Эликсир князя Собакина

Лукас Ольга

— Да, да, Пьер, ты должен показать, что такое древняя боярская раса! — поддержала ее Вера. — А я буду твоя вдова Екатерина. А кем будешь ты, Костя?

— Я в этом маскараде участвовать отказываюсь, — сурово ответил Бабст. — Еще увидит кто из знакомых, узнает, разболтает — стыда не оберешься!

— А ты будешь делать наши фотографические карточки! — тут же нашла ему занятие княжна. — На мой фотоаппарат, на твой фотоаппарат, на их фотоаппарат...

— Ладно, — буркнул Костя, почесав голову.

Перспектива беспрепятственно и многократно фотографировать княжну на свой фотоаппарат примирила его даже с маскарадом.

В комнату, приплясывая, вбежал Живой:

— Лизка дает добро! Завтра с утра подвезет костюмы — и сразу приступаем. Половина навара — наша! А я Пушкиным буду!

Услышав это, Жозефина Павловна расхохоталась.

— Павлик! Но ты же совсем — понимаешь, совсем — не похож на Пушкина.

— Молчи, бессмысленный урод! — грозно прикрикнул на нее Живой.

* * *

Fri, 19 Jun 2009 19:58:45 +0400 письмо от M. Т. <murka- [e-mail] >

Нахожусь в СПб. Обнаружен М-аппарат. Продукт - сильнодействующий отрезвитель. Время действия - несколько часов. Владелец - Константин Бабст, канд. хим. наук, главн. хранитель музея М. (в дальнейших сообщениях - К.Б. или Кот Базилио). Личным обаянием включила К.Б. в группу поиска, держу его под эмоц. контролем. Изъятие аппарата до нахождения всех ингредиентов считаю нецелесообразным. На завтра планируется добыча ингредиента-1 и эксперимент на К.Б.

Дополнительной помощи не требуется.

Подтвердите продолжение операции по предложенному плану.

М.Т.

Fri, 19 Jun 2009 20:01:45 +0400 письмо от Usov < [e-mail] >

План утверждаю. Решением И.И.Т. вам присвоено звание сержанта и выписан 15% бонус к зарплате. Поздравляю.

Усов.

Глава 11

Пушкин жжот

— Удачи вам, дорогие! Ментов я предупредила. Побольше наглости! А тебе, Паша, наглости не занимать, так что желаю вдохновения. Пушкина играть трудно. Эй, ты трость забыл! Ну все, пока, созвонимся!

Лизка помахала рукой и захлопнула дверцу своей «тойоты».

Начинающие артисты с костюмами в руках стояли перед одноэтажным домиком классического стиля с колоннами по краям.

— Или Росси, или Растрелли... — задумчиво сказал Живой. — Скорее, Росси.

На творении Росси было написано «М» и «Ж», но вход был один на всех.

— Гримуборная, — вымученно улыбнулся Савицкий. — Уборная общая, грим просьба приносить с собой.

С самого утра он бодрился, читал Рамакришну, но все равно чувствовал себя не в своей тарелке. Зато его компаньоны, кажется, были в восторге от грядущего представления. Зашли в туалет и разошлись по кабинкам — переодеваться.

— Ваше величество, вам корсет зашнуровать? — крикнул Паша вдогонку княжне.

Даже не взглянув на него, Вера скрылась на женской половине и десять минут спустя выплыла на улицу, чувствуя себя Скарлетт О'Хара накануне первого бала. Муаровое платье и небольшая корона сидели на ней не хуже, чем на Вивьен Ли. Н-да, вот только Реттов Батлеров нынче не завезли — не сезон. Зато возле творения Росси уже прыгал суетливый, подвижный и, вопреки мнению Жозефины Павловны, очень похожий на настоящего Пушкин. Он декламировал вступление к «Медному всаднику», поминутно поправляя выскальзывающие из-под парика дреды.

— Божественная! — прервал он свой словесный поток, завидев царицу. — Дай, дай ручку поцелую!

Екатерина отдернула руку, что-то презрительно буркнув по-французски.

Бабст, пришедший чуть позже остальных, настраивал свои многочисленные фотоаппараты: пленочный ЛОМО, пижонистый панорамный и цифровой с полуметровым объективом. Завидев княжну в царском платье, он чуть не уронил их все разом.

Мурка царственно кивнула ему и обратилась к Паше:

— Сам-то можешь что-нибудь сочинить?

— Легко! — воскликнул тот, и, повернувшись к воображаемой публике, продекламировал:

О вы, прекрасные туристы, И гости города, и вы, Приезжие контрабандисты С пакетом молодой травы! Несите деньги, мы, артисты, За все про все берем по триста, А лично я — по пятьдесят, Чему, признаться, сам не рад.

— По триста чего? Евро, что ли? — опешил Бабст.

— Рублей. И не по триста, а по сто. За одно фото с царями на аппарат клиента. На твой аппарат — уже сто пятьдесят. А за Пушкина, Лизка сказала., брать не больше пятидесяти.

— Демпингуешь, гад! — покачал головой Костя.

Двери павильона Росси снова отворились, и к зданию Сената вышел Петр I. На царе была треуголка с цветными перьями, красный кафтан с золотыми отворотами, малиновый камзол, голубая лента через плечо, на шее — кружевной платок, заколотый крупным фальшивым бриллиантом, на ногах высокие ботфорты. Усы императора грозно топорщились.

— Ну, что далее? — строго спросил он у примолкших от восхищения спутников.

— Как в кино — «Царь Петр арапа женил»! — восхитился Бабст.

— Арап к вашим услугам, — сняв цилиндр, поклонился Пушкин. Непослушные дреды снова выпростались из-под курчавого парика.

— Надо было слушаться мадемуазель Жозефин и закалывать волосы булавками! — заметила княжна.

— Вперед! К заветной цели! — скомандовал царь.

И они двинулись к цели.

Возле Медного всадника было безлюдно — только около самой ограды переминался с ноги на ногу какой-то плюгавый Петр в зеленом кафтане.