Эмма и граф
Шрифт:
Расцветшие с приходом поздней весны деревья подчеркивали первобытную красоту дикой природы, не похожей на ту, к какой привыкла Эмма, и опрятность маленького провинциального городка. Стоя в конюшенном дворе «Белого лебедя», большой почтовой станции-гостиницы на главной улице Алника, Эмма смотрела, как переносят ее скудный багаж в большой фаэтон с гербом Хастингсов-Чардов: на черном поле золотой леопард, стоящий на задних лапах.
Когда несколько минут назад Эмма, единственная пассажирка, вышла из почтовой кареты с высокопарным названием «Нортумбрийский экспресс», к ней подошел человек, назвавшийся кучером Джоном. «Мисс Лоуренс, новая
Джон, дородный пожилой мужчина с добрым лицом, заботливо спросил Эмму, не хочет ли она отдохнуть в гостинице после долгого путешествия и выпить чаю. Ему показалось, что новая гувернантка выглядит «болезненной», как он потом скажет поварихе, но Эмма отказалась.
— Благодарю вас за доброту, но я бы хотела сразу отправиться в Лаудвотер.
Ей казалось самым важным поскорее достичь места назначения, пока она не передумала и не бросилась обратно в Лондон в первой же почтовой карете, отправлявшейся на юг. Подумать только — она едет на встречу с Домиником Хастингсом! Не сошла ли она с ума?
Однако она не выглядела сумасшедшей. Совсем наоборот. И Джон, и слуга Том нашли ее милой, спокойной дамой, умеющей принимать решения быстро и без суеты, именно такой, какая необходима леди Летиции.
Дорога в Лаудвотер была ухабистой, но не настолько, чтобы сделать путешествие невыносимым. Эмма так увлеклась окружающим пейзажем: деревьями, зелеными полями с пасущимися овцами, каменными оградами, речками, что на время забыла о своих дурных предчувствиях. А затем Лаудвотер затмил все вокруг своими размерами и классической красотой.
Позолоченный солнечными лучами, он был похож на греческий храм. Три огромные дорические колонны украшали фасад, смягчая громаду дома своими благородными пропорциями. Четыре больших окна по бокам также опирались на колонны.
Позже Эмма обнаружила, что со всех сторон дом был оформлен одинаково, а противоположный фасад выходил к роскошным садам, спускающимся к реке с шумным водопадом, который и дал название усадьбе (Лаудвотер в переводе «шумная вода»). Дом был построен, после кругосветного путешествия, дедушкой предыдущего графа, пожелавшего показать всему миру вкус и богатство Хастингсов, графов Чард. Правда, строительство нанесло серьезный урон этому самому богатству.
Дом возвышался на пологом холме в конце аллеи, на которую с главной дороги въезжали через величественную каменную арку. Из домика рядом с аркой вышел привратник и приветствовал экипаж. Джон махнул ему хлыстом в ответ. Подъездная аллея вилась, то скрывая, то вновь открывая величественный дом и как бы подчеркивая разницу в общественном положении между хозяином Лаудвотера и скромной гувернанткой его дочери.
У парадного входа не выстроились слуги приветствовать Эмму. Джон проехал под еще одной благородной аркой во двор с конюшнями поодаль и остановился перед более скромным входом в дом. Том опустил ступеньки у дверцы фаэтона и помог Эмме сойти, а затем перепоручил груму, проводившему ее в небольшой холл, из которого вели две каменные лестницы.
Том вошел за Эммой, неся ее багаж. В холле ее встретила маленькая женщина в черном шелковом платье с высокой талией и изящным кружевным воротником. Седые волосы покрывал вдовий чепчик из таких же дорогих кружев.
— Мисс Лоуренс, — сказал грум женщине и повернулся к Эмме: —
Представив женщин друг другу, Том поклонился обеим и удалился.
Миссис Мортон улыбнулась и протянула Эмме руку.
— Очень рада вам, дорогая мисс Лоуренс. Надеюсь, ваше путешествие было не слишком утомительным. Поздняя весна. А здесь у нас, на севере, тем более холодно. Я приказала подать чай и легкую закуску в ваши комнаты. Вы позволите присоединиться к вам? Я недавно поела, но не отказалась бы от чая. Идемте! Отдохнете, а потом познакомитесь с вашей подопечной.
От радушного приема глаза Эммы наполнились слезами благодарности. Мало кто был добр к ней после смерти отца, и она не ожидала такой теплоты от незнакомого человека, особенно после холодности леди Хэмптон.
— Вы очень любезны, — поблагодарила она.
Миссис Мортон отрицательно покачала головой.
— Ничего подобного. Именно этого от меня ждет Чард. Он сейчас в Нькжасле-апон-Тайн, и мы не знаем точно, когда он вернется.
Какое облегчение, подумала Эмма. Я слишком устала, чтобы встретиться сейчас с Домиником Хастингсом. Благословенная неожиданная отсрочка.
Эмма поднялась за миссис Мортон по каменной лестнице, парадной, а не черной, на второй этаж, где находились ее комнаты, классная и детская. Она выпила чаю, а еда показалась ей манной небесной, особенно в компании с милой собеседницей. Ей казалось, что она попала в рай.
— Мисс Лоуренс, я бы хотела, чтобы вы называли меня Тиш или Тиши. Так звала меня первая гувернантка. Это вторая гувернантка, мисс Понт, прозвала меня Летти, и все стали подражать ей. Но я не чувствую себя Летти.
Эмма и леди Летиция Хастингс сидели в классной комнате. Эмма разлиновала чистый лист бумаги, и девочка — «смуглый мотылек», как представила ее Эмме миссис Мор-тон две недели назад, — старательно выводила на нем закорючки, высунув от усердия язык.
— Думаешь, твой папа одобрит? — осторожно спросила Эмма. Жизнь научила ее осторожности.
Летти взглянула на Эмму.
— Папа так редко бывает дома, — сообщила она своей новой подруге, — что я не уверена, знает ли он вообще, как меня называют, кроме официальных случаев, когда я леди Летиция. Поэтому я не могу вам ответить. Он часто уезжает по делам, — добавила она, восхищенно разглядывая страницу, которую только что закончила.
Девочка снова склонилась над своей работой, добавив последний завиток, и Эмма поджала губы. Зная прежнего Доминика Хастингса, она могла себе представить его «дела»! Вино, женщины, азартные игры. Бедная девочка. Иметь отца, пренебрегающего ею из-за подобных «дел»! Однако из слов Тиш было ясно, что она обожает отца. Папа часто присутствовал в их разговорах, вызывая в Эмме легкое смятение.
Эмма дала своей подопечной ответ, который удовлетворил их обеих и, надо надеяться, понравится папе и миссис Мортон.
— Предположим, я буду называть тебя Тиш, когда мы одни, а в обществе — леди Летиция или Летиция. Согласна?
Малышка задумалась на мгновение, затем посмотрела на Эмму.
— Какое прекрасное решение! Все будут довольны, а у нас будет секрет! Да. Как говорит папа, когда находит решение трудной проблемы: «Да, подойдет! Совершенно определенно подойдет!»
Она прекрасно изобразила взрослую самоуверенность, и Эмма улыбнулась. А Тиш взяла у нее еще один лист и начала копировать предложение, написанное наверху: «Не все то золото, что блестит».