Эликсир от глупости
Шрифт:
– Вика, а почему вы до магазина работали за такую маленькую зарплату и не искали чего-то более подходящего, вы что, ничего не умеете? – переключился Александр на другую тему, видя, как девушка разволновалась.
– Ну, почему же? У меня и высшее образование есть. Просто я очень болезненно переношу новых людей, новый коллектив.
– Не понимаю…
– Ну, знаете, вот когда дерево или цветок пересаживают из одного места в другое, он либо приживается, либо погибает. Вот мне всегда казалось, что я обязательно погибну.
– А к Виктору, значит, не побоялись пойти?
– Так Виктора я знаю как облупленного, и он являлся хозяином, поэтому мне не было страшно. Я не знаю, как еще это объяснить, но факт – вещь упрямая. Вот, скажем, даже такой пример! У меня трехкомнатная квартира, другая на моем месте уже давным-давно обменяла бы ее на меньшую с доплатой, а не жила бы впроголодь, оплачивая такую огромную площадь. И годы уходят, пора уже ребенка рожать, вон, у моих подруг уже по двое, а у одной даже четверо, она два раза двойняшек родила! И мне уже пора, а я все сижу, как курица на насесте, и боюсь с места сдвинуться. Ну на кой ляд мне такая огромная квартира? Мне все об этом говорят, а я все решиться не могу. Каждый день сама себя подготавливаю к великим делам и переменам, особенно по вечерам. Я, когда спать ложусь, начинаю рассуждать и засыпаю с твердым намерением прямо с завтрашнего дня начать новую жизнь, а утром все мои благие намерения рассыпаются в пух и прах. Вот так и продолжаю жить под дружные упреки моих подруг – что я просто рохля и к тому же непроходимая идиотка. Ладно, Александр, давайте спать ложиться, поздно уже, заболтала я вас до смерти. Мои проблемы – это мои проблемы, мне их и решать, – неожиданно закруглила Вика разговор. Она решительно отвернулась лицом к стене, пробубнила: – Спокойной ночи, – и затихла.
Дверь купе хлопнула, это Александр вышел в коридор.
Когда Вика открыла утром глаза, то увидела, что соседняя постель пуста, а из туалетной комнаты доносится шум воды. Девушка почувствовала, что ее желудок буквально свело от голода, и вспомнила, что не ела уже больше суток. Она поднялась с постели и увидела на столике меню вагона-ресторана.
«Вот это я понимаю – сервис», – подумала Вика и взяла меню в руки, чтобы прочитать, чем же здесь предлагают отравиться.
В это время открылась дверь, и вошел Александр. Он был уже чисто выбрит, влажные волосы – тщательно причесаны. Он замер в дверях и уставился на Вику.
– Вот, смотрю, что можно здесь поесть, а то у меня уже назревает голодный обморок, – проговорила девушка и повернула голову в сторону Александра. Когда она увидела его взгляд, то машинально опустила глаза вниз и, ойкнув, юркнула под одеяло.
«Черт, черт, – про себя ругалась Вика, – еще подумает, что я его специально соблазняю!» – она совсем забыла, что осталась на ночь в одной футболке, которая кокетливо прикрывала ее ягодицы и бедра ровно настолько, чтобы при малейшем движении тут же все это обнажить.
– Что это вы так испугались? – засмеялся Александр. – На пляже тоже прятаться будете?
– Так то на пляже, там все так ходят, – улыбнулась девушка. – А вот, правда, Александр, что за странность такая – на пляже все полуголые, и никто на это внимания не обращает, а в другом месте?.. Вот как, например, сейчас… я ужасно смутилась!
– Просто существуют определенные правила, – ответил Александр. – Если я вдруг приглашу вас на партию в теннис и приду играть во фраке, что вы обо мне подумаете?
– Что вы – оригинал, – засмеялась Вика.
– А другие примут меня за сумасшедшего, уж таковы правила! Мы сами их придумали и, значит, должны теперь их придерживаться.
– Но ведь у любого правила существуют исключения, – возразила Вика.
– Естественно, – спокойно ответил Александр. – Вот такими исключениями и являются нудистские пляжи, клубы сексменьшинств, общества анонимных алкоголиков, клубы самоубийц, ну, и так далее.
– Вы такой умный, все знаете, – восхитилась девушка.
– Не идеализируйте меня, я обычный человек, неглупый, конечно, но вот все знать не дано никому, – улыбнулся он.
В дверь постучали, и тут же материализовался официант. Он вкатил в купе сервировочный столик на колесиках и, поклонившись Александру, пролебезил:
– Ваш заказ, приятного аппетита, – и тут же скрылся за дверью, тихонечко ее прикрыв.
– Я взял на себя смелость заказать завтрак и для вас тоже. Вы не против? – обратился попутчик к Виктории.
– Смеетесь, Александр? Я уже говорила, что страшно голодна, так что смету все, что съедобно, ужасно вам благодарна. Я только умоюсь, – заторопилась Вика, натягивая под одеялом спортивные брюки. Когда ей наконец удалось это сделать, она рывком вскочила с постели и, не удержав равновесия, всем телом плюхнулась на сидящего напротив Александра.
– Ой, – пискнула она, ощутив дурманящий запах дорогого мужского одеколона. Соски на груди тут же приняли «боевую стойку». Вика ужасно смутилась и, пролепетав: – Простите, – опрометью бросилась за дверь туалетной комнаты. Захлопывая дверь, она услышала тихий смех Александра. Вика прижала ладони к горевшим щекам: – Что ж это за напасть такая? Видно, мне на роду написано попадать в дурацкие ситуации и выглядеть полной идиоткой! – пробормотала она.
Ей вдруг ужасно захотелось поселиться в этой маленькой ванной комнатке и не вылезать отсюда до конца поездки. Но, как говорится, голод не тетка, посему Вика быстро привела себя в относительный порядок и вышла к завтраку. Когда взгляд упал на то, что им притащил официант, глаза ее загорелись голодным огнем, и, наплевав на всех и на вся, Вика с упоением принялась сметать все, что попадалось под руку, совершенно забыв о своем недавнем конфузе. Александр молча наблюдал за ней, не спеша отпивая из чашки кофе.
– А вы что же не едите? – промямлила девушка с набитым ртом.
– Я не голоден, – улыбаясь, ответил тот.
– Зря отказываетесь, очень вкусно, ну просто замечательно! – Вика облизала пальцы и тут же увидела перед своим носом руку, которая протягивала салфетку. Она схватила салфетку, обтерла рот и руки. Потом, прищурив глаза, с усмешкой посмотрела на Александра: – Вы напрасно стараетесь так культурно показать мне мою невоспитанность. Я, между прочим, достаточно хорошо воспитана, моя мама занималась этим с утра до вечера, как только я появилась на свет. Она, видите ли, у меня каких-то там дворянских кровей, а моя прапрабабка действительно была фрейлиной императрицы. Это отец мой – простой мужик, работяга из деревни. Я, наверное, в него пошла, терпеть не могу жеманства и оттопыренных мизинчиков, хотя все это умею. Правила этикета вдалбливались в мою бестолковую голову с того момента, как я научилась говорить. Я умею играть на фортепиано, или, как выражалась моя мама, музицировать. Я знаю французский разговорный почти в совершенстве и никогда не перепутаю, каким ножом нужно есть рыбу, а какой ложкой – десерт, даже во сне. Но мне это не очень нравится, я люблю свободу и разума, и тела, вот так, – возбужденно протараторила Вика, а напоследок показала своему попутчику язык.
– Вы напрасно так разгорячились, Виктория, просто я хотел побыть в роли галантного и предупредительного кавалера, вот и все. А вы почему-то мои ухаживания приняли за упрек, – почти натурально удивился Александр, пряча улыбку.
– Ага, заливайте! Я далеко не такая глупая дурочка, как вам кажется, и прекрасно понимаю, когда мне хотят показать – кто я. Только это напрасный труд: я такая, какая есть, и другой быть не собираюсь! Нравится это кому-то или нет, мне наплевать! Я хочу, чтобы люди, окружающие меня, любили и уважали то, что они видят, а не то, что хотят видеть во мне. Я не терплю фальши и придерживаюсь призыва – «будь собой, не дай себе засохнуть», – продолжала «дымиться» Вика.