Энеида
Шрифт:
Плыл между тем по волнам Эней среди ночи глубокой, Ибо, когда от Эвандра пришел он в лагерь этрусский, Там предстал пред царем и назвал ему имя и род свой, 150 Все рассказав: и с чем он пришел, и зачем, и какое Войско Мезенций собрал, примкнув к свирепому Турну, Также напомнил о том, сколь дела людские непрочны, К речи прибавив мольбы,- Тархон, ни мгновенья не медля, С ним союз заключил. От запретов рока свободен, 155 Всходит лидийский народ на суда, по веленью всевышних Вверясь пришельцу-вождю. Дарданида корабль выплывает Первым; стоят на носу фригийские львы, и над ними Ида возносится вверх, любезная изгнанным тевкрам. Тут и сидел родитель Эней, о войне размышляя 160 И о превратностях битв, а Паллант прильнул к нему слева, Мужа расспрашивал он о ночных путеводных светилах И обо всем, что вынес Эней в морях и на суше.
Настежь, богиня, теперь отворите врата Геликона, Песнь о мужах, что в Этрусской земле ополчились, начните, 165 Молвите, кто снарядил корабли и пошел за Энеем.
Массик плывет впереди на "Тигре", окованном медью, Тысячу юношей он ведет, покинувших стены Козы и Клузия: все за плечами носят колчаны, Легких полные стрел, и копье, и пук смертоносный. 170 Рядом - грозный Абант; доспехами пышными блещет Вся его рать, и горит на корме Аполлон золоченый. С ним Популония-мать шестьсот послала отважных, Опытных в битвах мужей, и остров Ильва три сотни, Край, где халибский металл в нескудеющих недрах родится. 175 Третьим
185 Можно ль тебя не назвать, о Кинир, лигурийцев отважный Вождь, и тебя, Купавон, с малочисленной ратью прибывший, Чье осенили чело лебединые белые перья, В память о горькой любви и чудесном отца превращенье? Ибо в тот час, когда Кикн, о любимом скорбя Фаэтоне, 190 Пел под сенью сестер, в тени тополей густолистых, Боль души и любовь утишая силою Музы, Мягкими перьями вдруг, как сединами старец, одевшись, Дол он покинул и взмыл с протяжной песнею к звездам. Сын его по морю плыл с отрядом сверстников храбрых, 195 Весла мчали вперед корабль, и кентавр исполинский С носа на волны глядел, угрожая им камнем огромным, И по воде борозда за длинным килем тянулась.
Также и Окн привел отряд из отчего края, Тибра этрусского сын и Манто, провидицы вещей; 200 Стены тебе он, Мантуя, дал и матери имя. Мантуя, предки твои от разных племен происходят: Три здесь народа живут, по четыре общины в каждом; Кровью этрусской сильна, их столицей Мантуя стала. Рать в пятьсот человек этот край на Мезенция выслал, 205 Минций, Бенака сын, тростником увенчанный бледным, По морю вел сосновый корабль, на врага устремленный. Плыл и могучий Авлест, и взметенная сотнею вёсел Водная гладь за кормой беломраморной пеной вскипала. Судно влечет могучий Тритон, пугая просторы 210 Раковиною своей; голова человечья и плечи, Как у пловца, поднялись над водой, а кончается тело Рыбьим хвостом; рокочет волна у груди полузверя. Лучшие эти вожди на помощь Трое спешили, На тридцати кораблях бороздя соленое море.
215 День между тем угас в небесах, и ночная упряжка Фебы благой полпути пролетела по высям Олимпа. Но и во мраке Эней от забот не знает покоя, Сам у кормила сидит и сам паруса направляет. Вдруг посредине пути повстречался герою нежданно 220 Хор его спутниц былых - тех нимф, что нимфами стали И божествами морей по веленью великой Кибелы. Рядом плыли они, словно в дни, когда были челнами, Столько же их, сколько прежде судов на причале стояло, И, лишь завидев царя, окружили его хороводом. 225 Та, что была среди них всех речистей - Кимодокея, Судно догнав, за корму схватилась правой рукою, Левою стала грести, поднимаясь из волн молчаливых, И говорить начала: "Ты спишь, богами рожденный? Встань ото сна и канаты ослабь, паруса распуская! 230 Сосны мы, те, что росли на вершине Иды священной, После - твои корабли, а ныне - нимфы морские. В час, когда рутул грозил нам коварно огнем и железом, Мы, поневоле порвав причалов путы, пустились В море отыскивать вас. Ибо сжалилась Матерь над нами, 235 Нам повелев богинями стать и жить средь пучины. Знай же: Асканий теперь за стенами заперт и рвами, Копий кольцом окружили его одержимые Марсом Рутулы. Пусть отважный этруск и всадник аркадский Встали уже на места - против них намерен направить 240 Турмы конные Турн и не дать им к стану пробиться. Встань же с зарей, призови к оружью союзников новых, Чтобы врагов упредить, и возьми свой щит, что окован Золотом весь по краям, огнемощного бога созданье. Завтрашний день - коль мои не сочтешь ты напрасными речи, 245 Многих латинян узрит, в беспощадной поверженных битве". Молвив, она отплыла, но сначала рукою умелой С силой толкнула корму - и корабль полетел меж зыбями, Скоростью споря с копьем иль стрелой, настигающей ветер. Следом и все корабли убыстряют свой бег. В изумленье 250 Вести внимал Анхизид, но, ободренный знаменьем новым, Взор устремил к небесам и вознес молитву Кибеле: "Матерь благая богов, возлюбившая горы Диндима, Башни, и стены, и львов, в колесницу парой впряженных! Будь нам в битвах вождем, приблизь исполненье вещаний, 255 Вновь низойди благосклонной стопой к фригийцам, богиня!" Так он сказал. Между тем заалела заря, воротилось Утро, и темную ночь лучи его с неба прогнали. Прежде всего приказал Эней друзьям, чтобы каждый В битву готов был идти и послушен первому знаку. 260 Вот уж и тевкров своих, и лагерь отпрыск Анхиза Видит с высокой кормы, и когда на солнце горящий Поднял он щит на левой руке,- до небес долетели Крики дарданцев со стен; разжигают их ярость надежды, Стрелы их чаще летят. Так весной к потокам Стримона 265 В небе плывут журавли, окликая друг друга протяжно, Между мятущихся туч уносимые Котом попутным. Крикам дивились и Турн, и вожди авзонийцев, покуда К берегу мчавшийся флот не заметили все, оглянувшись, Не увидали судов, подлетавших по глади все ближе. 270 Шлем горит на челе, пламенеет грива на гребне, Выпуклый щит золотой посылает огненный отсвет, Так в прозрачной ночи среди звезд алеет зловеще Пламя кровавых комет или Сириус всходит, сверкая, Жажду с собой принося и поветрия людям недужным, 275 Жаром зловредным своим удручая широкое небо.
Турн один среди всех не утратил спесивой отваги: Верит, что берег займет и прибывших не пустит на сушу. "Срок желанный настал с врагом схватиться вплотную! 280 Марс, о мужи,- ом в наших руках! Пусть каждый, сражаясь, Помнит свой дом и жену, пусть великие подвиги предков Каждый в душе воскресит. Так захватим берег, покуда Строем не стали враги и неверны шаги их на суше. С теми Фортуна, кто храбр!" 285 Молвит он так - ив душе размышляет, кого за собою К морю вести и кому поручить осажденные стены.
Той порою Эней высаживал на берег войско, Сходни спустив с кормы. Отливом затихшего моря Пользуясь, многие вниз в неглубокую прыгают воду 290 Или по веслам скользят. А Тархон, приметивши место, Где не бушует прибой, не рокочет волна, разбиваясь, Но далеко на песок набегает вал безопасный, Тотчас корабль направляет туда и соратников молит: "Воины, славная рать, налегайте сильнее на весла, 295 Мчите, гоните челны! Пусть во вражью землю вонзятся Острые ростры, пусть киль бороздой ее ранит глубокой! Что мне с того, что корабль разобьется, с разлету ударясь, Только бы на берег нам скорей ступить!" И едва лишь Речь окончил Тархон, как гребцы, на скамьях приподнявшись, 300 К пашням Латинским челны, покрытые пеной, погнали. Врезались в берег суда, и в дно их кили зарылись, Все невредимы - лишь твой, о Тархон, корабль быстроходный Встал на мели, налетев на песок, нанесенный волнами. Долго противился он, шатаясь, напору прибоя, 305 Но раскололся - и вот мужи в воде очутились; Плавают вкруг и мешают идти им обломки и доски, Зыбь сбивает их с ног и, отхлынув, относит от суши.
Времени Турн между тем не терял, но все свое войско К морю повел за собой и построил, чтоб недруга встретить. 310 Трубный разносится звук, и - добрый знак!
– нападает Первым Эней на полки земледельцев - и первою жертвой Воин латинский упал: бегом навстречу герою Бросился мощный Терон, но, пробив его медные латы, Туники ткань разорвав, тяжелой от золота, в ребра 315 Впился Энея клинок. И Лихас пал, посвященный Фебу: он был извлечен из утробы матери мертвой, Но лишь младенцем ему удалось избегнуть железа. Пали Гиас и Кисеей, валившие палицей толстой Толпы врагов: ни сила рук, ни оружье Алкида 320 Их не спасли, ни родитель Меламп, Геркулеса помощник, С ним неразлучный, доколь земля отягчала трудами Бога. Бросает Эней в понапрасну вопившего Фара Дрот - ив раскрытых устах застревает острое жало. Пал бы и ты, о Кидон, за возлюбленным следуя новым, 325 Клитом, чьи щеки покрыл впервые пушок золотистый, В прахе лежал бы и ты, от руки Дарданида погибнув, Страстью, что к юношам лишь тебя влекла, не тревожим, Если бы братья твои не примчались когортой сплоченной, Форка сыны; как один, все семеро копья бросают, 330 Но отскочили они от щита и шлема Энея Или, Венерой благой отклоненные, только задели Тело ему. Тут верному царь промолвил Ахату: "Копья подай! Из них ни одно не метнет понапрасну В рутулов эта рука: ведь под Троей не раз оставались 335 Копья мои у аргивян в груди!" И, промолвив, схватил он Пику и бросил ее, и она у Меона с разлета Медь пробивает щита и сквозь панцирь в грудь проникает. Брат Альканор подбегает к нему, чтоб Меона в паденье Правой рукой поддержать, но копье, не утративши силы, 340 Дальше бег свой стремит и пронзает плечо Альканору, И, омертвев, повисает рука, держась лишь на жилах. Нумитор, вырвав копье из тела брата, в Энея Метит,- но поразить не дано ему было героя: Только Ахата в бедро могучего ранила пика. 345 Юной силою горд, подбегает воитель из Курий, Клавз, и Дриопа разит он издали пикой негибкой; Брошена сильной рукой, говорившему что-то Дриопу В горло вонзилась она, и речь и жизнь обрывая; Вниз лицом он упал и кровью густой захлебнулся. 350 Трое фракийских бойцов. Борея дальних потомков, Идас-отец их прислал из отчего Исмара в битвы, Клавза рукой сражены, погибли от ран. Подбегает С войском аврунков Алез, и Мессап, Нептунова отрасль, Мчит на прекрасных конях. И одни, и другие стремятся 355 Вспять врагов оттеснить. На пороге Авзонии битва Грозно кипит. Так ветры порой, враждуя в эфире, Борются между собой, равны отвагой и силой, И не хотят уступить ни они, ни море, ни тучи: Долго упорствуют все, и неясен исход их сраженья. 360 Так же троянская рать с латинской ратью схватилась, Грудью в грудь, нога к ноге, противники бьются.
В поле с другой стороны, где поток весенний оставил Множество шатких камней и с обрыва смытых деревьев, Дрогнул аркадцев отряд, непривычных к пешему строю 365 (Местность неровная их заставила седла покинуть); В бегство пустились они от латинян, в погоне упорных. Это увидев, Паллант - что еще в нужде остается? Доблесть друзей стремится зажечь то мольбой, то упреком: "Что же бежите вы все? Эвандра именем громким, 370 Славой деяний его и былых побед и надеждой Сына сравняться с отцом и стяжать хвалу - заклинаю: В бегстве спасенье себе не ищите! Мечами должны мы Путь прорубить! Туда, где враги лавиной густою Мчатся на нас, отчизна зовет и вас и Палланта. 375 Нас не боги теснят: противник преследует смертный Смертных,- не меньше у нас и сердец, и рук, и оружья! Стойте! Волна преграждает нам путь, кончается суша: Некуда дальше бежать! Иль помчитесь вы по морю в Трою?" Так он промолвил - и сам врубился в гущу латинян. 380 Первым злая судьба послала навстречу Палланту Лага: тяжелый поднять хотел он камень, нагнувшись, Но размахнулся Паллант и копье вонзил ему в спину Там, где ребра хребет раздвигает,- и вытащил с силой Жало копья из костей. Тут Гисбон, напрасно надеясь 385 Юношу первым сразить, нападает, забыв осторожность, Ум помрачил ему гнев и боль за убитого друга, Но принимает его на клинок Паллант и вонзает В легкое меч. Анхемол, старинного рода потомок, Рета дерзостный внук, осквернивший мачехи ложе, 390 Пал на латинских полях, и Сфений, и Тимбер с Ларидом, Давка сыны-близнецы, меж собой вы были похожи Так, что мать и отец в заблужденье сладостном часто Путали вас,- но отнял Паллант ваше сходство жестоко: Голову, Тимбер, тебе мечом Эвандра отсек он, 395 Правая прочь от плеча отлетела рука у Ларида, Пальцы щупают меч, в содроганье предсмертном сжимаясь. Речью вождя зажжены, на его деянья аркадцы Смотрят - и вновь на врага посылают их стыд и обида. Сбросил Ретея Паллант с колесницы двуконной, в которой 400 Мимо летел он,- и тем отсрочилась Ила погибель: Ибо в Ила Паллант нацелил издали пику, Но под удар попал Ретей, от вас убегавший, Братья отважные, Тир и Тевтрант; с колесницы упал он, В землю латинскую бьют стопы в содроганьях предсмертных. 405 Словно как знойной порой, когда ветер подует желанный, В разных местах поджигает пастух жнивье - и, достигнув Вмиг середины стерни, воедино сливается пламя, Строем широким летит по полям Вулканово войско, Он же, ликуя, с холма на пожар победный взирает,410 Так воедино слилась и доблесть друзей, загоревшись: Все к Палланту спешат. Но Алез, безудержный в битве, Бросился прямо на них, под прикрытьем щита пригибаясь, Вмиг он Ладона сразил, и Ферета, и вслед Демодока, Руку Стримоний занес над затылком Алеза - но тотчас 415 Меч ее острый отсек. В лицо он ударил Фоанта Камнем - и брызнул мозг вперемешку с осколками кости. Рока страшась, укрывал средь лесов Алеза родитель, Но лишь только смежил старик побледневшие веки, Парки на сына тотчас наложили руку и в жертву 420 Копьям Эвандра его обрекли. Паллант, замахнувшись, Тибру взмолился: "Отец, копью, которым я целюсь, Дай удачу, открой дорогу в сердце Алеза! Я же с доспехом врага копье на дуб твой повешу". Внял мольбе Тиберин, и Алез, прикрыв Имаона, 425 Сам безоружную грудь под копье аркадца подставил. Но италийцам не дал устрашиться гибелью мужа Лавз, что в ратном труде нес один огромную долю: Пал Абант, преграда врагам, средоточие битвы, Тусков редеют ряды, погибают аркадцы и с ними 430 Вы, кто вотще избежал ахейских копий,- троянцы. Рати вплотную сошлись, и вожди равны их, и силы. Задние рвутся вперед, уплотняется строй, невозможно Руку в толпе занести. Отсюда Паллант наступает, Лавз оттуда теснит. Почти ровесники оба, 435 Оба прекрасны лицом - но обоим не дали судьбы К отчим вернуться домам; повелитель великий Олимпа Им не дозволил сойтись лицом к лицу в поединке: Вскоре обоих ждала от врага сильнейшего гибель.
Турну меж тем благая сестра указала, что должно 440 Лавзу помочь, и герой в колеснице крылатой помчался И, увидавши своих, закричал: "Покиньте сраженье! Я нападу на Палланта один, обречен он в добычу Мне одному! О, если бы нас и отец его видел!" Молвит он так, и бойцы по приказу его отступают. 445 Смотрит Паллант, изумлен, как, надменным приказам послушны, Рутулы вмиг отошли, и врага во весь рост исполинский Мерит он взглядом угрюмым, и поле вокруг озирает, И, выступая вперед, отвечает на речи тирана: "Или доспех, что с тебя я сорву, прославит Палланта, 450 Или прекрасная смерть. Отец к обоим исходам Равно готов. Угрозы оставь!" И, промолвив, средь поля Встал Паллант - ив груди застыла кровь у аркадцев. Спрыгнул и Турн с колесницы своей, чтобы пешим сражаться. Сходятся ближе враги. Словно лев, что, завидев с утеса 455 В поле далёко быка, к смертельной готового схватке, Мчится,- так Турн подлетел, подобный хищному зверю. Видя, что враг подошел на бросок копья, и решившись Первым напасть,- если храбрым помочь при силах неравных Жребий может,- Паллант к небесам с мольбой обратился: 460 "Гостеприимством отца и столом, за которым однажды Ты пришельцем сидел, Алкид, тебя заклинаю: Подвиг свершить помоги! Пусть увидит Турн, умирая, Как снимаю с него доспехи я, победитель!"