Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

Гегель Георг Вильгельм Фридрих

или: нет двух вещей, которые были бы совершенно сходны друг с другом.

Здесь «всему» приписывается предикат, противоположный тому,

который приписывался ему первым суждением: там приписывалось ему

тожество, а здесь — различие; здесь, следовательно, дается закон,

противоречащий первому закону. Можно попытаться устранить это

противоречие, сказав: так как разность получается лишь благодаря

внешнему сравнению, то всякое нечто, взятое само по

себе, должно

быть признано лишь тожественным с собою, и, таким образом,

первый закон не противоречит второму. Но в таком случае

разность также не принадлежит нечто или всему, не составляет

существенного определения этого субъекта; это второе суждение,

таким образом, не может быть и высказано. — Если же, с другой

стороны, само нечто, как это высказывается суждением, разно,

то оно таково благодаря своей собственной определенности; но

в таком случае здесь уже имеется в виду не разность, как таковая,

а определенное различие. — Таков именно смысл вышеприведенного

лейбницевского положения.

Прибавление. Именно тем, что рассудок приступает к

рассмотрению тожества, он на самом деле уже выходит за свои пределы и имеет

перед собою не тожество, а различие в образе голой разности. Когда

мы именно говорим согласно так называемому закону мышления,

закону тожества: море есть море, воздух есть воздух, луна есть луна

и т. д., то мы считаем эти предметы равнодушными друг к другу, и мы,

следовательно, имеем перед собою не тожество, а различие. Но мы

затем не останавливаемся также и на рассмотрении вещей лишь как

разных, а сравниваем их друг с другом и получаем, благодаря этому,

определения сходства и несходства. Занятие конечных наук состоит

в значительной части в применении этих определений, и когда в наше

время говорят о научном рассмотрении, то под этим преимущественно

понимают тот метод, который имеет своей задачей сравнивать

привлеченные к рассмотрению предметы. Нельзя не признать, что таким путем

были достигнуты некоторые очень значительные результаты, и в этом

отношении следует в особенности напомнить о великих успехах

новейшего времени в областях сравнительной анатомии и сравнительного

языкознания. При этом, однако, мы не только должны заметить, что

201

ученые заходили слишком далеко, предполагая, что этот

сравнительный метод можно применять с одинаковым успехом во всех областях

познания, но должны в особенности еще, кроме того, подчеркнуть, что

одно лишь сравнивание не может дать полного удовлетворения

научной потребности и что

вышеуказанные, достигнутые этим методом,

результаты должны рассматриваться лишь как хотя и необходимые,

но все–таки подготовительные работы для подлинно постигающего

познания. Поскольку, впрочем, при сравнении дело идет о том,

чтобы свести имеющиеся налицо различия к тожеству, математика

должна рассматриваться как наука, в которой эта цель достигнута

наиболее полно, и она достигла этого успеха именно потому, что

количественное различие представляет собою лишь совершенно

внешнее различие. Так, например, геометрия при рассмотрении

качественно различных треугольника и четыреугольника отвлекается

от этого качественного различия и признает их равными друг другу

по своей величине. Что ни эмпирические науки, ни философия

отнюдь не должны завидовать математике из–за этого ее

преимущества, — об этом мы уже сказали раньше (§ 99, прибавление) и это

вытекает, кроме того, из того, что мы заметили выше о голом

рассудочном тожестве.

Рассказывают, что когда Лейбниц высказал однажды при дворе

закон разности, то придворные кавалеры и дамы, гуляя по саду,

старались отыскать два не различающиеся друг от друга листа, чтобы,

показав их, опровергнуть высказанный философом закон мышления.

Это, без сомнения, удобный и даже еще в наше время любимый способ

занятия метафизикой. Относительно высказанного Лейбницем закона

следует, однако, заметить, что различие, о котором он говорит,

следует понимать не только как внешнюю и равнодушную разность, но

и как различие в себе, и что, следовательно, вещам самим по себе

свойственно быть различными.

§ 118.

Сходство есть тожество лишь таких вещей, которые не суть одни

и те же, не тожественны друг другу, и несходство есть соотношение

между несходными вещами. Эти два определения, следовательно, не

разъединены, не распадаются на равнодушные друг к другу разные

стороны или точки зрения, а каждое из них отражается в другом.

Разность есть поэтому различие рефлексии или различие в самом

себе, определенное различие.

202

Прибавление. Между тем как просто только различенные

обнаруживают себя равнодушными друг к другу, сходство и несходство суть,

напротив, пара определений, которые непременно соотносятся друг

с другом и каждое из которых не может мыслиться без другого. Это

поступательное движение от голой разности к противоположению мы