Элита элит
Шрифт:
Я считаю это очень разумной политикой. Отслужив пять лет в Гвардии и освоив (насколько возможно за пять лет) все ключевые компетенции гвардейца, эти ребята потом намного успешнее управляют своими владениями. Они проводят истинно верноподданническую политику по отношению к Императору, хорошо понимая, чем грозит появление Гвардии в их владениях.
Остальные, пройдя нашу школу, зачисляются в резерв Гвардии первой очереди и потом, опять же неплохо, работают на экономику Империи, как правило, довольно быстро продвигаясь на высшие посты в банках, крупных корпорациях или местной политике.
Так что, если еще учитывать поголовное отсутствие антропрогрессии даже первого уровня, я посчитал, что наиболее удобной базовой единицей построения подразделения, в наибольшей мере отвечающей лучшему соотношению «управляемость — боевая эффективность», будет отделение из восьми-десяти человек. Поэтому, если численность моей команды будет и далее расти сравнимыми темпами, пора задуматься о втором сержанте. А Римозов, носящий это звание, несмотря на всю его старательность, все-таки уступал Кабану в уровне подготовки, умении руководить людьми и… харизме. Что для руководителя любого ранга очень значимый показатель. Впрочем, над этим еще было время подумать.
До лагеря мы добрались через полчаса. На этот раз он отвечал всем моим требованиям. Лежанки были устроены под деревьями, лапник нарублен аккуратно, слегка прореживая крону, костры разведены в ямах, и дым фильтруется все тем же лапником. Хотя я уже был почти уверен, что не только спутников, но даже простейших инфракрасных датчиков на местных летательных аппаратах здесь еще нет, подобные меры маскировки вкупе с правильно выбранным местом расположения практически исключают обнаружение лагеря с помощью и визуальной воздушной разведки.
— Товарищ командир, — бодро, но полушепотом начал старшина Гарбуз, вскидывая руку к пилотке, — за время вашего…
— Вольно, старшина, — махнул я рукой. — Как новички?
— В бирюльки играют, — доложил Гарбуз. — Под руководством старшего сержанта Головатюка.
Я удовлетворенно кивнул. Еще на острове я прикинул примерную программу боевой подготовки и вынужден был с некоторым сожалением констатировать, что большая часть упражнений, используемых при подготовке гвардейцев, местному личному составу окажется не под силу. Не те физические кондиции — сила, выносливость, скорость реакции, не тот уровень общего образования, знания анатомии, мидл-физики и психологии.
Нет, конечно, когда в монаду приходит кандидат в гвардейцы, он довольно долго является обузой для монады и лишь минимум через год перестает хотя бы мешаться при отработке даже учебных тактических задач. Потому что штатная гвардейская монада — это единый организм, где каждый гвардеец воспринимает других на уровне безусловных рефлексов, как человек обычно воспринимает свою руку или ногу. Причем не просто человек, а тренированный спортсмен, в совершенстве владеющий собственным телом.
Но, во-первых, кандидаты в рядовые всегда направляются в монаду со сдвигом в два-три года, так что в самом худшем случае из двух кандидатов в рядовые полный неумеха всего один. При двенадцати няньках. Причем не тех, у которых дитя без глазу, а наоборот, довольно умелых, всегда готовых друг друга подстраховать, так как в большинстве своем они уже не раз нянчились с подобными сопляками.
Во-вторых,
Таковы базовые требования Гвардии. Ну а еще, как правило, и опыт службы в каком-нибудь элитном подразделении территориальных войск, поскольку это, хотя и не является обязательным требованием для зачисления в Гвардию, но сильно приветствуется. А здесь…
Даже большинство программ подготовки территориалов моим подчиненным пока было недоступно. Поэтому я разделил программу подготовки на два блока, первый из которых включал в себя развитие базовых умений: силы, ловкости, скорости реакции, умения концентрироваться, а второй — непосредственно воинских умений. Причем начать второй этап я решил со сдвигом где-то в неделю относительно первого.
Была некоторая надежда, что часть из них удастся втащить ну хотя бы на первый уровень антропрогрессии, что являлось чрезвычайно трудной задачей. Дело в том, что одним из ключевых параметров перехода являются плотность и разветвленность нейронных связей, а, как я уже успел установить, у трети моего состава не было даже базового среднего образования. А высшего не было ни у кого! И, как это сделать без медикаментозной поддержки и виртуализированной среды развития, я пока совершенно не представлял.
Впрочем, высшее образование — всего лишь один из множества, пусть и самый простой и распространенный, способов развития мозга, так что еще посмотрим…
Так вот, одним из упражнений на развитие концентрации, которые я сделал ежедневными и обязательными, были простейшие игровые тесты на разборку неустойчивой конструкции из хаотично сваленных предметов, в качестве которых я использовал гладко оструганные мелкие сучки. Как оказалось, среди местного населения была распространена очень похожая детская игра под названием «бирюльки».
Сказать по правде, сначала мои требования не вызвали особенного энтузиазма. И в изготовленные мной с помощью раскладного перочинного ножа несколько комплектов бирюлек народ принялся играть с откровенной ленцой. А когда я еще включил в расписание простейший тест-игру в камешки, народ вообще начал скалить зубы. Мол, чегой-то командир того… в игрушки вздумал играть. Пришлось провести показательный урок.
Я рассадил подчиненных кружком и высыпал перед собой один комплект бирюлек. Все обменивались веселыми взглядами. Типа, а ну-ка чего нам сейчас командир тут покажет. Я жестом подозвал Гарбуза и, сняв часы, бросил ему:
— Засекай.
Тот впился взглядом в циферблат.
— Давайте!
Легкими движениями обеих рук я быстро раскидал сваленную горку.
— Сорок секунд! — ошеломленно пробормотал старшина.
Я обвел взглядом сидевших передо мной. Лица у всех были как минимум озадаченными. Ну еще бы, до сих пор лучший результат, показанный ими, был где-то в районе восьми минут. Хотя они об этом, вероятно, не догадывались, поскольку засекать время выполнения теста им и в голову не пришло. Я снова навалил перед собой кучку бирюлек.