Эллинские поэты
Шрифт:
Гедонизм, исчерпавший свои возможности, неминуемо оборачивается пессимизмом.
Лирика Анакреона нашла в русской литературе многочисленных переводчиков, начиная от Кантемира и Ломоносова. Особенно силен был интерес к произведениям древнего автора, а также к античным подражаниям им, — так называемой анакреонтике, — в первой половине прошлого столетия, когда переводчиками Анакреона выступили Державин, Гнедич, Батюшков, Пушкин.
Античные источники нам сообщают, что Анакреон создал также элегии, ямбы, гимны, но об этих видах его лирики мы почти ничего не знаем.
Характеризующее мелику сочетание трех видов искусства — поэтического
Зачинателем хоровой мелики был спартанский поэт Алкман, живший в VII в. до н. э. Из его гимнов богам не дошел ни один, а из его песен для девичьих хоров, парфениев, до последнего времени был известен лишь единственный, и то неполный, образец. Сейчас найден еще и другой парфений, но его изучение только началось. Прославление богов и мифологических героев соединяются здесь с восхвалением реальных лиц — прекрасных руководительниц хора.
Среди фрагментов лирики Алкмана привлек особое внимание отрывок, содержащий описание спящей или замершей природы:
Спят вершины высокие гор и бездн провалы, Спят утесы и ущелья… Змеи, сколько их черная всех земля ни кормит, Густые рои пчел, звери гор высоких И чудища в багровой глубине морской. Сладко спит и племя Быстро летающих птиц. (17).Этот фрагмент вызывает ассоциации с известным стихотворением Гете «Ночная песнь странника», пересозданным Лермонтовым («Горные вершины спят во тьме ночной…»). Наряду с рассмотренными фрагментами Алкея и Сафо он свидетельствует о зарождении в древнегреческой лирике живописного элемента.
Следует также отметить и наличие среди сохранившихся отрывков отдельных философских сентенций, представляющих большой интерес. Так, Алкман говорит: «Опыт — вот основа познания» (30). Хронологически невозможно, кажется, чтобы кто-либо из древнегреческих материалистов мог высказать эту мысль до Алкмана. Должен быть отмечен и другой афоризм поэта:
Железный меч не выше прекрасной игры на кифаре (28).Связанную с поэзией музыку восхваляли и другие лирики (Феогнид, Сафо, потом особенно Пиндар и другие), но в такой связи о ней не говорилось. Противопоставление и недосказанное, но достаточно ясное предпочтение искусства оружию нам кажется поистине замечательным, особенно в условиях Спарты, где занятие военным делом считалось самым важным.
Парфений Алкмана, дифирамбы Ариона, эпиталамии Сафо, энкомии Ивика и другие произведения хоровой мелики VII-VI столетий подготовили ее высокий расцвет в творчестве Симонида, Пиндара, Бакхилида и затем Тимофея. Но он относится уже к следующему веку и следующему периоду греческой поэзии.
По богатству содержания, жанров и стихотворных размеров поэзия VII-VI столетий составляет замечательную главу в истории древнегреческой литературы. Она заключает в себе различного направления поэмы (мифологически-космогоническая, дидактическая, пародийная), гимны богам, лирику гражданскую, философскую, интимную, — лирику, удивительную по богатству и разнообразию форм. В ней нашла свое преломление бурная эпоха с ее общественными столкновениями и устремлениями отдельного человека. Ее питательной почвой была прежде всего сама историческая действительность, сама жизнь в условиях складывавшегося рабовладельческого строя. Но фольклорные и эпические традиции и здесь оказывали свое влияние. В свою очередь, поэзия архаического времени была вместе с поэзией предшествующей живительным источником для литературы классического и эллинистического периодов. Она вызвала многочисленные отклики в римскую и последующие эпохи. Став достоянием мировой культуры, она сохранила свою историческую и эстетическую ценность и для нас.
Выдающийся русский писатель В. В. Вересаев много лет посвятил переводам эллинской лирической и эпической поэзии. Ему принадлежат переводы «Илиады» и «Одиссеи»; его перевод поэм Гесиода Академия наук удостоила Пушкинской премии. В 1929 году для десятого тома собрания своих сочинений, выпускавшегося издательством «Недра», В. В. Вересаев собрал свои переводы эллинских поэтов (исключая
Я. САХАРНЫЙ
Гомеровы гимны
I. К АПОЛЛОНУ ДЕЛОССКОМУ.
Вспомню, — забыть не смогу, — о метателе стрел Аполлоне.
По дому Зевса пройдет он — все боги и те затрепещут.
С кресел своих повскакавши, стоят они в страхе, когда он
Ближе подступит и лук свой блестящий натягивать станет.
7
В настоящем издании книги «Эллинские поэты» отчасти использованы комментарии переводчика В. В. Вересаева. Ему принадлежат краткие сведения о поэтах и их произведениях, предпосланные примечаниям, а также отдельные примечания, помеченные инициалами В. В.Остальные примечания написаны М. Н. Ботвинником и А. И. Зайцевым. Не комментируются наиболее известные мифологические имена, которые читатель может найти в недавно вышедшем двумя изданиями «Мифологическом словаре» (Учпедгиз, Л. 1959 и 1961).
Текст гимнов дошел до нас с большими пробелами; отдельные стихи и слова непоправимо искажены переписчиками и нередко представляют полную бессмыслицу. Пробелы обозначены у нас рядом звездочек, недостающие отдельные стихи — строкою точек. Стихи искаженные, смысл которых сомнителен, отмечены звездочкою, помещенною впереди стиха. Стихи, очевидно представляющие позднейшие вставки, заключены в прямые скобки или отнесены в примечания, а иногда совершенно выброшены. Этим объясняется, что в нумерации стихов кое-где встречаются перерывы.
8
Древнейший из всех дошедших гимнов. Его относят к VII или началу VIII в. до н. э. (Фукидид и Аристофан считали его принадлежащим Гомеру). Стиль серьезный и архаически строгий. Интересно в конце гимна указание на его автора, слепого певца из Хиоса. Жители Делоса очень дорожили этим гимном; он был ими начертан на «левкоме» (набеленная гипсом доска для публичных записей и объявлений) и помещен в храме Артемиды.
Аполлон Делосский.— Остров Делос — одно из главных мест культа Аполлона в Греции. Во время раскопок здесь были обнаружены остатки храма Аполлона, на территории которого справлялся общеионийский праздник, сопровождавшийся соревнованием певцов. Целью сочинения гимна было объяснение происхождения культа Аполлона на Делосе и поднятие авторитета Делосского храма.
5Только Лето остается близ молнелюбивого Зевса!
Лук распускает богиня и крышкой колчан закрывает,
С Фебовых плеч многомощных оружье снимает руками
И на колок золотой на столбе близ седалища Зевса
Вешает лук и колчан; Аполлона же в кресло сажает.
10В чаше ему золотой, дорогого приветствуя сына,
Нектар отец подает. И тогда божества остальные
Тоже садятся по креслам. И сердце Лето веселится,
Радуясь, что родила луконосного, мощного сына.
19Что же мне спеть о тебе? Песнопений во всем ты достоин.
25Спеть ли, как смертных утеха, Лето, тебя на свет родила,
К Кинфской горе 9 прислонясь, на утесистом острове бедном
Делосе, всюду водою омытом? Свистящие ветры
На берег гнали с обеих сторон почерневшие волны.
Выйдя оттуда, над всеми ты смертными властвуешь ныне.
30Родами мучаясь, Крит посетила Лето и Афины,
9
Ст. 26. К Кинфской горе…— Кинф — гора на острове Делос.