Энни - третий клон
Шрифт:
Я решила обратиться к Конраду с просьбой помочь мне.
Глава пятая
В первый же день начала занятий, встретив майора Конрада в коридоре, я попросила разрешения поговорить с ним по личному вопросу. Тот страшно удивился такой просьбе, но любезно согласился уделить несколько минут.
Я начала без предисловий:
– Мистер Конрад, я хочу собрать команду из учащихся последнего курса, чтобы принять участие в ежегодных соревнованиях выпускников.
Конрад спокойно
– Хорошо, курсант Клер, я поддерживаю вашу инициативу, но что вы хотите от меня? Вам нужна помощь в подготовке к соревнованиям?
– Нет, мы отлично подготовимся сами. Мне нужно, чтобы Вы возглавили нашу команду!
Его удивлению не было предела.
– Но почему я!? Есть другие офицеры, которые могут достойно представить вашу команду. Я уже несколько староват для таких мероприятий. Боюсь, я буду вынужден отказать в этой просьбе.
– Мистер Конрад, нам нужны Вы, и только Вы! Я хочу, чтобы Вы защитили, не допустили в отношении нас несправедливости, как это произошло со многими другими командами.
Он смотрел на меня дикими глазами, очевидно, заподозрив, что у меня что-то не в порядке с рассудком.
– И как, по-вашему, я смогу это сделать?
– наконец, выдавил он.
– Я должен драться с судьями? Вы хотите, чтобы я побил их?
– Нет!
– возмущенно воскликнула я, а потом, совершенно невинным голосом добавила: - Просто когда Ваш однокашник адмирал Бредиссон скажет, что не видит никаких нарушений в работе судейской бригады, Вы укажете ему на эти нарушения. Укажете так, чтобы он осознал и свою, и их ошибки!
Майор Конрад стал белым, как стена, зубы сжались так, что на скулах выступили желваки.
– Я не поеду на соревнования и не буду возглавлять вашу команду, - едва справившись с собой, сказал он.
И тут я взорвалась:
– А Вы не думаете, мистер Конрад, что, чем заливать свою обиду виски, тихонько плача и сморкаясь в платочек, лучше прямо глянуть в глаза обидчику, а, возможно, даже плюнуть ему в лицо!
– Вы не понимаете… А откуда вы знаете о наших отношениях с Бредиссоном?
– Я ничего точно не знаю, но почему-то уверена, что Вы - единственный человек, чье мнение он примет к сведению, и с которым будет считаться.
Конрад молчал. Я ждала ответа.
– Я…я подумаю, - тихо ответил он.
– Думайте. А мы начинаем подготовку к соревнованиям.
…Директор училища был не в восторге от моего предложения, осторожно попытался отговорить меня, но в результате небольшой дискуссии сдался, и соответствующая заявка была подана.
У меня было время для тщательного отбора каждого члена команды - шестнадцати человек.
Все, как обычно: состязания в беге, стрельбе, плавании, преодоление препятствий, оказание помощи, скалолазание, дистанционное управление роботом, прокладывание маршрутов по незнакомой местности, сборка передатчика из подручных средств, и общекомандное - найти все объекты, отмеченные на карте. В каждой дисциплине от команды участвуют по два человека.
Я переговорила с каждым из отобранных кандидатов. В команду сначала шли неохотно, но моя уверенность в победе заразила всех, тренировались с полной самоотдачей.
Торжественное приветствие и речевку нам помогли подготовить самые отвязные любители уличной музыки, стараниями родителей впихнутые в наше училище. Это было что-то! На наших репетициях равнодушных не оставалось.
Никакой музыки, только бой барабанов, постоянно меняющих ритм, и мы - в грубых ботинках отбиваем ритм в такт.
В конце речевки мы, сдвигая ряды, становимся монолитом, и всем понятно без слов, что плечо и поддержка друга - главное.
Мы были готовы - форма, настроение, не хватало только мистера Конрада, и он пришел… Глаза сухи и решительны. До чего же мне хотелось узнать, что случилось между ним и Бредиссоном. Судя по всему, ситуация была не так проста.
Ладно, посмотрим, что будет.
На нас, новичков в соревнованиях, не обращали внимание, я этому была только радовалась - что ж, эффект будет еще большим!
Приветствие стало настоящим фейерверком, мы получили за него первое место. Но в этом конкурсе судили зрители, конфликт с судьей произошел во время второго соревнования, по бегу.
С нами поступили настолько несправедливо, что это уже не укладывалось ни в какие рамки.
Бросали жребий, кому бежать по каким дорожкам. Нашей команде досталась лучшая дорожка, это хоть немного, но увеличивало шансы на победу. И вдруг нас поменяли местами с командой, которой досталась наиболее неудобная дорожка.
Подобный случай уже был в истории соревнований. И тогда, в той ситуации мистер Бредиссон не изменил несправедливого решения комиссии, спокойно заявив, что все дорожки одинаковые, и в критических ситуациях, к которым должны быть готовы спасатели, у них не будет возможности выбрать легкий путь или легкое решение, надо быть готовым ко всему.
Демагогия чистой воды, пафосное пустословие, прикрывающее несправедливость.
Было понятно - с нами собираются поступить так же. Я глянула на Конрада. Он понял меня без слов. Лицо стало спокойным, он принял решение и твердо пошел к судейскому столу с нашим протестом против решения судей.
Вот он подал бумаги Бредиссону, тот даже не поднял голову, чтобы взглянуть на него.
Тут я заметила нечто интересное - поверх бумаги с нашим заявлением лежало еще что-то. Я присмотрелась. Несколько фотографий.
Бредиссон, почти не скрывая брезгливости, взял бумаги и хмуро посмотрел на них. И тут…
Клянусь, он резко отдернул руки, словно ожегшись, и только тогда увидел Конрада.
Похабная морда мистера Бредиссона перекосилась, челюсть отвисла. Бывшие друзья несколько секунд смотрели в глаза друг другу.