Эмилия Галотти
Шрифт:
Маринелли. Странная случайность!
Орсина. Случайность? Да вы слышите - это было условлено; все равно, что условлено. С моей стороны - письмо, с его стороны - действие. Что с вами, господин маркиз? Какие у вас сейчас глаза? Ваш умишко удивляется? Да чему же?
Маринелли. Вы вчера казались так далеки от мысли когда-нибудь снова предстать перед принцем.
Орсина. Утро вечера мудреней. Где он? Где он? Бьюсь об заклад, он в той комнате, откуда я слышала крики и визг! Я хотела войти туда, но этот негодяй слуга загородил мне дорогу.
Маринелли. Моя дражайшая, любезная графиня...
Орсина. Это был женский визг.
Маринелли (удерживает ее). Куда?
Орсина. Туда, где мне давно уже следовало бы быть. Думаете ли вы, что это прилично - здесь, в приемной, болтать с вами попустому, меж тем как принц ожидает меня в своих покоях?
Маринелли. Вы ошибаетесь, любезная графиня. Принц вас не ждет. Принц не может, не хочет беседовать с вами здесь.
Орсина. Однако он здесь? Однако ж он приехал сюда из-за моего письма?
Маринелли. Не из-за вашего письма...
Орсина. Которое он получил, говорите вы...
Маринелли. Получил, но не прочитал.
Орсина (с жаром). Не прочитал? (С меньшим жаром.) Не прочитал? (Горестно вытирая слезы.) Даже не прочитал...
Маринелли. По рассеянности, я уверен. Не из презрения.
Орсина (гордо). Презрения?.. Кто думает об этом? Кому вы считаете нужным это говорить? Вы бесстыдный утешитель, Маринелли! Презрение! Презрение! Меня презирают! Меня! (Более тихим голосом, грустно.) Конечно, он меня больше не любит. С этим все кончено. И место любви в его сердце заняло другое чувство. Это естественно. Но почему непременно презрение? Довольно и равнодушия. Не правда ли, Маринелли?
Маринелли. Разумеется, разумеется.
Орсина (насмешливо). Разумеется! О, мудрец, которого можно заставить сказать все, что угодно! Равнодушие! Равнодушие вместо любви? Это значит ничего вместо чего-то. Узнайте же, придворный болтунишка, повторяющий чужие слова, узнайте же от женщины, что равнодушие - пустое слово, пустой звук, который ничего, вовсе ничего не значит. Можно быть равнодушным только к тому, о чем не думаешь, только к тому предмету, который для тебя не предмет. Но быть равнодушным только к предметам, которые даже и не предметы, это значит вовсе не быть равнодушным. Что же, и это для тебя слишком непонятно?
Маринелли (про себя). О горе! Как были правильны мои опасения!
Орсина. Что вы там бормочете?
Маринелли. Только восхищаюсь! Кому же неизвестно, любезная графиня, что вы философ?
Орсина. Не правда ли? Да, да, я - философ! Но разве это сейчас было заметно? Какой ужас, если это было заметно и если и раньше бывало заметно! Удивительно ли, что принц презирает меня? Как может мужчина любить существо, которое, наперекор ему, еще хочет мыслить? Женщина, которая мыслит, так же отвратительна, как мужчина, который красится. Она должна смеяться, только смеяться, чтобы всегда поддерживать хорошее расположение духа у строгого царя мироздания. Ну, над чем же я смеюсь, Маринелли? Ах, да! Над этой случайностью! Я пишу принцу, чтоб он приехал в Дозало, а он не читает моего письма и все же приезжает в Дозало. Ха-ха-ха! Право же, странный случай! Очень потешный и нелепый! А вы не смеетесь вместе со мной, Маринелли? Смеяться вместе с нами может и строгий царь мирозданья, хотя нам, бедным существам, и нельзя мыслить вместе с ним. (Серьезно и повелительно.) Так смейтесь же!
Маринелли. Сейчас, любезная графиня, сейчас.
Орсина. Болван! А между тем проходят минуты. Нет, нет, не смейтесь. Видите ли, Маринелли (задумавшись и почти в умилении), то, что заставляет меня так от всей души смеяться, имеет и серьезную, очень серьезную сторону. Как все на этом свете. Случай? Разве это случай, что принц не думал говорить здесь со мной и все же должен будет говорить? Что это, случай? Поверьте мне, Маринелли: слово "случай" есть богохульство. Ничто в подлунном мире не случайно, и уж, конечно, не случайно то, в чем так явно видно намерение. Всемогущее, всеблагое провидение, прости меня, что я заодно с этим вздорным грешником называла случаем то, что есть очевидное дело рук твоих, не иначе как дело рук твоих! (Поспешно, к Маринелли.) Попробуйте только еще раз толкнуть меня на подобное кощунство!
Маринелли (про себя). Это заходит слишком далеко! (Вслух.) Однако ж, любезная графиня...
Орсина. Без всяких "однако ж"! Эти "однако ж" требуют размышлений, а моя голова... Ах, моя голова! (Хватается за голову.) Устройте, Маринелли, устройте так, чтобы я сейчас же могла поговорить с принцем, иначе я буду не в состоянии говорить с ним... Вы видите, нам надо объясниться, мы должны объясниться...
Явление четвертое
Принц, Орсина и Маринелли.
Принц (выходя из кабинета, про себя). Нужно прийти к нему на помощь...
Орсина (увидев его, не может решиться к нему подойти). А! Вот он!
Принц (проходит через залу мимо графини в другую комнату, говорит на ходу, не останавливаясь). Смотрите-ка! Наша прелестная графиня. Как я сожалею, сударыня, что сегодня так мало могу насладиться посещением, которым вы удостоили меня. Я занят. Я не один... В другой раз, моя милая графиня, в другой раз. Сейчас не задерживайтесь! Да, не задерживайтесь! А вас, Маринелли, я жду.
Явление пятое
Орсина и Маринелли.
Маринелли. Ну вот, любезная графиня, вы от него самого слышали то, чему не хотели верить, когда я вам это говорил.
Орсина (как оглушенная). Слышала ли я? В самом ли деле слышала?
Маринелли. В самом деле.
Орсина (печально). "Я занят. Я не один". И это все извинение, которого я достойна? От кого только не отделываются такими словами! От любого надоедливого посетителя, от любого просителя. Для меня он даже ничего не мог солгать? Никакого пустяка не мог придумать для меня? Занят? Чем же? Не один? Кто бы мог быть у него? Идите сюда, Маринелли, из милосердия, милый Маринелли! Измыслите какую-нибудь ложь на свой страх. Что стоит вам солгать? Что у него за дело? Кто у него? Скажите мне, ну, скажите первое, что вам подвернется на язык... и я ухожу.
Маринелли (про себя). На этом условии я, конечно, могу сказать ей и частицу правды.
Орсина. Ну? Скорее, Маринелли, и я ухожу. Принц и так уже сказал: "В другой раз, моя милая графиня". Разве он так не сказал? Чтоб он сдержал свое слово, чтоб у него не было предлога не сдержать слова, которое он мне дал, скорей, Маринелли, скажите вашу ложь, и я уйду.
Маринелли. Дорогая графиня, принц действительно не один. У него теперь лица, от которых он не может отлучиться ни на миг. Эти лица только что избежали большой опасности. Граф Аппиани...