Энциклопедия пиратства
Шрифт:
КАК СОДЕРЖАЛИСЬ РАБЫ
«Если я немного остановился на нравах африканцев, то только потому, что в Европе обычно они мало известны; теперь я попрошу разрешения описать как можно короче условия, в которых содержались рабы на борту невольничьего корабля, чтобы дополнить мои сведения о работорговле в целом.
Прежде всего, моряки уделяют много внимания чистоте на корабле, что существенно влияет на здоровье как пленников, так и всего экипажа.
Негры находятся под ложной палубой от заката до рассвета. Люки все время держатся открытыми, если только штормовое море не заставит
Негры, которых купили и провели через таможню, отводятся на борт корабля на закате; по прибытии, так как обычно они бывают голыми, им выдают по куску материи.
Мужчины от двадцати лет и старше разбиваются на пары, им надевают на ноги кандалы, которые сковывают между собой цепями. В дальнейшем после скрытого наблюдения за рабами, те из них, чье поведение и слова не призывают к мести или бунту, освобождаются от этих унизительных цепей.
Выше я уже описал месторасположение помещений для негров; что касается негритянок и детей, то они укладываются посередине большой комнаты между каютами повара. Как только все рабы прибыли на корабль, каждому негру указывают его место, которое он должен занимать ночью в течение всего времени переезда. Днем, когда негры находятся на палубе, им указывают другие места.
Взрослые и наиболее сильные негры, а также те, кто представляют собой опасность непослушания, занимают переднюю часть корабля; самые молодые находятся также недалеко от поперечного ограждения, отделяющего помещения негров от кают экипажа; дети и женщины располагаются в задней части корабля вместе с экипажем.
Каждое утро, через полчаса после восхода солнца, негров выводят на палубу по четыре человека и обследуют их внешний вид; они обязаны умыться в чане с морской водой и прополоскать рот уксусом, чтобы предотвратить заболевание цингой. После завершения всех утренних процедур начинается осмотр цепей и кандалов, после чего рабов отсылают на их места на палубе, указанные им накануне, которые они обязаны сохранять в течение всего дня.
Первую еду неграм подают в десять часов; каждая порция состоит из шести унций риса, проса или маисовой муки, сваренных в воде; время от времени им добавляют к этому ежедневному рациону соль, сахар, соленые мясо или рыбу, но всегда в очень маленьких количествах. Каждый котелок содержит еду на шесть человек.
Нет ничего более грустного и одновременно любопытного, чем раздача завтрака. Незадолго до того момента, как пробьет десять часов, негры, сосредоточив свои жадные взгляды на окошке в поперечном ограждении, которое служит для подачи котелков с пищей, буквально перестают дышать; на палубе наступает полная тишина, можно было бы услышать даже звук падающего с дерева на землю листа. Эти несчастные, скорее в силу своей природной прожорливости, нежели от голода, забывают на мгновение и будущее рабство, которое их ожидает в далекой стране, и муки кандалов и цепей: сейчас им дадут еду! Только одна эта мысль занимает все их воображение и весь их ум.
Удар половой щетки о палубу говорит об окончании завтрака; после того, как все убрано и приведено в порядок, каждому рабу поручается какая-нибудь работа на весь день.
Одна из мер предосторожности требует максимально загрузить негров работой, чтобы отвлечь их мысли от бунта; одним поручается плести небольшие канаты для использования их на борту; другие перебирают и веют овощи и колосья, предназначенные для их ежедневной пищи; третьи скребут и чистят с помощью кирпича полки под ложной палубой, которые ночью им служат постелью.
Когда рабы заканчивают все тяжелые работы, переводчики разучивают с ними песни, немного нравоучительные и столь же поэтичные, рассказывают им красивые истории, цель которых внушить рабам, что их купили, чтобы освободить от злых хозяев, плохо с ними обращавшихся, и что, как только они прибудут в колонии, для них наступит радостная жизнь.
После подобных сказок, когда видно, что рабы слушают их уже с меньшим удовольствием, на палубе начинаются состязания в силе и жонглировании среди наиболее ловких матросов. Негры, не зная наши маленькие хитрости, постепенно признают, что мы намного превосходим их в физической силе.
Как только пробивают четыре часа, рабам выдают новую порцию еды, абсолютно похожей на утреннюю, которую они встречают с такой же неописуемой радостью. После еды, если стоит хорошая погода, негры часто танцуют, ибо для них нет более приятного занятия, чем танцы, хотя, разумеется, на первом месте у них стоит еда.
Хореографические экзерсисы африканцев абсолютно не похожи на наши европейские танцы. Негру в танце не нужны ни грация, ни специальные приемы; все, что ему нужно, это сила, гибкость и страсть, даже исступленный восторг.
Оркестр непременно состоит из пустых бутылочной тыквы или бамбука, на которых натянуты тонкие канаты, издающие звуки, или, например, там-тама. В то время, как эта дикая музыка, представляющая собой набор беспорядочных звуков, поднимается к небу, помощники оркестра выстраиваются в круг и что есть силы хлопают в ладоши, издавая при этом странные возгласы.
Наконец, негр и негритянка выходят из рядов зрителей и встают в центре круга лицом к лицу, причем так близко, что буквально касаются друг друга. И тут разворачивается целое действие.
Два танцора, сначала холодные и безучастные, стремящиеся только лишь продемонстрировать свою грацию, изображают какие-то непонятные кривляния, которые они сопровождают движениями головы, рук, плеч и преувеличенными гримасами; но это только прелюдия танца, подъем, если можно так выразиться, занавеса.
Вскоре, разогревшись от огня взглядов партнеров, они меняют темп. Теперь перед нами не человеческие существа, теперь они превратились в рычащих от избытка любви тигров! Описать их безудержное возбуждение, их безмолвную экзальтацию, их безобразно выспренние крики было бы для меня невозможным, как невозможность прикрыть наготу газовой накидкой.
Наконец запыхавшаяся, изможденная, выбившаяся из сил от возбуждения и усталости хореографическая пара заканчивает свое выступление тем, что обессиленные партнеры падают на палубу, а другие танцоры занимают их место в центре круга.
Перед тем, как солнце вот-вот скроется за горизонтом моря, раздается сигнал отбоя; остается только одна забота перед тем, как развести рабов на ночлег, а именно: тщательно обыскать их, чтобы увериться, что во время пребывания днем на палубе они не припрятали какую-нибудь вещь, с помощью которой можно было бы разбить кандалы.