Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект
Шрифт:
В черновиках баллады лирический герой признаётся: «В жерлах пушек моих паутины сплели / Пауки…» /2; 536/. Поэтому во второй песне он скажет: «Паутину в углу с образов я ногтями сдираю» (встречается этот мотив также в песнях «Мне каждый вечер зажигают свечи…» и «Как всё, как это было…»: «Ну что стоите над пустой моей душой? / Обрывки песен там и паутина…», «Перепутаны все мои думы / И замотаны паутиной»).
Однако если в балладе друзья бросили героя в беде: «И ушли корабли — мои братья, мой флот», — то в песне «Я из дела ушел» сам он поведет себя иначе: «Я не продал друзей, без меня даже выиграл кто-то», — поскольку в той же балладе говорил: «Я ведь зла не держу на команду».
И в заключение проведем параллели между «Балладой о брошенном корабле» и дилогией «Очи черные» (1974), состоящей из песен «Погоня» и «Чужой дом»: «Я пью пену» = «В хлопьях пены мы»; «И гулякой хмельным всё швыряют вверх дном» (АР-4-165) =
Однако в балладе герой видит, что для него «нет больше места в строю», то есть «братья-корабли» не пускают его обратно, а в «Чужом доме» понимает, что для тех, кто живет в этом доме, он — «гость непрошеный», и задается вопросом: «Почему во тьме, как для всех чужой?» (АР-8-25). Поэтому совпадает даже пожелание смерти «злобным ветрам» и обитателям «чужого дома»: «Захлебнуться бы гм в моих трюмах вином <…> Но не злобные ветры нужны мне теперь!» = «Кто хозяином здесь? Напоил бы вином! <…> Вы задохн<е>тесь в зле да шепоте» (АР-8-25).
Некоторые мотивы из «Баллады о брошенном корабле» и «Погони» получат развитие в наброске «Ох, да помогите, помогите, помогите / все долги мне заплатить…» (1976): «Мои пасынки кучей / Бросали меня» = «Все мои товарищи пропали, разбежались» [749] [750] /5; 625/; «От погони той / Даже хмель иссяк» = «Ох, как мы полетели, да как окна запотели, — / даже хмель с меня слетел» /5; 625/ (сравним еще в песне «О фатальных датах и цифрах»: «С меня при цифре 37 в момент слетает хмель»).
749
Впервые данный мотив возник в песнях «Здесь сидел ты, Валет» (1966) и «Сколько лет, сколько лет…» (1962): «Один за одним вы меня покидаете <…> Мои товарищи, по старой памяти…» (СЗТ-З-20), «И друзей — ни хера, / Да й быть не может…» (СЗТ-1-73). Заметим, что в наброске 1976 года «товарищи… разбежались», а в песне «Здесь сидел ты, Валет» герой обращается к своим товарищам: «Вы порасползлись все по семьям в дома», — что напоминает письмо Высоцкого к Кохановскому (Москва — Магадан, 25.06.1967): «Друзей нету! Все разбрелись по своим углам и делам» (С5Т-5-279), — и черновик «Конца охоты на волков» (1977): «Те, кто жив, разбрелись втихомолку» (АР-3-26).
750
Моск, область, Люберецкий район, пос. Малаховка, ДК «Шахтер», август 1970.
А в 1977 году Высоцкий напишет «Побег на рывок», который содержит целый ряд параллелей с «Балладой о брошенном корабле»: «Задыхаюсь, гнию» = «Я, задыхаясь, думал: “Добегу ли?”» (АР-4-14) (заметим, что еще в «Песне про конькобежца на короткие дистанции» герой сетовал: «Подвела меня — ведь я предупреждал! — / дыхалка!»); «Меня ветры добьют» = «Лихо
И еще одна песня 1977 года, которую следует сопоставить с балладой, — это «Райские яблоки»: «А бока мои грязны — таи не таи» = «В грязь ударю лицом»; «Задыхаюсь, гнию…» = «Я подох на задах…»; «Мои мачты — как дряблые руки, / Паруса — словно руки старухи»529 = «…на руках на старушечьих дряблых»; «Гвозди в душу мою / Забивают ветра» = «И Распятый над кругом висел»; «Меня ветры добьют!» = «И убит я без промаха в лоб».
***
Теперь обратимся к группе из четырех песен, объединенных сходными сюжетными линиями. Рассмотрим их попарно и сопоставим между собой.
Первая пара — это «Случай» и «Прошла пора вступлений и прелюдий…» (обе — 1971), где лирический герой поет для «большого человека»: в первой (действие происходит в ресторане) — для директора ателье, а во второй — для «ответственного товарища». И в обеих песнях отчетливо прослеживается авторская самоирония.
Если в «Случае» герою дали выпить перед тем, как он начал петь: «Я ахнул залпом и разбил бокал. / Мгновенно мне гитару дали в руки», — то в песне «Прошла пора…» — обратная ситуация: «Я не хлебнул для храбрости винца / И, подавляя частую икоту, / С порога — от начала до конца — / Я проорал ту самую “Охоту”». Здесь он не выпил и поэтому не справился с волнением, и только после того, как он спел, «большой человек», «об стакан бутылкою звеня <….> выпалил: “Да это ж — про меня! / Про нас про всех — какие, к черту, волки!”», — как уже было в «Случае»: «И, обнимая женщину в колье / И сделав вид, что хочет в песни вжиться, / Задумался директор ателье / О том, что завтра скажет сослуживцам» (совпадает даже стихотворный размер).
Почувствовав опасность этих песен, он понял, что ему придется давать объяснения коллегам по работе. Это же понимает и «ответственный товарищ», поэтому: «Тихонько, чтоб не слышали соседи, / Он взял да и нажал на кнопку “пуск”».
Директор же ателье, чтобы заманить героя к своему столику, а затем и зазвать его домой, выдал себя за «ученого по ракетам», но герой сразу же разгадал обман. А «позже на дому» директор успел «включить магнитофон в портфеле» и предложил «дружить домами»: «…Я ему / Сказал: “Давай! Мой дом — твой дом моделей”», после чего «нарочно разорвал струну / И, утаив, что есть запас в кармане, / Сказал: “Привет! Зайти не премину / В другой раз, — если будет марсианин”».
В обеих песнях поэт понимает, что потерпел моральное поражение от «больших людей»: у него не хватило мужества отказаться от приглашения развлекать их своими песнями. Однако концовка «Случая» подается уже с откровенной горечью: «Я шел домой под утро, как старик <…> Ну что ж, мне поделом и по делам <…> Не надо подходить к чужим столам / И отзываться, если окликают».
Концовка второй песни подается иронически, но к иронии здесь вновь примешана горечь: «…Ну всё, теперь, конечно, что-то будет — / Уже три года в день по пять звонков [751] : / Меня к себе зовут большие люди, / Чтоб я им пел “Охоту на волков”». Вызвано это тем, что «Охота», написанная против «больших людей», пришлась им по душе: они увидели себя не в образе егерей, а в образе затравленных волков…
751
Данная строка в рукописи выглядит так: «Уже 3 года в день по 5 звонков» (АР-9-34). Похожим образом говорилось о действиях власти в посвящении к пятилетию Театра на Таганке «“Антимиры” 5 лет подряд…» (1969): «Уже 5-й год — раз в 3 дня / Приказы, приказы, приказы» (АР-2-66).
О том, как возникла идея песни «Прошла пора…», известно из мемуаров Михаила Шемякина: «Рассказывая мне предысторию этой песни, Володя не мог сдержаться и снабжал повествование “крепким словцом”.
Поздно вечером Высоцкого попросили приехать с гитарой к одному немаловажному государственному чину. Правительственный дом, охрана… Дверь открыла миловидная прислуга и провела по длинному коридору, покрытому ковром, в большую, хорошо обставленную комнату, где нашего барда встретило свинообразное существо в добротном заграничном костюме.