Элрик: Лунные дороги
Шрифт:
Неужели я пережил так много, чтобы увидеть, как мою жену разрубят у меня на глазах? Я порылся среди обломков в поисках меча, но ничего не нашел. Владыка Шоашуан превратил великий город в пыль.
Викинги приближались к острову. Я уговаривал Уну бежать, но она настояла на своем. Айанаватта подошел и встал рядом с нами. Его красивое татуированное лицо было спокойным и решительным. Одним плавным движением он вытащил костяную флейту из сумки и поднес ее к губам. Мы наблюдали, как Гейнор и его люди продвигаются по льду.
Пока Айанаватта играл, флейта не издавала звуков, но я вдруг услышал странный шум, идущий из-под земли. Стоны, скрипы и треск. Далекий грохот. Произошло еще одно извержение теплого воздуха прямо у наших ног. Что-то вырвалось на поверхность свозь крошащийся лед, блестя и сверкая.
Гейнор тоже это увидел. Мгновенно осознав опасность, он что-то крикнул своим людям и бросился к нам с обнаженным мечом. Но свежие зеленые корни Древа скрелингов распространились повсюду, пробиваясь сквозь лед, они опрокидывали огромные ледяные глыбы, крушили их, и те быстро превращались в воду.
Гейнор отчаянно упорствовал. Он добрался до границы льда, берег острова лежал всего в нескольких шагах от него.
Ему пришлось остановиться.
Путь преградила мамонтиха. Она угрожающе трясла бивнями, глядя на него кроткими глазами, полными пугающего спокойствия.
Гейнор обернулся. Он колебался.
Стоявший чуть дальше Клостергейм и вместе с ним несколько человек прыгнули на наш остров, когда последний лед вокруг них растаял. Под зимним небом показались прозрачные бледные воды. Огромная, быстро расширявшаяся трещина разорвала последние ледяные щиты, пока Гейнор, пойманный в ловушку меж двумя опасностями, все еще колебался, не зная, как уйти от поражения. Бесс неумолимо наступала, и ему пришлось вернуться на лед. Он побежал, поскальзываясь, к ближайшему отрогу скалы, выступающему над берегом.
Гейнор почти достиг скалы, но его доспехи и меч оказались слишком тяжелыми. Он начал тонуть так же быстро, как и лед. Гейнор стоял по пояс в черной воде, отчаянно пытаясь выжить, выплескивая весь гнев и разочарование, а затем внезапно поскользнулся, и волна накрыла его.
Он ушел под воду.
С юга дул теплый легкий ветерок.
Я не мог поверить, что разгневанный бессмертный просто исчез. До сих пор мне казалось, что он не умрет никогда. По крайней мере, пока я тоже не умру.
Уна потянула меня за руку.
– Нам пора домой, – сказала она. – Князь Лобковиц возьмет нас с собой.
Клостергейм и другие выжившие равнодушно смотрели на воду, в которой исчез их вождь. Затем викинг, стоявший впереди, повернулся к нам, пожал плечами и вложил меч в ножны.
– Мы не станем с вами драться. Поверьте нам на слово. Позвольте нам вернуться к кораблю, и мы уберемся отсюда.
За время путешествия Элрик привязался к некоторым из этих людей. Он принял их предложение.
– Вы можете отплыть на «Лебеде» обратно в Лас Каскадас. И заберите с собой этого разочарованного негодяя, – он с улыбкой указал на мрачного Клостергейма. – Можете рассказать всем, что вы здесь увидели.
Один из высоких черных воинов громко рассмеялся:
– Чтобы весь остаток наших дней нас считали скорбными умом? Видал я таких, проклятых воспоминаниями. Они умирают без друзей. Вы не пойдете с нами, принц Элрик? Не хотите стать нашим капитаном?
Элрик покачал головой:
– Я помогу вам вернуться на материк. А затем отправлюсь с Айанаваттой, когда он понесет Закон своему народу, чтобы до конца исполнить свое предназначение. Видите ли, мы с ним старые друзья. До конца сна мне осталось еще восемьсот лет, и только тогда я узнаю, хватит ли мне силы призвать Буреносец в другом мире. Мое любопытство ведет меня дальше по этой стране.
Он поднял руку в прощальном жесте.
Сепириз пожал плечами и развел руками, выражая согласие.
– Я найду вас, когда вы мне понадобитесь, – сказал он.
Белый Ворон подошел ближе и посмотрел Элрику прямо в лицо.
– Похоже, мое будущее не слишком радостное, – произнес он.
– Похоже, – отозвался Элрик. Он вздохнул и посмотрел на заснеженные горы, серебряное небо, на птиц, летавших в теплом чистом воздухе. – Тебя ожидает множество битв.
Мелнибониец отвернулся от Белого Ворона, как будто больше не мог смотреть на него. Я наконец понял, что Белый Ворон не был ни сыном, ни братом, ни племянником, ни близнецом. Белый Ворон завершал свое собственное долгое путешествие во сне, это была часть его ученичества, его обучения как посвященного, его подготовки к своей судьбе, чтобы стать императором-чародеем Мелнибонэ. Белый Ворон был Элриком в молодости! Каждого по-своему тронуло то, что он прочитал на лице другого. Не проронив больше ни слова, Белый Ворон вернулся к Бесс. Он стал последним мелнибонийцем благородной крови, кого отправили на обучение в Какатанаву. Город исчез, у великанов осталась лишь одна обязанность – вечно охранять древо.
– Наконец-то свершилось, – сказал Белый Ворон. – Судьбе мы послужили. Мультивселенная выживет. Сокровища древа восстановлены, и великий дуб снова цветет. Полагаю, на этом завершаются все наши истории.
Он забрался в большое деревянное седло и подтолкнул Бесс к плещущей воде.
Никто из нас не попытался остановить Белого Ворона, когда тот направил старую добрую мамонтиху в волны, и Бесс шагала, пока полностью не ушла под воду. Напоследок он развернулся в седле, поднял свой лук над головой и тоже исчез, возвратившись обратно в свой сон. И нам тоже пришла пора возвращаться.
– Идемте, – сказал Лобковиц. – Наверняка вы хотите увидеть ваших детей.
Эпилог
Так закончился очередной эпизод вечной борьбы за Равновесие, все свершилось и пришло к разрешению. Я не знаю, как человеческие усилия могут создавать и воплощать в жизнь символы, знаю лишь, что только творец, обладающий логикой, мог сотворить подобную систему, что поддерживает саму себя. Вопреки всем злоключениям я сохранила веру в Высший Дух.
Айанаватта твердо верил в свой сон, подкрепленный, а не опровергнутый какой-то поэмой Лонгфелло, он основал конфедерацию ирокезов, и та стала моделью федеральной системы Соединенных Штатов. Мы с Улриком работали сначала в ООН, а затем во Всемирной организации женщин, работа которой с каждым годом лишь становится все важнее.
Пройдя без происшествий из одной сферы в другую, мы с Улриком и князем Лобковицем вернулись в наш мир, а затем, в основном железной дорогой, добрались от озера Гурон до побережья Новой Шотландии.
Мы оба путешествуем во снах, оба переживаем сны и создаем их. Опыт приносит нам мудрость, именно о таких снах больше всего и мечтают крадущие сны. Но не меньше ценят они и творческие грезы. Пусть они менее стабильны, но их труднее украсть и уж тем более контролировать. В так называемых Призрачных мирах, где все податливо, человек учится ценить силу сверхъестественной логики.