Энциклопедия русских суеверий
Шрифт:
Леший может превращаться в птицу и зверя, а точнее — быть птицей и зверем, издревле одушевляемыми и боготворимыми обитателями и владетелями леса. Лесной хозяин оборачивается медведем (Сев., Вятск.); тетеревом (Тульск.); вороном, сорокой: «Ен натащит коды хлеба; когда сорока, когда ворона тащат». Глаза лешего «горят как у совы» (Карел.).
Леший появляется в облике дикого козла, жеребца (В. Сиб.), зайца (Орл., Сургут.), но может быть и собакой (Арх., Тульск., Сургут.), и даже теленком (Арх.),
Нередко леший представляется мохнатым (весь покрыт седыми волосами — Орл.); его облик соединяет черты зверя и человека или напоминает нечистого духа, черта: «По своему виду леший подчас напоминает козла: он весь покрыт черной блестящей шерстью, которая кудрявится на нем, с небольшими, загнутыми „витком“ рожками, с копытами, но со взглядом, как у доброй собаки. Встречаются и представления о лешем как о полукозле-получеловеке, мохнатом, с длинными „волосами“ на голове и с такой же бородой»; у лешего могут быть раздвоенные бычьи копыта (Карел.) <Криничная, 1993>.
Иногда обличье лешего с трудом поддается описанию: «Сено косили мужики на отхожем лугу вблизи большого леса, жили тут табором три дня каждый у своей телеги. Моя телега стояла к самому лесу, рассказывала баба; ночью у нас горел костер и косцы стали засыпать. Вдруг из лесу к нашей теплине идет голая образина вроде лягушки, а ростом с человека. Подходит к теплине греться и ляпает себя по брюху лапами, а брюхо-то все желтое, а пупок зеленый. От страху все онемели, а „он“ стоит да хохочет у костра, только догадался мой мальчишка перекреститься. Леший как ухнет, покатил к лесу, еще больше грохочет и пропал. Тут только мы и вздохнули» (Влад.).
Одно из наиболее распространенных обличий лешего — стремительно летящий по ветру конь (или всадник, кучер, погоняющий резвых лошадей). Порой «лошадиный» облик лесного духа не вполне осознается, а лишь подразумевается: говорят, что леший «ржет и обходит человека» (Нижегор.) или, ударив себя погонялкой, просит стать себе же «на запятки» (Волог.). Кстати, увидеть лешего, по поверьям, можно именно через уши лошади (Волог., Сургут.), а также через хомут или через хомут и три бороны (Тульск.).
Леший-конь не столько лесной, сколько стихийный дух: в облике летящих коней и всадников традиционно представляли стихийные явления, вихри, бури (см. ВЕТЕР, ВИХРЬ). По поверьям, особенно северных, лесных районов России, леший может принимать облик сильного ветра, вихря; он «приходит бурей и облаком»: леший «то ветром пройдет над избушкой и пошатнет ее хилую кровлю, то, выдернув дверь, метнет ее далеко в лес, то забуровит водою в реке, дунет ветром, тряхнет лесом…» (Арх.) <Харитонов, 1848>. «Леший как ухнет, покатил к лесу, еще больше грохочет и пропал»; «рассердился, пошел, три столба телефонных повалил, как в бурю». «Потом он достал рукавички и замахал ими так, что даже лес гнулся» (Карел.).
«Ветер — леший с крыльями», — считали в Тульской губернии. В вятской сказке леший говорит о своей смерти: «Ветер дунет — и ничего не будет».
Нередко леший персонифицирует и стихии, и лес: он огромен, «с глазами как звезды», ходит с ветром (и по направлению ветра можно узнать, куда идет леший); он не оставляет следов, бурлит водой в реке, шумит лесом, свищет, кричит разными голосами, то есть как бы заполняет собой весь мир.
Часто леший показывается человеком, но и в людском обличье он может выглядеть
Обычно лесной хозяин — старик или человек огромного (или большого) роста, в белом одеянии (балахоне, зипуне) (облик, объединяющий в себе представления о лешем — патриархе, предке и о лешем — «лесе») (Арх., Олон., Вятск., В. Сиб., Сургут.). Леший — в белом балахоне, лаптях и берестяной шляпе (Новг.). Во Владимирской губернии о встрече с лешим рассказывали так: «Смотрим, откель ни возьмись, высокий человек, высоченный, прямо как дерево, сзади лапти на спину повешены». Леший — высоченный (выше леса) мужик с дубиной (Костр.); «он высокий, долгий, „длиннущий“, большущий пребольшущий, огромного роста, больше сажени, необъятных размеров и т. д. Оставленный им след вдвое превосходит обычный человеческий. Он свободно переступает через реку…» Или: «Ой, — говорит, — через Онего ступил-шагнул, дак погузенок лопнул!» Леший бывает необыкновенно тяжел; сверхъестественно тяжела рука лешего (Олон., Мурм., Волог., Карел.) <Криничная, 1993>.
Леший может быть и маленьким человечком (Олон., Новг., Орл., В. Сиб.). Его представляли и рыжим, в остроконечной шапке (Олон.); в медном колпаке (Волог.).
В поверьях ряда районов России облик лешего сливается с обликами проклятых (Влад., Сарат., Оренб.) или «диких» людей: такой лесной обитатель наг, оброс длинными волосами (Сарат.). «Лет двести или триста тому назад, — рассказывают деды своим внучатам (с. Колено), — жили в Киеве лешие, разошлись они по земле. Леший — тот же проклятый человек; живут они в больших лесах и болотах, постоянно хохочут; кто им попадется, того защекочут до смерти» (Сарат.). В этой же местности записано еще одно повествование о встрече с лешим-проклятым: «В лесу была пригородь; пастухи варили поздно вечером кашу и пошли загнать быков; возвращаясь, видят, что какой-то человек хлебает кашицу; они спросили его, кто он, и тот ответил, что его отец и мать прокляли по лесам ходить; затем он исчез» <Минх, 1890>.
В одном из рассказов орловских крестьян леший «на дереве сидит. Старый, старый, как человек. Бородища-то длинная, голый, вот как есть человек, а руки-то волосатые, мохнатые» (Орл.). Малых леших, в отличие от больших, называют дикарями или щекотунами (Нижегор.) (см. ДИКИЙ).
Согласно распространенным в XIX — начале XX в. представлениям, леший — проклятый Богом — существо крылатое, ср.: «летучая мышь есть не что иное, как тоже лешие, только наевшиеся пресвирок; за ето их Бог так наказывает и дает им дьявольскую образину» (Волог.). Леший — проклятый Богом некрещеный человек (Смол.).