Эмили Картер. Черный оракул
Шрифт:
Рейн злобно выругался.
— Совету нет до них дела, — продолжил Десмонд. — Они считают их кем-то вроде обычных людей, которые не имеют к Изнанке и границе никакого отношения. Какая разница, сколько их погибло? Там люди умирают тысячами каждый день.
— Но они все равно ведьмы, — не согласился Рейн. — Они хранят равновесие, пусть и не знают об этом. Даже с нераскрытыми силами, они все равно поддерживают Полог. Из-за жажды власти членов Совета серая граница потеряла уже четыреста тридцать ведьм за последние пять сотен лет.
— Согласен, — кивнул Десмонд. Сложив руки за спину, он перекатился с носка на пятку, а потом еще раз прошелся по комнате, явно что-то обдумывая. — Я не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что в этом веке у нас есть отличная возможность отстранить зарвавшийся Совет.
Мужчина пристально взглянул на сына, словно все еще в чем-то сомневался.
— Как ты знаешь, в обычных условиях оракулы появляются редко. Их продолжительность жизни очень велика. Сразу после смерти одного рождается другой. Именно поэтому за последние пятьсот лет родилось так много оракулов. Природа и магия не терпят пустоты. На место погибшего приходит другой. Обычно оракулы рождаются со склонностью к светлой магии. Но иногда рождается темный, или черный, оракул.
— Я никогда не слышал о таком.
— Конечно, не слышал. Ведь последний такой оракул рождался несколько тысяч лет назад. — Десмонд помолчал некоторое время, будто размышляя о чем-то, а потом продолжил: — Это особенные люди. Белые оракулы видят лишь тени будущего, а черные могут предсказать все до мельчайших подробностей. Я попытался найти о них хоть что-то, но мало информации уцелело. Такое ощущение, что Совет постарался вымарать о них все, что только можно. Но даже так, кое-что мне все- таки удалось узнать.
Рейн вопросительно вскинул брови, явно заинтересовавшись рассказом отца.
— Эта охота на белых оракулов началась не просто так, — Десмонд взглянул на сына. — Совет, убивая всех рожденных белых, искусственно создал все условия для появления черного. По всем подсчетам, он должен быть тридцатым.
— To есть, — Рейн кинул хмурый взгляд в окно, — следующей жертвой будет черный оракул?
— Не думаю, что Совет желает убить его, — фыркнул Десмонд. — Не для этого они приложили столько усилий. Его будут искать. А когда найдут, запрут и будут пользоваться его даром на полную мощность. Сомневаюсь, что после этого Сопротивлению удастся и дальше вставлять палки в колеса Совета.
Сказав это, Десмонд внимательно взглянул на сына, словно желал что-то прочесть в его лице. Но Рейн смотрел прямо и твердо, даже не вздрогнув при упоминании армии Сопротивления.
— Держи. — Новый лист снова появился прямо из воздуха. — Тер Холл явно нацелился на эту ведьму.
— Откуда ты знаешь? — спросил Рейн, рассматривая черноволосую и темноглазую девушку.
— Взломал его аккаунт на «Знакомствах», — Десмонд пожал плечами. Заметив чуть ошарашенный взгляд сына, он возмутился: — Что? To, что я родился больше тысячи лет назад, не означает, что я не умею пользоваться техникой этого времени.
После этих слов Десмонд сменил облик, вновь став котом.
— Будь осторожен, — посоветовал он и выпрыгнул прямо в окно.
Выглянув на улицу, Рейн только и успел заметить, как черная кошачья тень скрылась в подворотне, словно поглощенная ночной тьмой.
Кивнув, он бросил последний взгляд на лист в своей руке, который почти сразу вспыхнул синим пламенем, сгорев за долю секунды. Все, что нужно, Рейн и так уже запомнил.
Глава 3
— Давай отпустим ее, — предложила я, смотря на трепыхающуюся рыбу на берегу. — Ей больно!
— Не говори глупостей, — возмутился мальчик рябом. — Я что, зря все эти ловушки плел?
— Нет, но…
— Тем более люби едят рыбу. Это нормально. Неужели ты хочешь умереть с голоду?
— Подумаешь, и без рыбы проживу, — фыркнула я, жалостливо глядя на бьющую хвостом рыбешку.
— Да? Что же ты тогда будешь есть? — мальчик удивленно посмотрел на меня, и я отчетливо увидела черные, как самая безлунная летняя ночь, глаза.
— Ягоды, — притопнула я. — Гзибы. Молоко пить буду.
— А кто сказал, что ягоды или грибы ничего не чувствуют, когда их едят? — мальчик хитро прищурился. — Может быть, им тоже больно, просто они сказать и показать этого не могут? А?
— Но… Но… — растерялась я, а потом расплакалась от понимания, что теперь мне придется умереть с голоду.
Легкое чувство обиды внезапно сменилось удушающей паникой. Я распахнула глаза и увидела вокруг себя алый огонь, от которого все тело прошила боль. Захлебнувшись слезами, я закричала.
— Осторожнее!
Я тут же ощутила, как кто-то схватил меня за локоть и дернул в сторону. От неожиданности я едва не свалилась на пол.
— Что ты делаешь? — спросила резко и недовольно, разворачиваясь к тому, кто дернул меня за руку. Это оказалась Рейчел. Она до сих пор держала меня, смотря чуть удивленно и с искрами смеха. — Что смешного? Я чуть не упала.
Вместо ответа Рейчел кивнула в ту сторону, куда я еще недавно шла. Проследовав за ее взглядом, я непонимающе уставилась на металлическую конструкцию, которой раньше здесь не было. В академии ремонт?
— Если бы не я, то ты поцеловалась бы с этими железками, — чуть обиженно произнесла Рейчел, явно недовольная, что я вместо благодарности за спасение едва ли не накричала на нее.
— Прости, — пробормотала, поворачиваясь к девушке и благодарно улыбаясь. — И спасибо. Если бы не ты, то лежать мне в больничном крыле.
Рейчел кивнула, принимая запоздалую благодарность, а потом с интересом глянула на ком, который я до сих пор держала.
— Ну и кто он? — спросила Рейчел, хитро прищуривая глаза.