Эмфирио
Шрифт:
Вернувшись в капсуле Обертренда на южную окраину Фёльгера, Гил поднялся на гребень прибрежной возвышенности к банкетному залу «Под корявой ивой». К своему огромному разочарованию он сразу заметил, что в заведении уже потушили огни — все посетители разошлись, оставались только уборщица и официант.
Гил подошел к официанту: «Я здесь выпивал с друзьями, за этим столом. Они не сказали, куда пошли?»
«Никто ничего не говорил. Они здорово развеселились, и не удивительно — столько вина выпили! Нет, не знаю, куда они пошли».
Гил медленно спустился
Глава 9
Проснувшись следующим утром, Гил обнаружил, что Амианте уже встал и хозяйничал на кухне. Помывшись и одевшись в рабочий комбинезон, Гил спустился к готовому завтраку.
«Ну и как? — спросил Амианте. — Повеселились?»
«От души. Ты слышал о банкетном зале «Под корявой ивой»?»
Амианте кивнул: «Приятное место. Там все еще подают грязевых угрей с эспержем?»
«Ага, — Гил прихлебывал чай. — Найон Бохарт был в центре внимания. Еще там был Флориэль. И пара других выпускников нашего класса наглецов и упрямцев».
«Да-да, понятное дело».
«Ты знаешь, что через месяц выборы мэра?»
«Забыл. Без тебя и не вспомнил бы. Подошло время, стало быть».
«Мы решили собрать сотню талонов и внести имя Эмфирио в список кандидатов».
Амианте поднял брови. Помолчав, он отхлебнул чаю и заметил: «У агентов Собеса нет чувства юмора».
«Какое им дело? Мэрия и выборы мэра не входят в их компетенцию».
«В компетенцию службы социального обеспечения входит все, чем занимаются иждивенцы».
«Но что они могут сделать? Никакими правилами не запрещается выдвигать кандидатуру мэра!»
«Кандидатуру мертвеца? Кандидатуру легендарного героя?»
«Значит, мы нарушим правила?»
«Строго говоря, если буквально истолковывать действующие постановления, никакого нарушения нет, так как в данном случае вы никого не вводите в заблуждение. Если большинство горожан желает выбрать мэром легендарного персонажа... Конечно же, могут существовать возрастные ограничения, могут потребовать предъявления справки о прописке кандидата по месту жительства — и так далее, и тому подобное. Всегда найдут,
Гил коротко кивнул. В конце концов, какая разница? Никакого значения вся эта затея все равно не имела... Гил спустился в мастерскую, подточил стамески и углубился в работу над ширмой — то и дело поглядывая на дверь. Должна же, в конце концов, появиться Сонджали! Скоро она постучит, заглянет в мастерскую — кроткая, расстроенная до слез — чтобы попросить прощения за вчерашнее свинство...
Никто не постучал. Милое бледное лицо так и не появилось.
Ближе к вечеру, когда Гил уже открыл входную дверь настежь, чтобы впустить янтарный солнечный свет, в проеме возникла фигура Шалька Одлбуша: «Привет, Гил Тарвок! Прилежно трудимся?»
«Как видишь, — Гил отложил инструмент, повернулся на скамье. — А ты что тут делаешь? Что-нибудь случилось?»
«Ничего не случилось, ровным счетом. Вчера вечером ты подрядился внести пятнадцать талонов на общественно полезное дело. Найон попросил меня зайти, взять деньги».
«Да-да, конечно», — Гил, однако, колебался. При свете дня, на трезвую голову шутка казалась довольно-таки нелепой и бессмысленной. Даже опасной. Точнее — глумливой, безвкусно-издевательской. Тем не менее, как заметил Амианте, если какая-то часть населения не прочь проголосовать за легендарного героя, почему бы не предоставить такую возможность?
Гил тянул время: «Куда вы исчезли из банкетного зала?»
«Ну, скажем так, направились в одну частную резиденцию — выше по течению реки. Ты зря не вернулся. Мы славно провели время».
«Очень рад».
«У Флориэля губа не дура, умеет подбирать девиц, — тут Шальк Одлбуш наклонил голову и покосился на Гила с напускным подозрением. — Чего нельзя сказать о тебе. Ты зачем страховидную образину притащил?»
«Никого я никуда не таскал! И даже не приглашал. Пришлось провожать ее домой, вот и все».
Шальк безразлично пожал плечами: «Ладно, давай пятнадцать талонов. Мне пора бежать».
Гил нахмурился, покривил нос — что было делать? Он бросил взгляд на отца, почти надеясь, что тот нравоучительно упрекнет его за расточительность и неблагоразумие, но Амианте отказывался что-либо замечать.
Гил открыл шкаф, отсчитал пятнадцать талонов и протянул их Шальку: «Держи».
Шальк кивнул: «Превосходно! Завтра отправимся на Муниципальный плац и выдвинем кандидатуру на должность мэра».
«Кто пойдет?»
«А кто хочет, тот и пойдет. Вот будет потеха! Собесовцы забегают, как тараканы на сковородке!»
«Надо полагать».
Шальк попрощался взмахом руки и был таков.
Гил вернулся к скамье и сел спиной к верстаку, лицом к отцу: «Ты думаешь, я правильно сделал?»
Амианте отложил стамеску: «Не вижу состава преступления».
«Понятное дело — но разве это не глупо? Может быть, даже небезопасно. Никак не могу решить. В конце концов, мэр — чисто ритуальная фигура, марионетка».