Элитный спецназ
Шрифт:
– Просто, – пожал плечами бандит. – Он, после того как вас увезли, решил Джабраилова проучить. Якобы тот обидел и Арви, и его. На самом деле ему деньги были нужны. Ночью мы туда сунулись. Ваши кореша до утра почти держались. Потом оставили мину и смылись. Когда наши в дом вошли, шарахнуло так, что там один фундамент остался. Магомед мне сказал, чтобы я не совался, так как меня к тому времени Евлоев к себе забрал. Он боялся, что меня убьют. Вот я из леса и постреливал, пока они вперед шли. Все равно в плечо задели.
– А где сейчас отряд Шамаева? – осторожно спросил Антон.
В ответ новый знакомый показал пальцем в потолок:
– Почти все
Утро началось, как обычно, с подъема в гору. В отличие от спецназовцев Павел Сердюк совершал восхождение с пустыми руками. У него еще болело плечо. Однако после завтрака они, как прежде, не отправились за пределы аула на занятия. Появился Руслан, приказал следовать за ним. Пройдя на другой конец улицы, они оказались во дворе самого богатого по местным меркам дома. В отличие от остальных здесь часто по вечерам запускался бензиновый генератор, треск которого было слышно далеко за пределами аула. Несколько раз Антон наблюдал, как за ворота каменной ограды выходили хорошо одетые домочадцы. По прикидкам, здесь жила семья из пяти человек. Престарелый отец с матерью и дети. Две уже довольно взрослые дочери и сын подросток. В отличие от остальных жителей аула они никогда не ходили к ручью за водой. Эту работу выполнял невысокий, сгорбленный мужчина неопределенного возраста, одетый в рваную одежду. Когда офицеры вошли следом за своим инструктором во двор, этот несчастный чистил под навесом казан. При виде незнакомых людей он странно засуетился и скрылся в пристройке. Однако от внимания Филиппова не ускользнул его затравленный взгляд. Полные тоски и безысходности глаза принадлежали человеку намного моложе, чем Антон считал раньше. «Наверняка пленный, – мелькнула мысль. – А может, из числа русских, которых после развала Союза превратили в рабов».
Инструктор проводил их ко входу в мужскую половину дома и вошел внутрь. Появившись через полминуты, дал понять, чтобы они вошли.
За столом, на котором красовалась белоснежная скатерть, сидел Арви Евлоев и незнакомый Филиппову бородатый мужчина в камуфлированной форме. У стены, рядом с небольшим телевизором и видеомагнитофоном, возился Алу. При виде его Завьялов непроизвольно поморщился.
– Что, – повеселел Евлоев, заметив, как переменился в лице Игорь, – не нравится тебе мой охранник?
– Я ему не женщина, чтобы нравиться, – метнув злой взгляд в сторону вошедших, пробурчал главный телохранитель.
Заработавший снаружи дома генератор заставил отвлечься его от Завьялова и заняться видеомагнитофоном.
– Проходите. – Евлоев указал рукой на скамейку рядом с собой. – Сегодня вы последний день в этом лагере. – Дождавшись, когда все усядутся, он заговорил вновь: – По отзывам ваших наставников, вы оказались прилежными учениками. Уже завтра утром, перед выходом, вам заплатят первые деньги. Пусть это будет вашей стипендией.
Заработал телевизор. Убедившись, что все в порядке, Алу вышел, напоследок одарив Завьялова презрительным взглядом.
– Вас не интересует, куда вы завтра отправитесь? – дождавшись, когда за телохранителем закроется дверь, спросил эмиссар.
– Почему же! – ответил за всех Антон. – Очень.
– Почему не спрашиваете?
– Ждем, когда сами скажете.
– Это хорошее качество. Завтра вас переправят на север Ичкерии, а послезавтра вы уже будете в Ростове. Там надежные люди обеспечат вас необходимыми документами. С разрывом в несколько дней по очереди вы уедете в Сибирь. Это все, что я знаю. Сейчас посмотрите фильм и хорошенько запомните все, что увидите. Где
Он взял пульт дистанционного управления. Экран засветился.
Антон прекрасно понимал: Арви темнит. Ему наверняка известно местонахождение аэродрома и военного городка, снятого из окна проходящего поезда. Судя по сопкам, покрытым тайгой, это где-то за Уралом. Не исключено, на Дальнем Востоке или в Забайкалье. С десяток штурмовиков фронтовой бомбардировочной авиации, стоящих на краю летного поля, похожие на холмы ангары.
Им не называют конечного пункта назначения, возможно, из опасений, что они могут быть задержаны при пересечении административных границ. Не исключено, что весь маршрут разбит на участки и после Ростова предстоит ехать в Новосибирск, а затем еще куда-нибудь, где они будут иметь дело с людьми, которые отвечают и имеют информацию только по своему этапу.
Это создавало определенные трудности для поддержания связи с Родимовым и Линевым.
– Как вы поняли, конечным пунктом назначения будет один из военных аэродромов и гарнизон, – когда прошла запись, подытожил Евлоев. – Сейчас идите готовиться, за вами придут.
Вернувшись обратно в свою комнату, Антон задумался. Что-то во всем, что с ними произошло в этом так называемом лагере подготовки боевиков, было не то. Больше всего настораживал факт, что, кроме них, в этом ауле больше никого не готовили. У него сложилось впечатление, будто Арви все это время лишь создавал видимость учебного процесса, с целью занять их, а на самом деле ждал появления третьего человека. Если это так, то какова же все-таки их реальная задача?
В это утро полковник Юрасов отдал распоряжение отменить общее построение бригады, поручив произвести разводы командирам отрядов самостоятельно. Поводом для такого решения послужил доклад его заместителя по работе с личным составом подполковника Криворучко о странном поведении жены старшего лейтенанта Полынцева.
– Значит, говоришь, плотно на игле сидит? – переспросил он зама, глядя прямо перед собой.
Тот лишь тяжело вздохнул.
– С одной стороны, Полынцев служит в другой части и мы не несем ответственности за положение дел в его семье, с другой – мы офицеры, а Сергей был хорошим спецназовцем.
– Может, попробовать переговорить с начмедом? – осторожно поинтересовался Криворучко.
– Да, пригласи Наталью Леонидовну, – согласился с ним комбриг, глазами указав на телефоны, стоящие справа от него.
Капитан Максакова, стройная, кудрявая шатенка, которой идеально шла форма офицера и тельняшка, не заставила себя долго ждать. Уже через пятнадцать минут от штаба отъехал «УАЗ» с Криворучко и главным врачом бригады.
Двери тридцатой квартиры долго не открывались. Слышался детский плач и какая-то возня. Когда наконец они распахнулись, у Криворучко, прекрасно знающего Ольгу, екнуло сердце. Вместо красивой, всегда улыбающейся, приветливой женщины стояло взъерошенное, со спутавшимися волосами и отсутствующим взглядом нечто в неопрятном, мятом халате. Кожа на лице была серой. На правой половине лица розовели полосы от подушки.
Он слышал сплетни, которые ходили по городку. Знал их источник, но никогда не думал, что такую женщину может сломать ложь. Криворучко не знал другого: вместе с клеветой ее ломали два наркомана со стажем.