Эликсир от бессмертия
Шрифт:
— Триста тысяч сверху, — негромко, даже ласково сказал Вайнайна, — или положите ее на место.
Директора обменялись короткими сообщениями, рыжий директор по науке покраснел еще сильнее, а потом пробурчал что-то похожее на «подавись ей».
— Простите, я не расслышал.
— Мисс Грегори, проложите контур заново.
Лазерный луч прошелся по зеленой линии, микронного размера кусочек мембраны с приклеенной к ней хромосомой отправился в миниатюрную пробирку, а все остальное — в утилизатор. И еще
В холле он вытащил комм и заказал билеты себе и Анне на ближайшую доступную дату — через две недели. Не то чтобы он боялся, что кто-то отберет у него деньги или не позволит улететь, но и ждать больше не мог.
У стеклянного портала Тед замедлил шаг. Зеркальные двери офиса «Олимпии» изнутри были прозрачными, и возле них, за пределами охраняемой зоны, окруженной декоративными кустиками и голубыми дневными фонарями, стояли шесть человек. Не входили, не уходили, и пока он смотрел, подошел еще один. Задал вопрос, получил ответ и двинулся к дверям.
Тед подстерег его за турникетом.
— Добрый день! Прошу меня извинить, вы не знаете, что происходит там, снаружи?
— Те люди? Как я понял, инфоблогеры, — охотно разъяснил сухощавый седой человек. — Видели вброс, будто ваша компания заключила контракт с каким-то саойрийцем... кхм...
— Это не я, но все равно спасибо вам большое, выйду через другой подъезд!
Вайнайна развернулся на пятке и почти побежал к лифту.
В кабинет личной помощницы Кинга он проник, нажав тот же сенсор, что нажимал сопровождающий, а там просто перегнулся через барьер и протянул длинную руку к кнопкам доступа. Бросил возмущенной девице: «Нарушение договора!» — и прошел.
— Доктор Кинг, у меня нет слов! Я не успел покинуть здание, а пункт о конфиденциальности уже нарушен!
— Доктор Вайнайна, я сожалею, — в интонациях Кинга что-то напоминало Саймона. — Разглашение осуществил один из наших сотрудников в своем личном дневнике, он будет строго наказан.
— Верное решение. Вычтите из его вознаграждения сто тысяч и переведите мне в качестве компенсации. Номер счета у вас сохранился?
— Что вы себе позволяете?
— Я договариваюсь с вами о полюбовном соглашении. Кажется, это честно: я посмотрел биржевые котировки, пока ехал в лифте, и увидел, что разглашение пошло на пользу вашим акциям. А мне из-за вас теперь придется нанимать аэротакси.
— А полмиллиона на такси вам не хватит, — сварливо заметил Кинг. Тед только сейчас заметил надпись на рамке с портретами блондинки и мальчиков: «Дорогому дедушке».
— Хватит. Но тогда первым адресом, который я назову пилоту, будет Уэстон-роуд, сто сорок два.
Судя по лицу Кинга, адрес местного отделения Комиссии по биоэтике был ему знаком.
— Хорошо. — Он пробежался пальцами по экрану. В дверях уже маячил охранник, вызванный личной помощницей. — И на этом, надеюсь, наши с вами дела завершены.
— Я тоже надеюсь, — прошептал Тед, выйдя в коридор.
Аэротакси он вызвал через комм, заодно оценил количество новых писем и проглядел первые строчки — наиболее сдержанным началом было «Ну ты и отжег, стар...». Чтобы подойти к посадочной площадке, надо было миновать стаю инфобло. Их собралось уже несколько десятков. Окружили со всех сторон, идут вместе с ним, кто боком, кто задом; в воздухе, будто игрушки на невидимой рождественской елке, висят флай-камеры — прямая трансляция из реала, оставайтесь на связи, ждем ваших кликов...
— Доктор Вайнайна, двадцать слов для Сквизера!
— Спасибо, нет.
— Что вы сейчас чувствуете?
— Умеренную антипатию.
Двадцать метров...
— Доктор Вайнайна, продажа генома не противоречит вашим религиозным убеждениям?
— Не противоречит.
— Что вы скажете, когда через двадцать лет атлеты с вашими генами заберут у Саойре олимпийское золото?
— Обращайтесь через двадцать лет.
Десять метров...
— У вашего поступка были какие-то скрытые причины? Эмоциональные, идейные? Может быть, материальные?
— О, это не мой секрет, — идея так понравилась Теду, что он даже замедлил шаг. — Вы должны задать этот вопрос моему сокурснику Саймону Эри, вот его контакт, передаю. Если он захочет обсудить это с вами, я не буду против. Удачи!
Все еще улыбаясь, он забрался в коптер и захлопнул дверцу.
Коптер почему-то повернул на юг.
— Эй, мне надо в центр.
— Не б’спокойся.
Акцент и презрительная интонация... Тед покосился на пилота: кожа чуть светлее, чем у него самого, толстые губы, горбатый нос... не просто горбатый, а сломанный. Осанка, кисти рук — боксерские. Северянин, из Нова-Нзензе или откуда-то еще из тех краев. Похоже, ты, доктор биологии, недооценил саойрийскую диаспору и напрасно не рассмотрел как следует коптер, в который садился. Угадай с трех раз, что лучше — разговоры о патриотизме или перелом челюсти? Или сначала одно, потом другое?
Тед молча уставился вперед, на небо и выпуклый горизонт. Из чистой вредности — никаких вам «куда вы меня везете» и «я звоню в полицию». Минут через пять водитель заговорил сам:
— Думал, тебе это сойдет с рук?
— Сойдет с рук? — с легким удивлением переспросил Тед.
— То, что ты продал им наши гены!
— Ваших генов я не продавал. Только свои.
— Наши, саойрийские! Чья кровь в твоих жилах?
— Вообще-то моя собственная. Кстати, донорство до появления гемосинтеза считалось почетным занятием.
Пилот свел брови и приоткрыл рот, но от вопроса удержался.
— Умничаешь, — наконец выговорил он. — Щас перестанешь.
Они приземлились во дворике возле коттеджа — только зелень мотнуло ветром от винтов. Направо дорожка, налево сад камней, и в центре его, на верхушке холмика цветная саойрийская статуэтка. Ступив на землю, Тед слегка качнулся в сторону. Чисто случайно, бежать ему не было никаких резонов. Пилот немедленно дал ему под дых и когда Тед разогнулся, утирая слезы, он увидел, что тот ухмыляется.