Enigma
Шрифт:
Они трогали ее.
Мой бесценный эксперимент.
С этого дня, только я могу прикасаться к этой девочке.
– Марк, – обращаюсь к главе охраны по внутренней связи. – Ты знаешь, что делать со своими подчиненными. Они пытались причинить вред моему объекту, – хладнокровный приказ Марк понимает с полуслова. Он, как никто другой знает, что я не прощаю ошибок и вольностей.
Только я могу причинять тебе вред, Энигма. И я буду…
Сжимаю
Моя ладонь скользит по округлому бедру Энигмы, прикрытому мягкой тканью, и следом, по коже. Наощупь она нежнее шелка. Податливая, бархатная, идеальная.
Чертовски идеальная помеха для меня.
Буря эмоций образует новую воронку внутри, где-то между ребер, обжигающая ярость закручивается в стальной жгут над диафрагмой. Эти яркие эмоции мне отвратительны, а образы, что рисуют воображение еще хуже. Ведь только сейчас, на меня обрушилось осознание того, что Джеймс прикасался к этой коже каждую ночь. Гладил это тело в то время, как оно должно было таять под воздействием моих узлов.
Это неправильно. Ты принадлежишь мне.
– Тебе понравилось, Конфетка? Урвала свою порцию удовольствия с моим другом? Специально выбрала его, чтобы постараться задеть меня? Мы оба прекрасно знаем, что тогда я мог взять тебя, и ты хотела этого. Просто кто-то очень строптивая и принципиальная девочка, которая раздвигает ноги, только после ряда фальшивых ухаживаний. Тебе нужен принц, детка? – мой голос едва ли не срывается на крик, что, конечно, выходит за рамки моего привычного поведения. – «Темный рыцарь» тебе не по вкусу. Так, принцесса?
Сжав челюсти, я резко разрываю розовое платье, купленное на деньги Грейсона. Треск ткани бьет по оголенным нервы, действует, как триггер, срывающий внутреннего зверя с цепи, и я с упоением наблюдаю за тем, как лоскутки шелка летят в разные стороны, и на то, как оголяется совершенное тело Кэндис.
Когда она остается полностью обнаженной, я даже замираю, почти не дышу. Ощущаю, как бешено пульсируют вены на висках, и облизываю пересохшие губы, оглядывая Энигму. Мой взгляд скользит по ее лицу, скрытому волосами, спускается к выпирающим ключицам и длинной шейке. Наблюдаю за тем, как вздымается небольшая упругая грудь с острыми вершинками.
Россыпь мурашек вокруг них, и плоский живот. Я помню вкус ее кожи…
Кэндис является счастливой обладательницей умопомрачительно узкой талии и широких женственных бедер.
Что ж, я не раз видел идеальные фигуры. Красивые. Совершенные. Более того, я лепил их сам.
Но ни одна не вызывала во мне дикого желания немедля впиться в нежную кожу пальцами, оставить на ней красные метки, и самым диким образом поиметь это тело, распространяющее аромат цитруса и корицы на всю комнату.
Тот самый запах, который я терпеть не могу. Он напоминает мне… к черту.
Что со мной происходит? Это не нормально.
И я с легкостью делаю это, вновь глядя на Кэндис, как на предмет исследования. Минутного помутнения рассудка, как не бывало, и я уверен, что оно связано с начинающими проявляться симптомами.
Возможно, теперь я буду реагировать так на всех девушках. Змееголовое чудовище внутри меня вновь засыпает. Именно так я представляю этого беса внутри, отвечающего за эмоции и чувства. И в моем воображении он выглядит не как волк, чудовище, или саблезубый тигр, а именно, как змей, жаждущий медленно опутать тело своей жертвы своими тугими кольцами.
Надеюсь, ничего не выйдет из-под контроля. Сейчас, мне как никогда необходимо привычное хладнокровие. Мне придется не раз причинить девочке боль, но не сегодня.
Сегодня по программе разбитое сердце, унижение и первая привязка, после которой она уже никогда не будет прежней.
Точнее, ее чувства к другим мужчинам не будут прежними. Она никогда не признается в этом даже самой себе, но она будет хотеть этого кайфа, и когда-нибудь она будет стоять на коленях и сама будет умолять меня о том, чтобы я связал ее.
И когда-нибудь она спросит, почему я это делаю? Зачем этот дачтик, почему игра в шибари, и какого черта я сотворил с ее душой?
И возможно, только тогда я дам ей внятный и полноценный ответ.
А пока…
Ты должна испытывать сильные эмоции ко мне, девочка, чтобы все шло так, как нужно. Это не так трудно. Эмоциональные горки всегда дают необходимую химическую реакцию в организме. И мне нужны те данные, к которым они приведут.
Я пытался получить их из других.
Но как, говорил отец…
– А отец был прав, Энигма. Ты особенная, – шепнув на выдохе, я раздвигаю ее стройные ноги, обхватив их за колени. Спускаюсь по бархатистым бедрам к крошечным трусикам, и порвав, избавляю ее от этого ненужного элемента. Впервые замечаю, как рука слегка вибрирует, когда наматываю на кулак шелковую ткань, которая скоро будет плотно прилегать к ее телу.
Я начну обвязку отсюда, с самого чувствительного места. И я начинаю совершать отточенное до совершенства действия, ощущая, как внутри просыпается не только эстет и мастер шибари, но и проклятый змей. Кровь мощной волной приливает к паху. Болезненно морщусь, ощущая давление члена на джинсовую ткань. Обычное дело, но в этот раз все равно иначе… черт.
Пара легких движений, и бедра Кэндис обмотаны шелковой нитью таким образом, что когда она очнется, она сразу почувствует, как приятная ткань давит на ее клитор и преддверие лона.
Связываю щиколотку и бедро с одной стороны, открывая ее блестящую девочку своему взору.
Слегка разогревать моделей нормальная практика, и сейчас меня совершенно не смущает то, что Кэнди находится без сознания. Раздвигая ноги шире, провожу двумя пальцами по натянутому меж ее ног шелку, с удовлетворением отмечая, что он увлажнился.