Ёлка
Шрифт:
Взгляд в её сторону. Идеальное тело. Всегда идеально отзывается на его ласки. Раздвигает идеальные ноги. Он идеально входит в увлажненное лоно, после идеальных прикосновений возбужденных сосков на груди идеального размера, заполненную искусственным материалом.
Искусственным! Вот он изъян во всей её идеальности.
Черт! И как же он раньше этого не замечал. Не придавал значения. Зачем позволил заполнить женское тело чужеродным материалом.
Или она сделала это до него?
Лицо брезгливо скривилось. Сам виноват. Искал идеально подходящую. Возьми,
Сам!
Так что изменилось?
— Андрюша, ты снова игнорируешь мой вопрос. Я волнуюсь, — каблучки высоких сапог обеспокоенно постукивали у порога квартиры.
— Не стоит, Алена, — через плечо короткий взгляд на девушку, — я спал хорошо. Чертовски хорошо, — выудил из встроенного шкафа пиджак, натянул на себя.
От прикосновения пальцев дверца по направляющим закрыла чрево наплоенное одеждой. Идеальной, черт возьми, дизайнерской.
Зеркало услужливо подставило отражение красивого мужчины. Безупречный вид. Дорогой костюм, белая рубашка, небрежно уложенные темные волосы. Никаких изъянов. Но вот только в глазах он заметил затухающие искорки. Искорки сна, что так не хотелось покидать.
Память незамедлительно вернула в ночное сновидение. Расцвеченное яркими красками. Мерцающими новогодними гирляндами. Маскарадными масками, кружащими в танце под волшебную мелодию, и он возле елки. Все было настолько реальным. Протяни руку и почувствуй колкость пушистых лап, усыпанных зелеными иголками. И он почувствовал.
Андрей повернул ладонь к себе, уставился на неё неверующим взглядом. Потер подушечки друг об друга.
Господи он ощущает прикосновение острых иголочек.
— Милый, ты в порядке, — голос подружки бесцеремонно выдернул из оцепенения.
— В порядке, — стряхнул руку.
К черту ощущения. Кому они нужны. Реальность чертовски идеальна. Не колется. Не слепит глаза яркостью. И как доказательство. Звонок мобильного. Рвет на части и без того несуществующую сонную реальность.
— Миша, — девушка протягивает наглый гаджет. Кивок ей. Разрешение ответить. Она общается с водителем. Андрей надевает пальто. — Он уже у подъезда, — информирует подружка. Они вместе выходят из квартиры. Ожидая лифт. Молчат. Только Алена исподтишка рассматривает своего мужчину. Волнуется.
От её взгляда неприятно ноет седьмой позвонок.
— Хватит пялиться на меня, как на сумасшедшего, — резко одергивает подружку и первым входит в просторную кабинку лифта.
Она, смутившись, шагает за ним. Занимают разные углы. Он смотри перед собой пустым взглядом. Она, поймав свое отражение в зеркале, поправляет пальто. Молчат.
— Алена, может, подумаешь над моим предложением, — предпринимает ещё одну попытку Андрей, стоя у открытой дверцы её машины. — Останемся дома, — тянется к ней, носом трется о нежную кожу щечки.
— Ты просто устал, любимый, — отпрянув от мужчины. Поправляет лацканы его пальто. — Вечером в клубе отдохнешь,
Подавляет крик. Как? Как можно в клубе отдохнуть и расслабиться? Громыхает музыка. Снуют гости. И черт с ним, что они арендовали клуб для себя. Для друзей. Близких друзей, из которых он сам лично знаком только с парочкой, остальные приглашены по принципу «Друзья моих друзей мои друзья».
— До вечера, Андрюша, — длинные пальчики пробежались по английскому воротнику его пальто, — я к косметологу, стилисту, визажисту. Хочу сегодня блистать, — губки коснулись щеки.
Никаких ощущений.
Девушка впорхнула в салон автомобиля. Белого кроссовера.
Блять.
БЕЛОГО. ИДЕАЛЬНОГО. ЦВЕТА.
— Ненавижу, — хрипло сквозь стиснутые зубы, устраиваясь на заднем сидении своего внедорожника.
— Проблемы, Андрей Владимирович, — обеспокоенный взгляд от водителя.
С непониманием смотрит на работника. Он что, сказал это вслух. Ещё не хватало откровенничать с подчинённым.
Захлопнул дверцу.
А почему бы и нет. Мишка рядом с ним больше трех лет. И у них тоже могли бы быть дети. Прыснул от наиглупейшей мысли. Поймал все тоже волнение в глазах Михаила, отразившихся в зеркале на лобовом стекле.
— Ненавижу белый и его чертову идеальность, — как смог объяснил водителю, а точнее ввел того в ещё большее недоумение.
— А как же зима, снег, — не удержался от желания получить объяснение Миша, — в приоритете только белый, — выжидающе поглядывал на начальника, не забывая следить за дорогой.
— Это другое, Миша, совсем другое, — задумался над справедливым замечанием подчиненного.
Нет, не белый бесил Андрея, а та идеальность, которой наделила его Алена.
Идеальность! Как выстрел в упор в висок. Вот то, что он ненавидит.
Идеальность.
Чертову скучную блеклую идеальность созданную ими. Так хочется разукрасить её яркими мазками. Оживить сочными красками.
Он сделает это.
— В офис, Андрей Владимирович, — уточнил водитель.
— Да, Миша в офис, а потом у нас одно важное дело, — неопределенно подкорректировал планы и добавил. — Очень важное дело.
Андрей почувствовал, как идиотская улыбка растягивает рот. Спрятал её от водителя, уткнувшись в окно автомобиля. Посчитает сумасшедшим. Два мнения за одно утро. Почти диагноз.
Важным на сегодня была ЕЛКА. Зеленая пушистая ЕЛКА.
Одетая в новогодний наряд главная героиня праздника, сверкала разноцветием игрушек, мишуры и яркими огнями на краю век.
А за окном сыпал снег, укутывая город в белое покрывало. И не было в нем ничего идеального. Такого противного и мерзкого, как в его квартире.
Глава 2
Воровато оглядываясь. Торопливо мерила шажками коридор отделения. Спрятав голову в плечи, направлялась к ординаторской. Тихо радовалась. Удалось избежать встречи с зав. отделением. Не попалась на глаза. Усвоила правила. «Задержалась — избегай начальство». И вот заветная дверь в паре метров. Рука потянулась.