искусств» Рекорда, знаменитую книгу по математике, в которой использовались арабские цифры. Работа Ди была первой такого рода книгой и на протяжении следующего столетия была переиздана двадцать шесть раз.
К 1563 году Ди приобрел многочисленных врагов и получил прозвище «великого волшебника». Год спустя он успешно подтвердил свой статус, издав самую свою известную и амбициозную книгу, работу по герметической магии и Каббале, озаглавленную «Monas hieroglyphica» («Знак, или Иероглиф Монады»). В этой книге, посвященной императору Священной Римской империи Максимилиану I, Ди в значительной мере опирается на каббалистическое учение венецианского монаха Франческо Джорджи и на всеобъемлющий обзор Агриппы в «Оккультной философии». Рискуя слишком упростить цели Ди, можно охарактеризовать «Monas hieroglyphica» как попытку сжать пространный трехтомный труд Агриппы до единственной магическо-математической формулы, до одного символа или символического равенства, которое з`аключало бы в себе всю мудрость Вселенной – нечто вроде герметического эквивалента уравнения Эйнштейна Е = mc^2. Впоследствии «Monas hieroglyphica» оказала сильное влияние на загадочные манифесты розенкрейцеров – в частности, на один из них, в котором открыто упоминается главный символ Ди, иероглиф, символизирующий Монаду [178] .
178
The Chemical Wedding of 'Christian Rosenkreutz, стр. 16.
В 1566 году Ди познакомился с Эдвардом Дайером, который впоследствии стал рыцарем и кавалером Ордена подвязки. В 1570 году он написал предисловие к английскому переводу Евклида. В том же году он поселился в Мортлейке, неподалеку от Ричмонда. Его дом превратился в неформальную академию в итальянском стиле для поклонников герметизма елизаветинских времен. Здесь были помещения для проживания студентов, комнаты для хранения научных приборов, также использовавшиеся в качестве лабораторий, и огромная библиотека, занимавшая четыре или пять комнат. Кроме древних текстов, в библиотеке хранились работы средневековых магов, таких как Раймонд Луллий и Роджер Бэкон, а также книги Фичино, Пико, Джорджи, Агриппы и Парацельса. По мнению Фрэнсис Йейтс, библиотека Ди охватывала «все Возрождение» и являлась «самой большой научной библиотекой в Англии» [179] . Ди пополнял свое собрание, выискивая рукописи и книги в церковных коллекциях, которые стали доступны после того, как Генрих VIII закрыл монастыри.
179
Yates, Theatre of the World, стр. 12.
Среди постоянных посетителей Мортлейка был старый друг Ди Эдвард Дайер. Бывал там известный мастер шпионажа сэр Фрэнсис Уолсингем, а также Роберт Дадли, граф Лестер. Приезжал в Мортлейк и племянник Лестера сэр Филип Сидни, который под руководством Ди изучал герметизм в целом и алхимию в частности. Бывал здесь Адриан Гилберт, единокровный браг сэра Уолтера Рэлли и алхимик сестры Сидни Мэри, графини Пемброк, которой поэт посвятил свое главное произведение «Аркадия». Вполне вероятно, что сама графиня – известная как ИСКУСНЫЙ «химик» и имевшая собственную алхимическую лабораторию – тоже занималась под руководством Ди. Не сохранилось никаких документальных свидетельств о том, что в Мортлейк приезжал сам Рэлли, но такое предположение выглядит вполне правдоподобным. Несомненно, что он был одним из ближайших друзей Ди и его горячим защитником при дворе.
Через Рэлли и математика Томаса Хэриота кружок Ди пересекался с другим кружком со схожими интересами. Это общество расцвело неподалеку, в поместье Сайон, под покровительством Генри Перси, графа Нортумберлендского. В своем доме в западном Суссексе граф собрал огромную библиотеку. Помимо Рэлли и Томаса Хэриота в его окружение в Сайон-хаус входил Кристофер Марло, а затем и юный Джон Донн. Таким образом, посредством своего кружка и кружка графа «Ди познакомил со своей философией большинство самых влиятельных фигур елизаветинской Англии» [180] .
180
French, John Dee, стр. 63.
Впрочем, эти люди были не единственными, кто узнал о его взглядах. Ди отличался предприимчивостью, и уютный дом в Мортлейке был для него тесен. Он никогда не забывал о своем давнем увлечении картографией и навигацией и начал вкладывать деньги в морские экспедиции. В 1576 году он вместе с Мартином Фробишером пересек Атлантику в поисках легендарного северного пути на Восток. В этом путешествии он почти не видел Нового Света, за исключением ледяных полей Гудзонова залива, но экспедиция вдохновила его на сочинение книги по искусству навигации, изданной в 1577 году. Помимо всего прочего, в этой своей работе Ди выступал за создание постоянно действующего британского флота. Его интерес к морским исследованиям со временем усиливался. До нас дошли свидетельства, дающие основания предположить, что он стал одним из спонсоров кругосветного путешествия Дрейка. И действительно, остальные спонсоры – в число которых входили Уолсингем, Лестер и Дайер – были его ближайшими друзьями или самыми верными поклонниками. Непосредственный подчиненный Дрейка, сэр Джон Хоукинс, также регулярно наведывался в Мортлейк.