Эликсир князя Собакина
Шрифт:
Председательским дочкам было куда интереснее услышать еще одну чудесную историю из жизни актуальных художников — да хотя бы тех же Гекльберри энд Финна, но они решили, что княжне виднее, как следует поступать настоящим модным феминисткам.
Поплевав на ладони, Бабст вновь покатил бочку вперед. Остальные двинулись за ним.
Мурка-терминатор вступила в контакт с представителем церкви и, опустив глаза долу, скромно поинтересовалась, что происходит, зачем бочка и что будет дальше?
— Идем святую гору белить! — загадочно ответил поп. — На Костяна могучий дух снизошел. На меня тоже, однако помельче. Так что жди, дочь моя, что будет, помалкивай и помогай по мере сил.
— Он пил что-нибудь с утра? — на всякий случай спросила Мурка, кивнув в сторону Бабста, хотя и так было понятно, что пил.
— Это к делу не относится! — строго ответствовал батюшка и рысью побежал догонять своего друга. Бабст не обращал на него внимания: он катил бочку степенно, размеренно и молча.
Миновали деревянные ворота, дошли до кладбища у подножия гремка. Бабст еще раз остановился, поплевал на ладони и покатил бочку вверх по тропе.
Княжна Собакина залюбовалась им: вот он, настоящий русский мужик, Илья Муромец! Сидел-сидел на печи, а потом подхватил бочку — и в гору! Как это похоже на русских богатырей! Мурка-терминатор ехидно добавила: «Ничего более бессмысленного, чем катить бочку в гору, этот богатырь придумать, конечно, не мог. Может быть, он там, наверху, сам в эту бочку залезет и покатится вниз? А у местных селянок появится новый вид развлечения? Не все же им приезжих задирать».
Взбираться на крутой склон гремка старухам было тяжело, и процессия растянулась в длинную цепочку. Бабст вырвался вперед, батюшка Симеон, Мурка и сестры Пекунины старались не отставать, но куда там: новый Сизиф пер в гору как танк.
Оказавшись на вершине, Бабст поставил бочку вертикально, а потом присел на корточки и стал тщательно ощупывать плотную, глинистую, совершенно лишенную растительности почву. Не удовлетворившись осмотром, он встал на колени и приложил ухо к земле, как любят делать герои вестернов. Потом вскочил на ноги и стал измерять плоскую поверхность горы шагами, отмечая что-то камешками и загибая пальцы.
Подтянулись отставшие. Старухи запыхались, но по их лицам было видно, что они готовы пройти еще столько же, лишь бы порадовать вселившегося в пришельца могучего духа.
— Возблагодарим солнце за то, что оно взошло, помолимся учителю и откроем свои сердца его воле! — торжественно возгласил отец Симеон. Затем он прокашлялся и затянул «Кота сера меси ногами». Видимо, эти священные слова не менялись никогда, менялся только смысл, вкладываемый в молитву. Зычный бас попа-десантника разносился окрест, как рев завязшего в болоте новенького трактора. Старухи послушно подвывали. Даже Виолетта с Генриеттой по привычке присоединились к общему хору.
Тем временем Бабст закончил свои расчеты и, видимо, остался ими доволен. Одним точным движением он поддел крышку ножом, открыл бочку, окунул в нее швабру и прочертил по центру горы ровную белую линию.
— Это что за овсянка, сэр? — не удержалась Мурка.
Даже не взглянув на нее, Бабст перехватил швабру поудобнее и стал экономными, размеренными движениями размазывать побелку.
— Зебру думаешь нарисовать? — подначивала его уязвленная невниманием разведчица. — А может, сразу светофор поставим? Или маяк? Тут же перекресток миров!
Но Бабст продолжал священнодействовать молча. Штрихи становились все шире, и наконец, дойдя до места, заранее отмеченного камушками, художник остановился.
— Еще известка нужна! — объявил он и вручил швабру попу, наказав: — Тонким слоем размазывайте, от сих до сих, чтобы весь восточный склон белым стал. А я еще побелки подкачу — покрасим западный.
— А нам-то что делать? — загалдели старухи.
— Работать! — рявкнул поп. — И девкам веники дайте, пусть не отлынивают.
Позабыв основы научного феминизма, которые так старательно вдалбливала им французская княжна, сестры Пекунины похватали веники и кинулись помогать.
Убедившись в том, что ее участие здесь больше не требуется, Мурка-терминатор двинулась следом за Бабстом. Она подхватила его под руку и заботливо спросила:
— Костя, ты как? Совсем не в себе? Помочь, может быть?
— Спасибо, пока не требуется. Вот сейчас раствор новый замешивать станем — тут ты и поможешь.
— Раствор? Тот, что по рецепту Льва Сергеича? — навострила уши Мурка.
— Да нет. Известку. Тот-то раствор я с утра еще принял.
— Ну, и как? Как это было? Ты должен рассказать мне о своих ощущениях, а я опишу их в диссертации, которая прославит нас обоих!
Нет, все-таки очень сильный дух вселился в Костю Бабста. Ну виданное ли дело, чтобы после такого заявления он не пал в ноги прекрасной княжне, не поклялся ей в любви и верности, не пообещал оказать посильную помощь в написании научной работы, а продолжал как ни в чем не бывало шагать вперед?
— Да какие там ощущения, — пробормотал он. — С утра встал, голова большая и синяя, как земной шар. Алексеич спит, самогонку даже нюхать невозможно. Тебя нет... Ну, думаю, с Пашей ушла...
— Фи, Константин, как ты мог такое обо мне подумать! Я просвещала местных жительниц, и тебе это будет совсем не интересно. Лучше рассказывай, что было с тобой.
— А что со мной? Смотрю — березка стоит. Бетула пубенскенс.
— Мы ее принесли, пока ты братался с местным населением. Это бонсай Льва Сергеича, нам председатель подарил, как родственникам. А потом ты запустил аппарат, да?
— Запустил. А он как зашипит... Я кору растолок, вбухал туда сорок миллиграмм. Думал, что бетулин, а это вовсе не бетулин оказался.
— А что?
— Не знаю... Хитрит князь. Дальше стал считать до тысячи, а он вдруг говорит: только до ста — и шабаш.
— Кто говорит? Князь?
— Мозг.
— Ну хорошо, вы с мозгом поговорили немного, ты выпил раствор — и что дальше?
— Дальше сразу вокруг голоса начались... А гора — как гравюра.
— Костя, какие голоса?
— Басы. Про туман поют... А потом Сеня проснулся. Опаньки, смотри, что это у них там?
Дорога от горы обратно заняла гораздо меньше времени — может быть, потому, что бочка не мешала, или толпа религиозных фанатиков не отвлекала, или потому, что за разговором о важном время летит быстрее. Мурка взглянула туда, куда указывал Бабст. Возле магазина толпились местные жители.