Элрик: Лунные дороги
Шрифт:
Но он ошибался. Юна Перссон лично побывала у выживших вскоре после того, как они сбежали в великий Славьянский лес, где прятались больше года, покуда не почувствовали, что можно безопасно двигаться дальше. Их приютил народ Оладана, горные разбойники.
Оладан не мог поверить новостям.
– Мелиадус или его представители быстро расправятся с восстанием. Оружие у них лучше, да и числом их задавят.
Хоукмун не был в этом так уверен. Его осведомитель, булгарин, услышал эту новость от славьянских купцов.
– По всей видимости, они захватили новые летающие машины и направили их против гранбретанцев.
– Что ж, – Оладан почесал волосатые рыжие руки, – до нас не в первые доходят подобные слухи. Если будем верить всему подряд…
Его широченная пасть захлопнулась. Хоукмун сказал, что в этот раз он все-таки склонен поверить.
– Похоже, многие, кого империя поставила вне закона, стягиваются в Миренбург, чтобы сражаться, пока еще есть возможность. Как только империя начнет одерживать верх, они тут же сбегут, ударят в другом месте, а затем снова исчезнут. Даже если на Лондру они никогда не нападут, то хоть стружку с империи снимут.
Герцог Кельнский трижды терпел поражение от Темной Империи, но боролся с людьми Хуона до конца, хотя так и не смог победить их.
Сильной загорелой рукой Хоукмун провел по седеющим светлым волосам. Он был хорош собой. Тусклый черный самоцвет на лбу украшал его еще больше. Хоукмун хмурился, размышляя об услышанном. Вся сила чародейской науки, которую он когда-то применял против Темной Империи, исчезла. У него остались лишь меч, доспехи и конь, чтобы воевать с Гранбретанью, пока два самых любимых в мире человека, его жена и тесть, спят в безопасности пещеры. Очень может быть, что они никогда так и не смогут до конца оправиться от перенесенных ужасов. Он жалел, что отказался принять помощь служителя Рунного посоха, Воина из гагата и золота, а ведь тот предсказывал, что его дар может дать им шанс одолеть Мелиадуса, когда тот поведет войско на Камарг. Но эта возможность осталась в прошлом, и Хоукмун слишком многое потерял. Хватит ли ему смелости рискнуть еще раз? Его жизнь не имела значения. Жизни любимых были для него главнее всего.
Герцог Кельнский вздохнул, взвешивая варианты.
Стоит ли ему поддержать граждан Миренбурга и крестьян Вельденштайна или же дождаться более подходящего момента? Но каковы шансы, что такой момент вообще наступит?
Когда он начал спускаться вглубь пещерной системы, снаружи раздался какой-то шум. Он подхватил огненное копье, спрятанное под кучей соломы. Из замка Брасс он смог вынести лишь это копье да зарядное устройство к нему. Хоукмун не смог довериться Воину из гагата-и-золота. Воин уже предал его при дворе Безумного бога, а затем вернулся в трудный момент, делая вид, что может помочь в борьбе с Мелиадусом. Но стоило ли отвергать его помощь? Не истолковал ли он намерения Воина неправильно? Смогли бы они изменить ситуацию, повернув ее против Мелиадуса, спасти сотни тысяч, а может, и миллионы жизней, если бы он принял эту помощь?
Он осторожно вернулся ко входу в пещеру. Неужели он снова призвал это странное существо? По пологим холмам к нему скакал человек, которого нельзя было спутать с кем-то другим. Доспехи сверкают гагатом и золотом, лицо, как всегда, скрыто шлемом. Именно то, что он отказывался открыть лицо, всегда вызывало подозрения у Хоукмуна. Так вели себя лишь в Темной Империи. И вот он снова появился, в самый трудный момент. Что ему нужно на этот раз?
Хоукмун горько улыбнулся. В эти дни все нужно подвергать сомнению.
Воин из гагата-и-золота может быть шпионом Темной Империи, хотя и выдает себя за их врага. Стоит ли вообще показывать Воину, что он здесь? Хоукмун пожал плечами. Очевидно же – Воин и так знает, где его искать. Значит, мог бы уже много раз предать выживших жителей Камарга.
Хоукмун вышел на залитую солнцем площадку, чтобы поприветствовать старого знакомого. Воин подъехал ближе, остановил мощного черного скакуна на несколько футов ниже и спешился. Оружие покоилось в ножнах. Обратился он, как всегда, обыденно.
– Доброе утро, герцог Дориан, – в низком голосе слышались тревожные нотки. – Рад видеть, что вы выжили после падения замка Брасс.
– Да уж, еле-еле. Возможно, выжили бы и другие, сэр Рыцарь, если бы я принял вашу помощь.
– Судьба есть судьба, герцог Дориан. Одна мелькнувшая мысль, одно скоропалительное решение, и мы могли оказаться в десятке разных ситуаций. Я всего лишь Рыцарь Равновесия. Кто знает, какие действия для нас лучше, а какие – нет?
– Я слышал, в древнем Миренбурге началось восстание.
– Я тоже это слышал.
– Именно поэтому вы здесь?
Воин из гагата-и-золота склонил голову, словно задумался.
– Возможно, это одна из причин. Да, вы угадали верно. Я, как вы, наверное, уже знаете, просто гонец. Я повинуюсь Равновесию и тем самым служу Рунному посоху.
– Рунному посоху? Этому мифическому артефакту? И что это за «Равновесие»? Еще одно волшебное устройство?
– Возможно, сэр. Во всяком случае, символ всей квазибесконечной мультивселенной.
– Значит, Добро сражается со Злом? Ясно и просто?
– Эта схватка не ясна и не проста. Полагаю, я здесь, чтобы помочь вам установить связь с Космическим Равновесием.
– Скажите… вы служили Гранбретани?
– В свое время, сэр.
Хоукмун начал отступать к пещере.
– Продажная шкура. Как я и подозревал!
– Если вам угодно. Но, как я сказал, не все так просто. Кроме того, вы же доверялись другим продажным шкурам. Д’Аверку, например…
Хоукмун знал, что рыцарь прав. Даже его самого некоторые считали перебежчиком.
– Служите ли вы тому, во что верите, сэр Воин?
– А вы, милорд? Или же воюете против того, во что не верите?
– Это одно и то же.
– Не всегда, герцог Дориан. Мультивселенная сложна. В ней существует множество оттенков значения. Множество сложностей. Мы оказываемся в миллионе различных ситуаций, и в каждой есть свои тонкости.
В одних мы – великие герои, в других – великие злодеи. В одних нас считают пророками, в других – глупцами. Можно ли назвать вас решительным человеком, раз вы отказались от моей помощи в замке Брасс и позволили Мелиадусу уничтожить вас, разрушить все, что вы любили?