Элрик из Мелнибонэ (сборник)
Шрифт:
Эти слова или имели какой-то старый символический смысл, или относились к какому-то событию в мелнибонийской истории, о котором не читал даже Элрик. Эти слова почти ничего не значили для него, и тем не менее они продолжали повторяться, по мере того как его тело погружалось все глубже в зеленые воды. И даже когда чернота овладела им и его легкие наполнились водой, эти слова продолжали тихонько звучать в закоулках его мозга. Странно, что он и после смерти все еще слышал их напев.
Казалось, прошло немало
— Страаша ответил на твой зов, смертный. Наши судьбы связаны. Как я могу тебе помочь, а помогая тебе, помочь и себе?
Рот Элрика был полон воды, но все же он, похоже, может говорить (а это лишний раз подтверждало, что он видит сон).
Он сказал:
— Король Страаша. Картины в башне Д’а’рпутны — в библиотеке. Я видел их, когда был мальчиком. Король Страаша.
Морской король вытянул вперед свои зеленоватые руки.
— Да. Ты звал меня. Тебе нужна помощь. Мы чтим наш древний договор с вашим народом.
— Нет, я не собирался звать тебя. Этот зов сам возник в моем умирающем мозгу. Я счастлив, что утонул, король Страаша.
— Эго невозможно. Если твой разум позвал нас, это значит, что ты хочешь жить. Мы поможем тебе.— Борода короля Страаши струилась в потоке, а его глубокие зеленые глаза смотрели на альбиноса мягко, чуть ли не с нежностью.
Элрик снова закрыл глаза.
— Мне это снится,— сказал он.— Я тешу себя пустыми надеждами.— Он чувствовал воду в своих легких и знал, что больше не дышит. Поэтому было совершенно ясно, что он мертв,— Но если ты и в самом деле настоящий старый друг и хочешь помочь мне, то вернешь меня в Мелнибонэ, чтобы я мог разобраться с узурпатором Йиркуном и спасти Симорил, пока еще не поздно. Единственное, что меня тревожит,— это мучения, которые достанутся на долю Симорил, если ее брат станет императором Мелнибонэ.
— Это все, о чем ты просишь у водных элементалей? — Казалось, что король Страаша чуть ли не разочарован.
— Я не прошу тебя об этом. Я только озвучиваю то, что мог бы пожелать, если бы все это было по-настоящему и я мог говорить. А теперь я умру.
— Это невозможно, принц Элрик, потому что наши судьбы и в самом деле переплетены, и я знаю, что твоя судьба не в том, чтобы сейчас умереть. Поэтому я помогу тебе, как ты и попросил.
Элрика удивляла четкость деталей его видения. Он сказал себе: «Каким жестоким мучениям я себя подвергаю. Все, мне пора признать, что я умер...»
— Ты не можешь умереть. Не сейчас.
Рука морского короля легко подняла его и понесла по петляющим, слегка затененным коридорам вдоль нежно-розовых коралловых стен, где воды уже не было. Элрик почувствовал, что вода исчезла из
Они остановились в огромной куполообразной пещере, которая отливала розовым и голубым перламутром. Морской король положил Элрика на пол пещеры, который, казалось, был усеян мелким белым песком. Но это был не песок, потому что он спружинил под телом Элрика.
Когда король Страаша шевельнулся, раздался звук, какой слышен, когда приливная волна шуршит в береговой гальке. Морской король прошел по белому песку к большому трону цвета молочно-белого агата. Он сел на трон и, подперев голову зеленым кулаком, стал разглядывать Элрика — вопросительно и в то же время сочувственно.
Элрик физически был все еще очень слаб, но зато теперь мог дышать. Словно морская вода наполнила его, а выходя наружу, очистила. Голова у него была ясной. И сейчас он вовсе не был уверен, что спит.
— Но я так и не понимаю, почему ты меня спас, король Страаша,— устало сказал он, лежа на песке.
— Мелодия. Мы услышали ее и пришли. Вот и все.
— Да, но колдовство не бывает таким простым. Нужны напевы, символы, всякого рода ритуалы. Раньше всегда было так.
— Возможно, ритуалы не всегда обязательны, если нужда так насущна, как была у тебя, когда ты позвал нас. Хотя ты и сказал, что хочешь умереть, было видно, что это не искреннее твое желание, иначе зов не был бы так отчетлив и не достиг бы нас так быстро. Забудь теперь обо всем этом. Когда ты отдохнешь, мы сделаем все, о чем ты просил.
Элрик, превозмогая боль, сел.
— Ты говорил о «переплетающихся судьбах». Значит, тебе известна моя судьба?
— Я думаю, отчасти известна. Наш мир стареет. Когда-то элементали были сильны в твоей плоскости, и народ Мелнибонэ разделял с ними эту силу. Но теперь наши силы слабеют — как и ваши. Что-то меняется. Есть намеки на то, что Владыки Высших Миров снова проявляют интерес к вашему миру. Возможно, они боятся того, что народы Молодых королевств забыли про них. Возможно, народы Молодых королевств угрожают наступлением новой эры, в которой богам и существам вроде меня больше не будет места. Я подозреваю, что в Высших Мирах испытывают некоторое беспокойство.
— И больше тебе ничего не известно?
Король Страаша поднял голову и заглянул в глаза Элрику.
— Больше я тебе ничего не могу сказать, сын моих старых друзей, вот только, пожалуй, что ты будешь счастливее, если полностью предашься своей судьбе, когда поймешь, в чем она состоит.
Элрик вздохнул.
— Кажется, я знаю, о чем ты говоришь, король Страаша. Я постараюсь последовать твоему совету.
— А теперь, когда ты отдохнул, пора возвращаться.
Морской король поднялся со своего трона из молочно-белого агата и, подплыв к Элрику, поднял его в сильных зеленых руках.