Энджелл, Перл и Маленький Божок
Шрифт:
К одиннадцати Перл обычно уже спала, и совсем не к чему будить ее, чтобы сообщить о своем приезде. Он представил себе ее изумление, когда она утром зайдет к нему в спальню. Его раздражение против нее почти улеглось, и он даже предвкушал утреннюю встречу. Но его беспокоили важные бумаги, лежавшие в портфеле. Жаль, что он взял их с собой, к ним не следовало даже прикасаться. Однако случай исключительный, и это до некоторой степени оправдывает нарушение правил. Завтра он от них избавится. Завтра бумаги будут у Холлиса.
К тому же завтра утром он, как условлено, отправится к Кристи и сам даст заявку на Каналетто. Он вновь ощутил всю прелесть жизни в своем теплом и
Его, как обычно, мучил голод. В Женеве он поужинал в гостинице — за счет компании «Земельные капиталовложения» — и съел бутерброды в самолете. Но при теперешней ограниченной диете этого было явно недостаточно. Он вспомнил, что вчера вечером ел дома хороший сыр, — ломтик горгонзолы на тонком, смазанном маслом горячем тосте был бы сейчас весьма кстати. И к этому бутылка прохладного, но не холодного пива. И последний номер «Знатока», который он еще не перелистывал. Что может быть приятнее подобного потворства слабостям? Нет, он искренне рад, что вернулся домой. Он включил электрический камин, надел домашние туфли и прошел на кухню. Надо думать, Перл не положила сыр в холодильник. Теперь-то она не допустит подобной ошибки. Холодильник, как он любил повторять, был одним из зол цивилизации. Холодильник мог почти бесконечно сохранять припасы и тем самым еще больше развращал ленивых хозяек; сохраняя продукты, он одновременно лишал их питательности и вкуса.
Он не сразу заметил куртку. Из коричневой кожи на «молнии» и с двумя карманами, тоже на «молнии». Куртка была короткой, небольшого размера, и сначала он принял ее за какой-то передник. Затем решил, что это старое платье Перл, которого он раньше не видел. Затем пришел к выводу, что ошибается.
Он взял куртку в руки, у нее был чужой запах. Она пахла чем-то мужским, неопределенным — сигаретами, пивом, бензином, ментолом или чем-то подобным. Ни одним запахом, а целой смесью. Энджелл почувствовал, что у него сводит желудок, но не от голода. Он уронил куртку на стул и обвел взглядом кухню. Ничего больше.
В раковине два стакана, ножи, вилки, тарелки, слишком много тарелок. Отчего она их не помыла? Сыр действительно лежал на мраморной доске, прикрытый салфеткой. Он вернулся к куртке и открыл карманы. В первом он обнаружил грязный платок, маленький кусок бинта, две спички и пачку жевательной резинки. Во втором лежали две булавки и мятый конверт с какими-то денежными расчетами на обороте. Конверт оказался пуст, но со штампом «Белл и Кроулон, рецепт». На конверте было написано: «Для леди Воспер».
Он вернулся к сыру, отрезал себе кусок и съел его с крекером. Его тут же затошнило. Открыл бутылку пива и выпил половину. Затем снова прошел в гостиную, пододвинул кресло к огню, сел и развернул журнал. Через десять минут, не прочтя ни строчки, он аккуратно положил журнал на книжную полку, выключил сначала камин, а затем свет и на цыпочках направился в спальню.
В спальне на кровати он нашел свернутую пижаму, которую переменил в воскресенье, а рядом на ночном столике книгу «Мемуары торговца произведениями искусства», которую читал, а в ней вместо
Он подошел к зеркалу, ослабил галстук, но не развязал его. Дверь, ведущая в спальню Перл, была закрыта. Тут не было ничего подозрительного, обычно они спали, притворив дверь. Но, когда он включал лампу, ему показалось, что из-под двери Перл виднеется полоска света. Теперь, со включенной лампой, он сомневался, не померещилось ли ему.
Он вынул связку ключей, подошел к сейфу, открыл его и спрятал внутрь портфель с бумагами Воспера. Какой-то предмет в глубине сейфа привлек его внимание, но он не стал всматриваться, закрыл сейф, запер его и ключ оставил в замке. Сел на кровать, сбросил с ног домашние туфли. И тут у него началось сильное сердцебиение, куда более неприятное, чем после любовных излишеств с Перл. Он медленно откинулся на подушки, нащупал рукой выключатель, погасил лампу. Прошло с минуту, прежде чем глаза его привыкли к темноте, и он удостоверился, что в комнате Перл действительно горит свет. Это не свет, проникающий с улицы через незадернутые занавески. Возможно, она читает в кровати или заснула, позабыв выключить лампу.
Он поднялся и сделал шаг к ее двери. И тут же до мельчайших подробностей припомнил сегодняшний послеобеденный сон, когда ему пригрезилось, что он у Флоры Воспер. Им овладело то же упрямое нежелание сделать хотя бы шаг и то же чувство безысходной обреченности, толкавшее его вперед.
Дрожь в руках была так сильна, что он удивился бесшумности, с какой повернул ручку. И толкнул дверь.
Перл действительно заснула, но не забыла потушить свет. Она заснула, забыв выключить электрический камин, и мягкий розовый сумрак заполнил комнату. Пусть недостаточно яркий, но позволяющий без труда разглядеть все детали. Пряди светлых волос разметались по подушке и перемешались с черными волосами молодого мужчины, спавшего рядом. Одна ее рука была откинута в сторону, а груди почти обнажены. Мужчина лежал, повернувшись к ней лицом, и можно было догадаться, что его рука лежит на ее теле. Их дыхание было едва слышным. Они уснули, явно усталые после любви.
Энджелл не в силах был сдвинуться с места, ему казалось, что он останется тут до их пробуждения, обратившись в некий сталагмит ужаса, ненависти и страшного потрясения. Но по прошествии нескольких минут, показавшихся ему вечностью, он попятился назад, затворил за собой дверь и осторожно отпустил ручку.
В его спальне было темно, но слабый свет проникал снаружи, и он беспрепятственно добрался до туалетного столика. Там он зажег лампу и в зеркале увидел отражение тучного, растрепанного пожилого человека с посеревшим лицом, в котором он с трудом признал самого себя. Он попытался сдерживать дыхание, опасаясь разбудить спящих в соседней комнате. Опустившись на стул, он обхватил голову руками.
Так он просидел еще какое-то время; шум заводимого мотора нарушил тишину улицы, потом он услыхал, как машина тронулась, и вскоре звук замер вдали. Энджелл встал, подошел к сейфу, открыл его — у него по-прежнему дрожали руки. Он вытащил тот предмет, который заметил в первый раз, — Смит и Вессон сорок пятого калибра, найденный им в Мерса-Матрух более четверти века назад. Тогда же он нашел и две пачки патронов в серой фабричной бумажной упаковке, которые тоже сохранил. Дрожащими пальцами он разорвал один из пакетов, открыл барабан и вложил в гнезда шесть патронов. Затем вытащил из дула кусок промасленной тряпки и поставил револьвер на предохранитель.