Элитный спецназ
Шрифт:
– Раньше деревья вплотную подступали к селению, – вздохнул Шамаев, – постепенно то на постройки, то чтобы печи топить вырубили. Люди боятся далеко ездить за дровами.
Дорофеев, прикинув в уме карту, которую досконально изучил перед выездом, отметил про себя, что всего в двух с половиной километрах отсюда, в районе Марзой-Мокх, дорога, по которой они ехали из Курчалоя, пересекается с несколькими другими. Кроме обычных, когда-то хорошо асфальтированных, там было много проселочных.
«Наверняка хочет воспользоваться этим и уйти», – подумал про себя Василий, следуя через засаженный грецким орехом двор по выложенной из плоского камня тропинке вслед за Шамаевым.
Неожиданно из глубины сада выскочил здоровенный серый пес и с громким лаем бросился на вошедших.
От входа послышался громкий оклик и команда на чеченском языке. Собака сначала замерла на месте, посмотрела на своего хозяина, уже немолодого чеченца в папахе, и, опустив голову, скрылась среди насаждений.
– Здравствуй, Эдибек! – поприветствовал мужчину Шамаев.
– Здравствуй, Магомед! – спускаясь с крыльца и не скрывая радости, ответил родственник.
– Это мой старший брат, – повернувшись в сторону Дорофеева и Иванова, пояснил чеченец.
Они крепко обнялись. Эдибек начал что-то говорить по-чеченски, но Дорофеев сразу прервал разговор:
– Магомед! – Его лицо сделалось серьезным. – Мы же договаривались. Объясни все брату.
– Да, брат, совсем забыл тебе сказать, – Шамаев тяжело вздохнул, – нам придется говорить только по-русски и в присутствии одного из этих людей.
– Почему? – Эдибек перевел удивленный взгляд на Дорофеева, затем вновь вопросительно уставился на брата.
– Ты ведь знаешь, чем я занимался раньше?
В ответ Шамаев-старший лишь тяжело вздохнул.
– Теперь я решил порвать с прошлым. – Магомед отвел взгляд в сторону. – Сейчас несколько дней эти люди поживут здесь, а за это время…
– Обычные формальности, – не выдержал Иванов, подходя ближе. – Через несколько дней мы уйдем.
– Значит, пока он арестован? – нахмурился Эдибек.
– Думайте, как хотите, – Дорофееву надоел затянувшийся диалог, – но в остальных случаях сложивших оружие боевиков еще долго проверяют в другом месте, которое называется следственным изолятором.
– Все, командир, – Эдибек в знак примирения поднял обе руки вверх, – понятно. Надо было сразу так и сказать. Проходите в дом. Располагайтесь.
Дом был просторный. В нем было шесть комнат. Было видно, что живущие здесь люди не бедствуют. Стены и полы устланы коврами. Импортная теле– и аудиоаппаратура, забитые дорогим хрусталем шкафы.
«Наверняка награбленное», – подумал Дорофеев, внешне никак не выдавая свои эмоции.
– Я до войны был бортинженером на «Ту-154», – по-видимому, догадавшись, о чем подумали военные, заговорил хозяин. – Выполнял международные рейсы. Хорошо зарабатывал. А вообще у нас все хорошо живут. Мы не тратим деньги на водку…
– Это верно, – ответил ему Иванов, оставшийся стоять на входе. – Чего у русских не отнимешь, так это пристрастия к спиртосодержащим жидкостям…
Тем временем Линев находился в двух километрах южнее Джагларги, именно в том месте, где сошлись несколько дорог.
– Значит, так, – после некоторых раздумий он принялся инструктировать Джабраилова и двух его подчиненных, – у Магомеда Шамаева, кроме старшего брата, в этом же селении живет и младший. Зовут его Нурпаша. Имеет автомобиль «Нива» зеленого цвета. Нет сомнений, что Шамаев постарается через него передать информацию, которая ему уже известна, и дать знать о себе своему хозяину.
– Арви Евлоеву? – осторожно поинтересовался Джабраилов.
– Возможно, располагая такими данными, он постарается перепрыгнуть посредников и выйти на более серьезную птичку, – после небольшой паузы ответил Данила. – Вам предстоит остановить автомобиль и вновь сыграть роль боевиков. Как будто вы – остатки разбитого отряда и вам нужна машина. Начните с ним ссору. Задайте вопрос, почему, когда все чеченцы ведут священную войну, он жирует. Избейте, а потом сделайте вид, будто собираетесь отрезать ему голову. Наверняка он попытается доказать, что выполняет поручение своего брата, полевого командира Шамаева. Потребуйте доказательств. В общем, нужно узнать, к кому, куда и с какой целью он едет…
– А если он рванет в обратном направлении? – не удержался Иса. – На Курчалой.
– Это маловероятно, но там тоже устроили засаду. Кроме того, на всякий случай вокруг селения расположились секреты.
Ольга Полынцева уже двое суток провела в психоневрологическом отделении военного госпиталя, когда на пороге палаты появилась медицинская сестра и предложила пройти с ней.
С трудом усевшись на кровати, она некоторое время пыталась сосредоточиться и справиться с головокружением и сонливостью, вызванными лекарствами, которыми врачи снимали «ломку». Всунув ноги в тапочки, она наконец встала и, слегка покачиваясь, направилась за медсестрой. Открыв двери ключом и придерживая Полынцеву под локоть, та вывела ее в фойе.
– К вам посетители. – Женщина указала взглядом в сторону сидящих на скамейке военного, какого-то мужчины в штатском и женщины, на руках которой был Вадим.
Из груди Полынцевой вырвался стон. Неуверенно ступая, она подошла к женщине, лицо которой ей показалось очень знакомым, и опустилась перед сыном прямо на пол, на колени.
– Сынок! – В глазах замелькали мелкие мушки, к горлу подступил комок. Она находилась в полуобморочном состоянии. Вскочившие со своих мест двое офицеров, один из которых был подполковник Криворучко, подняли ее и усадили. Медицинская сестра принесла воды и какую-то таблетку. Стало немного легче.
– Меня зовут Наташа, – улыбнулась женщина, – пока вы здесь, Вадик будет у меня.
Наконец Ольга вспомнила, как к ней приходили военные. Среди них была и Наташа, только в форме.
Не говоря ни слова, Полынцева протянула руки к сыну.
– А удержите? – осторожно спросила Наталья.
Когда ребенок оказался в руках матери, та неожиданно уткнулась ему в животик лицом и зарыдала.
Наталья принялась гладить Ольгу по спине. После непродолжительной истерики она неожиданно успокоилась и подняла покрасневшие глаза: