Елизаветинская Англия. Путеводитель путешественника во времени
Шрифт:
В каждом богатом доме должна быть своя piece de resistance, некая чудесная достопримечательность, о которой, однажды увидев, еще долго говорят. В Воллатон-холле это обзорная комната: большая светлая комната, построенная над холлом, из которой видны и башни самого здания, и окружающий его парк. Причем ею пользуются не только днем в ясную погоду: сэр Фрэнсис интересуется астрономией и приглашает гостей на крышу, чтобы посмотреть на звезды. В других домах самое впечатляющее зрелище — сторожка у ворот. В Тиксалле, графство Стаффордшир, сэр Уолтер Астон пристроил к отцовской каркасной усадьбе элегантный трехэтажный сторожевой дом (где, кстати, я сейчас пишу эту главу) с дорическими, ионическими и коринфскими колоннами с каждой стороны, большими и широкими окнами и площадкой на крыше. В Лонгфордском замке больше всего обсуждают его треугольную форму; в Раштоне такое же внимание привлекает треугольный домик. В других местах можно найти необычные банкетные залы, построенные специально для того, чтобы развлечь и впечатлить гостей.
У этих новых больших домов есть и еще одна черта, которой не хватало их средневековым предшественникам: «формальный» сад. В средневековый сад ходили в основном женщины, чтобы читать, собирать цветы или просто укрыться от шума и суеты, царящих дома, а вот елизаветинский сад — это место для обоих полов, в котором соединяются эпоха Возрождения и эстетические идеи об архитектуре, природе и порядке. Сады Генриха VIII в Хэмптон-Корте, Несравненном дворце и Уайтхолле стали образцами для английского сада удовольствий. Еще одна причина, по которой сады удовольствий так быстро стали популярны, — стеклянные окна; в старинном замке из маленького окошка, откуда постоянно дует, выглянуть довольно сложно, а вот сидя у большого застекленного окна нового дома, можно регулярно наслаждаться видом. В этих садах часто размещают геральдические символы, солнечные часы и скульптуры, но самый популярный элемент в саду — квадрат. Квадрат можно найти в любом большом саду, ограниченный камнями, водой или изгородью из самшита. Внутри каждого квадрата — узор в виде сложного узла (отсюда knot gardens — «узловые сады»), «Открытые узлы» — узоры из розмарина, тимьяна, иссопа и других трав, пространство между которыми заполнено песком, битым кирпичом или землей разного цвета; в «закрытых узлах» это пространство заполняется разноцветными цветами. Грани этих квадратов образованы кустами и изгородями, в том числе из боярышника, карликовой пихты, плюща, шиповника, можжевельника, падуба, ильма или самшита. В некоторых местах розмарин, тис и самшит фигурно подстригают. В садах Уайтхолла можно увидеть фигуры мужчин и женщин, кентавров, сирен и служанок с корзинами, созданные переплетением сухих ветвей с растущими кустами.
Сады удовольствий поспешно разбивают у себя владельцы богатых домов, которые надеются — или боятся, — что к ним приедет Елизавета. В Кенилворте Роберт Дадли сажает восемь узловых садов близ внешней стены, добавляя к этому фонтан по центру территории и террасу, с которой все это особенно удобно рассматривать. Лорд Ламли переделывает сады Несравненного дворца: квадратные узловые сады, фигурно обстриженные кусты, обелиски, мраморные бассейны, скульптурные фонтаны. Вы увидите там пеликана, который, изливая воду в широкое каменное блюдо, восхищенно смотрит на мраморную Венеру, из чьих сосков вода бьет тугими струйками. В Воллатоне сэр Фрэнсис Уиллоуби и его архитектор Роберт Смитсон вывели увлечение квадратными садами на новую высоту, считая весь дом центральным из девяти квадратов: вокруг жилища разбили восемь больших квадратных садов, разделенных, в свою очередь, на маленькие квадратные узловые сады.
Возможно, самый интересный набор садов — в Теобальдсе. Не считая многочисленных должностей и хобби, сэр Вильям Сесил еще и увлекается садоводством и «ландшафтным дизайном». Немецкий гость Теобальдса, восхищавшийся холлом дома, где по каждую сторону стоит по шесть деревьев, просто изумляется, когда дворецкий открывает окна, выходящие в сад, в холл залетают птицы, садятся на искусственные деревья и начинают петь. Сад сэра Вильяма на самом деле разделен на приватный и большой сады. Приватный сад — большой квадрат, огороженный стеной. Внутри него проходит песчаная дорожка, окруженная фигурно подстриженной живой изгородью, внутри которой посажены вишневые деревья. Ступеньки ведут вниз, к травяной дорожке, где посажена еще одна изгородь; за ней — еще один, внутренний квадрат. В сердце этой конструкции вы найдете узловой сад с тюльпанами, лилиями и пионами, посаженными на склонах. Большой сад занимает площадь в семь акров и содержит в себе девять квадратных узловых садов, объединенных в один большой квадрат. Площадь каждого из этих садов — 70 на 70 футов (21x21 м), между ними — дорожки шириной в 22 фута (6,7 м). В середине центрального узла — белый мраморный фонтан. В других узлах — скульптуры и обелиски, и даже небольшой насыпной холм внутри лабиринта, посвященного Венере. Еще в саду стоит летний домик с бюстами первых 12 римских императоров.
Вам, конечно, очень повезет, если вас пригласят погостить в роскошной резиденции вроде Воллатона или Теобальдса. Сэр Фрэнсис Уиллоуби оставляет своему дворецкому совершенно четкие указания по поводу случайных посетителей: пускать в холл любого, у кого есть оправданная причина повидаться с хозяином, и накормить его; но праздного или безнравственного человека нужно тут же изгнать. Даже если вас посчитают достаточно респектабельным, чтобы позволить задержаться, это еще не значит, что вас пригласят посмотреть комнаты, особенно великолепную обзорную комнату. Но если вам все же удастся переночевать в одном из новых роскошных домов, с их элегантными классическими пропорциями, высокими потолками, целыми акрами оконных стекол, яркими гобеленами и огромными квадратными садами, то вы надолго это запомните.
Современному человеку некоторые небольшие усадьбы времен Елизаветы покажутся не менее эстетически приятными, чем новые богатые дома. Сотни из них только строятся. Вильям Гаррисон в 1577 году пишет, что «практически каждый человек — строитель; если кто-то купил хоть небольшой клочок земли, он не успокоится, пока не снесет старый дом (если он там стоял) и построит новый, по собственному проекту». Сейчас для улучшения жилищных условий люди переезжают; в елизаветинские времена для этого строили новый дом. Огромное количество средневековых зальных домов превращают в резиденции высотой в два-три этажа — в одном Девоне их строят не меньше тысячи. По всей стране многие монастыри переоборудуют в жилые дома: Байроны из Ноттингемшира перестроили бывшее аббатство Ньюстед, а Гренвилли из Девона — аббатство Бакленд. Старые каркасные усадьбы тоже расширяют — например, Литтл-Мортон-холл, Госворт-холл и Гаслингтон (все — в графстве Чешир). Их деревянные украшения не менее богаты и поразительны, чем каменные. До сих пор строят даже совершенно новые каркасные усадьбы, в частности Тиксалл-мэнор и Оук-хаус (оба в Стаффордшире) и усадьбу Черча (в Чешире).
Обстановка этих джентльменских резиденций в той или иной степени сравнима с богатыми домами. Постели, возможно, не так богато украшены и накрыты пологами из более дешевой ткани, сундуки раскрашены не так ярко, инкрустированных мраморных столиков и позолоченных часов вы тоже скорее всего не найдете, но увидеть роскошные вещи вам все же доведется. Например, такие символы статуса, как зеркало, верджинел или пара портретов членов семьи. В вашей комнате, возможно, будут шторы на кронштейне, которые вы сможете задернуть. Впрочем, спускаясь вниз по шкале престижа и количества слуг — от больших домов, где больше 20 слуг, до жилищ джентльменов и йоменов, которым прислуживают всего один — два человека, — вы увидите, что мебель приобретает все более утилитарные свойства. Как и комнаты. Дело даже не в том, что простыни на постели в доме йомена не такие качественные, а сама кровать меньше (чтобы поместиться в маленькую комнату с низким потолком): само пространство используется с куда большей практичностью.
Посмотрим, например, на дом мистрис Кэтрин Дойль из Мертона (Оксфордшир), вдовы джентльмена, в 1585 году. Ее движимое имущество составляет весьма приличную сумму в 591 фунт, в том числе — 300 фунтов, которые ей должны по трем финансовым договорам. Несмотря на все богатство и размер дома, жилых комнат у нее мало. Войдя в дом, вы оказываетесь в гостиной со столом, креслами, стульями и скамейками в середине, шкафом у одной из стен и раскрашенными портьерами на стенах. Следующая комната — старомодный холл, из которого видна крыша и где стоит еще один стол; одновременно он служит кухней. Дальше вы попадаете в маслобойню, где стоит сырный пресс, бочки, маслобойки, кастрюли со сливками и деревянные кадки; после — в кладовую с едой, где видны 11 бочек на полке вдоль стены и стол в середине, а также бутылки из кожи и оплетенного соломой стекла. Оставшиеся три комнаты на первом этаже тоже используются в практических целях: кладовая для мясных продуктов, где лежат ступка для специй, хлебная терка, ковш, горчичная мельница, большой котел для кипячения воды, ведра, противни и шумовки. Рядом — солодовая комната, где вы найдете мешки с солодом, бочки с солью, хмель, решето и овсяную муку, и сырная комната — там 80 сырных голов на полке, а также бочонки, бочки с кислым соком, ящики с мылом, горшки с жиром и прочее подобное. В трех комнатах на втором этаже спят, и там все выглядит более изысканно: в большой комнате стоит внушительная постель на столбиках с тремя пуховыми матрацами, белым вышитым балдахином, девятью подушками и выдвижной кроватью. Еще у мистрис Дойл есть драгоценности на 37 фунтов и такие предметы роскоши, как зеркало (3 шиллинга 4 пенса), письменный стол (6 шиллингов 8 пенсов), шелковые занавески (16 шиллингов) и лютня (1 фунт 10 шиллингов). Тем не менее шесть комнат из десяти используются для хранения или обработки еды, и это еще не считая склада во дворе.
В правление Елизаветы условия жизни йоменов значительно улучшились. В новых домах примерно с 1570 года стали ставить кирпичные камины, а вскоре после этого — оконные стекла. Соответствующим образом выросла и цена нового дома — с 26 фунтов в 60-х и 70-х годах до 35 фунтов в 80-х и 42 фунтов в 90-х. Вильям Гаррисон отмечает улучшение условий жизни, говоря, что старики, живущие в Радвинтере (Эссекс), за свою жизнь заметили три огромные перемены. Первая — «множество печных труб, недавно построенных»; две другие — постель (переход от жестких соломенных подстилок к пуховым матрацам и подушкам) и посуда: на смену деревянным сосудам пришли оловянные, а ложки теперь серебряные или жестяные. Такие перемены происходят по всей стране. Роберт Ферс, йомен из Девона, унаследовал скромное имение отца в 1572 году вместе со старым зальным домом. Он разделил холл, вставив еще один этаж, построил красивое каменное крыльцо спереди и большую гранитную винтовую лестницу сзади и застеклил все окна. Дома йоменов изменяются точно так же, как городские дома в Стратфорде — их перестройку мы наблюдали в начале книги.
Можно сказать, что Роберт Ферс идет в авангарде перемен. Если присмотреться к домам йоменов в Оксфордшире и Суррее, то видно, что большинство из них по-прежнему живет в старинных, продуваемых всеми ветрами зальных домах. К тому же далеко не все йомены в 1577 году спят на пуховых матрацах, как утверждает Гаррисон. Зайдем, например, в дом Вильяма и Изабель Уолтер в начале 80-х годов; Вильям — йомен из Митчема (Суррей). Каркасный дом покрыт деревянной крышей и отбелен; он стоит в самом конце пыльной улицы, во дворе расположены три подсобных помещения. Передняя дверь — дубовая, запирается на засов и замок. Вы заходите в неосвещенный, выложенный плиткой коридор, где стоит только сундук для просеивания муки; на второй этаж ведет лестница. В двух стенах холла — по одному незастекленному окну. Никаких занавесок нет, на ночь окна закрывают ставнями. Крыша двойной высоты, без чердака, а пол выстлан тростником. В середине комнаты на плоских камнях стоит очаг. Неподалеку от него располагаются деревянная колыбель и два ткацких станка, у стены — дубовый шкаф. С другой стороны холла — стол на козлах, скамейка, два стула и два маленьких кресла. Вы не найдете здесь ни деревянных панелей, ни портьер; голые отбеленные стены ничем не прикрыты.