Эмилия и Шон
Шрифт:
Соки ее удовольствия смачивают кончики моих пальцев. Текут до самых костяшек. Эмилия двигает бедрами, вторя моим толчкам и усиливая их давление. Внутренние мышцы ее лона сжимаются, плотным кольцом обхватывая мои пальцы, и ее возбуждение в разы усиливается. Стоит ли мне довести ее до оргазма или все же лучше взять ее? Но вопрос отпадает сам собой, когда Эмилия внезапно громко кричит, судорожно цепляясь за мои волосы. Ее мышцы с силой сдавливают мои пальцы.
«Да, детка, кончи для меня».
Я продолжаю тереть клитор и вылизывать до тех пор, пока ее кульминация полностью не затихает.
– Думаю, нам следует продолжить в спальне.
Эмилия еще не пришла в себя, поэтому в ответ только кивает. Подхватив под ягодицами, я поднимаю ее. Резкая боль пронзает мое плечо, но я не обращаю на нее внимания. Я и не такое могу выдержать. Эмилия обвивает ногами мою талию, и я несу ее в спальню. Мой член трется об ее ягодицы, и это вызывает во мне глухое желание одним движением насадить ее на свой ствол. Но ее щелочка для моего размера слишком узкая и тугая. Думаю, спешить никак нельзя. Придется обуздать свою дикую природу и попридержать коня.
Я осторожно кладу Эмилию на спину и склоняюсь к ней. Мои губы и язык исследуют каждую клеточку ее соблазнительного тела. Как же оно прекрасно. Просто идеальное. Ее упругие груди такие приятные на ощупь. А покатые бедра словно созданы для того, чтобы мне было удобно держаться за них, когда я возьму ее сзади. И, наконец, кожа… словно нежнейший шелк под моими огрубевшими ладонями.
Я дарю ей интимный поцелуй, во время которого играю с ее языком, как совсем недавно играл с ее клитором. Затем уделяю внимание ее груди. Ее соски– словно нераспустившиеся бутоны - сжаты и буквально умоляют меня полизать их. Эмилия протяжно стонет, когда я осторожно сжимаю зубами и слегка перекатываю этот затвердевший комочек.
– Пожалуйста, - хнычет она.
– Я хочу ощутить тебя в себе.
Приглашая меня, она нетерпеливо раздвигает ноги. Широко.
– Как скажешь, детка.
Я прижимаю свой пульсирующий член к ее входу. Провожу им по ее складочкам и клитору. Ее щелочка кажется слишком узкой, но теперь меня ничто не сможет остановить. Беру ее ногу и приподнимаю, чтобы открыть ее как можно шире. Затем начинаю медленно входить. Как же тесно. Она просто чертовски узкая. Как долго у нее не было секса? А может, она до сих пор девственница?
Я резко останавливаюсь. Во всяком случае моя головка уже в ней. Вид ее - плотно обхватившего мой стержень лона - так возбуждает меня, что я больше не могу сдерживаться и начинаю продвигаться дальше. Кстати, я не чувствую никакого сопротивления. Только ощущение смыкающихся вокруг моего члена горячих стеночек, наподобие бархатного корсета.
О, да. Эмилия идеально мне подходит.
Толкнувшись, осторожно начинаю продвигаться вперед. Все дальше. Все глубже. Эмилия непрерывно стонет. Извивается подо мной, выгибаясь навстречу моим бедрам. Ее груди мерно покачиваются в такт моим толчкам. Это неимоверно заводит меня. Я не в силах больше сдерживаться. Слишком велико скопившееся во мне напряжение. Но я хочу, чтобы она кончила со мной. Поэтому стимулирую клитор, потирая большим пальцем набухшую жемчужину, пока не осознаю, что ее движения становятся все более и более неконтролируемыми.
Я приспосабливаюсь к их дикому ритму и краем сознания отмечаю, что тоже начинаю терять контроль. Со скоростью
Ее тело принадлежит мне!
Она хнычет то имя, что я ей назвал, но меня это не волнует. Мне абсолютно все равно. Моя похоть. Вот что сейчас имеет значение. Хныканье Эмилии перерастает в крик, звучащий почти болезненно. Но и это меня не волнует. Я, не обращая ни на что внимания, хрипя и задыхаясь, продолжаю вколачиваться в нее. Пока меня не накрывает мощнейшим оргазмом.
Я кричу, выплескивая свое семя в ее пульсирующее лоно.
Обессилевшие, тяжело дыша, мы, обнявшись, лежим на кровати.
– Кстати, я не Маркус, - хрипло говорю я.
– Меня зовут Шон.
Глава5
ЭМИЛИЯ
Я удовлетворенно прижимаюсь к руке Шона, что само по себе просто невероятно. Обычно, стоит мне лишь перекинуться с незнакомым человеком двумя-тремя фразами, как я уже оказываюсь на грани нервного срыва. И хотя вначале Шон назвался чужим именем, мне с ним так хорошо, что я чувствую себя умиротворенной и расслабленной.
Его близость дарит мне покой и безопасность.
Между нами есть какая-то — напоминающая родство душ — глубинная связь. И это удивительно, ведь мы только что встретились и совсем не знаем друг друга. Его объятья дарят мне то, о чем последние годы я могла только мечтать. Я много лет страдала от одиночества. Каждый день моей жизни казался безрадостным и тоскливым, потому что рядом не было любимого мужчины. И, если уж быть честной, я вообще не верила, что когда-либо встречу его. Как, скажите мне, затворнице с социальной фобией с кем-то познакомиться? И где ей взять мужества, чтобы открыть перед другим человеком свою душу?
И вот это случилось.
Шон — словно горная лавина — ворвался в мою жизнь, сметая все на своем пути.
Я вырисовываю указательным пальцем замысловатые фигуры на его груди. Как же рядом с ним тепло и уютно. Так я могу пролежать целый день. Мне нравится прикасаться к нему. Нравится исследовать каждую клеточку великолепного мускулистого тела. А еще у нас был секс. Невероятный. Такой жаркий. Такой напряженный и интенсивный. Шон — удивительный любовник. Хотя он меня совсем не знает, но, видимо, интуитивно улавливает все, что мне нравится. Единственное, что немного напрягает, я чувствую в нем некую тьму и стремление к доминированию, которое он старательно сдерживает.
Никак не могу решить, нравится мне это или нет.
Подперев кулаком голову, я с интересом рассматриваю его. Надо признать, он чертовски хорошо сложен. Особенно впечатляет эта его часть… между ног. У меня от нее до сих пор все мышцы болезненно ноют. И в то же время я опять чувствую набухающую внизу живота тяжесть и легкое покалывание между бедер. Похоже, мое тело совсем не против повторения нашего безумства. Вот только Шон спит. Я узнаю об этом по его глубокому ровному дыханию и слегка приоткрытому рту. Конечно, я могу его разбудить, но мне не хочется. Сон для него сейчас — лучшее лекарство. Чтобы его травмы побыстрее зажили, ему нужен покой. Поэтому… пусть еще отдохнет.