Эмигрант с Анзоры
Шрифт:
Вопросов не было. Валтэн вместе с собакой вышел из Поста. Через некоторое время я увидел на экране удаляющуюся точку – ландер моего командира.
Нейрофон – это имплантат, встраивается под кожу, считывает с нервов сигналы, идущие к гортани. В него говорить не надо, надо думать, но особым образом, в смысле – проговаривать про себя. Требует определенной тренировки. Зато потом можно переговариваться с партнером беззвучно на довольно большом расстоянии.
Вскоре Валтэн достиг корабля шибагов и сообщил мне.
– Первый, я прибыл. Следи внимательно!
Я видел на экране, как ландер влетел под крышу пиратской Палубы. На этом мой визуальный контакт с Валтэном прекратился. Я предполагал, что собаку он использует для поиска наркотиков – Ронг натренирован на все их известные виды. Но что там и как происходило на самом деле – да Цхарн его знает…
Я сидел совершенно один в пустом звездолете, перед тихо, подозрительно мерцающими экранами. И мне было страшно…
А если придется оружие применить? Пальнуть-то я пальну… в звездолет всегда стрелять легче, чем в человека. Только абстрактно понимаешь, что там внутри кто-то есть. Но выживет ли Валтэн… и как я потом буду уходить? Вести корабль я кое-как могу, но в запределку мне самому не выйти.
Минут через десять я услышал голос Валтэна (со смазанными интонациями, как всегда с нейрофона).
– Первый, запоминай… две или три тысячи упаковок бэнга. Четверо пленных с Ярны. Сообщи на базу.
Я похолодел. Все-таки нашел, значит… Нашел наркотики в промышленных количествах. Незаконно захваченных людей. Значит, все-таки надо арестовывать…
– Второй, я все понял, сообщаю на базу.
С базы тут же ответили, чтобы мы продолжали держать шибагов на прицеле, они высылают группу захвата. Конечно, уговаривал я себя, сжимая зубы, база все это время контролировала нас, они все знают, они вышлют достаточное количество людей… надо, Цхарн возьми, хотя бы два патрульника! Один – чтобы буксировать корабль, второй для подкрепления. Наш лабильный канал еще не «высох», его можно еще найти, они придут быстро… может быть, прямо через минуту, сейчас. Ведь время в запределке течет по-иному.
Но что делать, скажите мне, что делать, если сейчас корабль шибагов резко рванется вперед…
Спокойно, Ландзо, спокойно. Абсолютная скорость у него сейчас не больше 0,73 с… да, так же, как и у нас – 0,734. Этого в любом случае недостаточно для прорыва в подпространство и даже для поиска каналов. Но что мне делать, если заработают форсаж-двигатели корабля шибагов? Бить – нельзя. Позволить уйти? С Валтэном на борту? А если Валтэн отдаст команду бить, вызовет огонь на себя – что тогда? Какова вероятность того, что Валтэн выживет при гравитационном ударе? Да ведь не только в нем дело, ведь там четверо пленных… рабов… наверняка без бикров, для них это – смерть. Поэтому Валтэн, вероятно, ни в коем случае не отдаст такой команды. Почему он молчит?!
– Второй, – не выдержал я, «подумал» все-таки в нейрофон, – что у вас?
Нейрофон молчал, как погребальная урна… может быть, он просто вышел из строя… я все равно не смогу его починить. Но ведь если бы Валтэн погиб, я уже принял бы «сигнал смерти»!
Они сейчас придут… сейчас придет подкрепление… может быть, сейчас, а может, через два часа. Мне вдруг показалось, что за спиной кто-то стоит. И обернуться невозможно, надо оторвать голову от спинки кресла, высунуться, перестать контролировать приборы и экраны взглядом… Да нет же, не может там быть никого! Циллос бы давно заметил! Что за чушь… Мне стало холодно. Лоб замерз. Я поднял руку – как неживая, как чужая и в то же время тяжелая, неподъемная – коснулся лба, почувствовал влагу. Это, значит, и есть холодный пот. Прошибло, говорят, холодным потом.
– Второй, – сказал я (надеюсь, что голос мой в нейрофоне не дрожит), – что у вас? Второй, вы меня слышите?
Как дико голос звучит в мертвенно звенящей тишине. Цхарн, да ведь не ребенок же я! Я не ребенок, чтобы бояться одиночества… и пустоты. Какое это кошмарное слово – пустота! Пустота вокруг, и холодные эти стены, тонкие, будто из жести… это у меня агорафобия и клаустрофобия одновременно.
Мне одновременно захотелось смертельно выйти из этой жестянки, из этого гроба, куда угодно – но из этих стен… и леденящий, невыносимый страх перед Пустотой, перед таким пространством, которое не кончится никогда… нигде… слова эти сами – НИКОГДА… НИГДЕ – пронизывали меня, как ледяные копья. Я дрожал, зубы мои застучали. Я почти уже не различал приборов, мне было просто не до них… я рванулся – но кресло плотно сжало и отбросило меня назад. Это немного отрезвило меня.
– Второй, – снова позвал я. Нельзя так, нельзя… надо собраться.
ЦХАРН… вдруг загремело пространство. Только теперь это слово пронизывал смертельный какой-то, свистящий ледяной ужас. Я предал Цхарна… И никогда еще я не чувствовал его так близко, так явственно рядом с собой. Слово это вызывало ужас – не благоговение, не почтение, не страх даже, а иррациональный, непереносимый ужас. И тогда в нейрофоне раздался голос. Чужой голос.
Это мгновенно отрезвило меня. Хотя чужой голос в нейрофоне – это само по себе кошмарно, но это нормальный, человеческий кошмар. Я забыл о своем внезапно начавшемся психозе… я собрался.
– Эй, как тебя называть… первый? – произнес в нейрофон чужой. – Слышишь меня?
– Слышу, – ответил я осторожно, – где мой партнер?
– Ты, ско, можешь стрелять… но твой партнер раздет, так что он погибнет первым. Пока что он жив, не беспокойся. Но подумай, прежде чем начнешь пальбу… А теперь, ско, пока! Чистого пути! – даже по нейрофону было ясно, что шибаг ухмыльнулся.
Вырезали, значит, нейрофон. Есть такие методы… обнаружили и вырезали.
Вот теперь я растерялся по-настоящему. Кошмары перестали меня мучить, вместо этого передо мной вырисовывался убийственно ясный, простой вопрос – что делать? Что отвечать? Мой циллос обеспокоенно произнес:
– Простите, что вмешиваюсь… чужой корабль начал ускорение. Его относительная скорость больше нуля.
Я уже и сам это видел на мониторе наблюдения. Шибаг удирал… пока я еще не видел этого, казалось, сверкающая линза по-прежнему висит в пространстве совершенно неподвижно. Но скорость его росла… он уходит! Цхарн, он уходит!
Я стиснул зубы.
Стрелять нельзя, это ясно. Погубить Валтэна и четырех пленных. Нет. Остается только преследование… и сообщить на базу. Но ведь я не умею, я совсем не умею пилотировать корабль. Хотя ничего сложного в этом нет. Я ведь частенько играл на симуляторе. Много раз уже… здесь ничего не может случиться, здесь нет ни одного небесного тела. На симуляторе я то и дело врезался в другие корабли или в астероиды. Но здесь нет ничего подобного…
– Крета, – я впервые рискнул обратиться непосредственно к циллосу. – Режим преследования…
Мне почему-то казалось, что корабль вообще откажется со мной работать. Как будто он разумен… но, конечно, Крета подчинилась, и тотчас на мониторах завертелись сотни цифр, необходимых для пилотирования. Теперь, кажется, надо задать постоянное ускорение… и регулировать поток энергии… минуту! Я сказал в нейрофон.
– Дрэй, Вы меня слышите? Ваши действия по задержанию сотрудника СКОНа значительно отягчают вашу вину. С минуты на минуту сюда прибудет отряд полиции. Не пытайтесь уйти в подпространство! Остановитесь и ждите, это облегчит вашу участь! Передайте нейрофон моему партнеру.