Энохиан. Крик прошлого
Шрифт:
еще чуть-чуть, и я сама начну кричать. Мне хотелось, чтобы все они заткнулись. Хотя, еще
больше я, пожалуй, хотела просто оказаться подальше от этого места. Или хотя бы вне этой
палаты.
Без особого энтузиазма я стала расхаживать по своей маленькой палате, а затем подошла к
железным дверям. Я была уверена, что они заперты. Нас всегда запирали. Но когда мои руки
коснулись двери, она легко открылась. Мгновение я стояла, не веря собственным глазам и
тупо
собой.
В коридоре было прохладно и сумрачно. Окна были лишь в обоих концах коридора, и этого
было недостаточно, чтобы осветить столько пространства. Мои босые ноги быстро замерзли, но я не собиралась возвращаться в свою палату за обувью. Впервые в жизни у меня появился
шанс… шанс на что? Сбежать?
Я не могла сбежать.
На самом деле я всегда это знала. Что-то привязывало меня к этой лечебнице, но я не
понимала, что именно. Я была умной и ловкой. По крайней мере, этих качеств было
достаточно, чтобы разработать план и попросту сбежать из этого места, но я никогда бы так
не поступила. Не из-за Тима, который был моим другом и которого я не могла бросить, не из-
за себя самой, ведь я не верила в свое безумие. Я просто чувствовала, что в этом мире было
что-то, от чего мне стоило держаться подальше. Хотя, нет. Не так.
Я должна была держаться подальше от мира.
Я была опасна или мир был опасен для меня? Черт его знает. Я просто не могла уйти и точка.
Это все, что я о себе знала. Но сейчас я могла бы побродить по лечебнице. Это было чем-то
вроде недолгой иллюзии свободы. Да, мне достанется, когда кто-то из санитаров заметит
меня. И, да, скорее всего, я пожалею о своем решении так бестолково упустить возможность
на побег, но что поделаешь? В конце концов, меня давным-давно признали сумасшедшей. Так
давно, что я даже не помнила, когда именно это случилось.
Поэтому я пошла дальше по коридору. Никто не остановил меня. Вокруг воцарила мертвая
тишина, прерываемая лишь шумом дождя и грома. Почему-то мне стало жутко, хоть я и
хотела, чтобы завывания и крики больных стихли. И все же теперь становилось не по себе от
их тишины.
Свернув за угол, я прошлась вдоль нескольких свободных палат, а затем заметила, что одна
из дверей слегка приоткрыта. Не знаю, откуда взялось мое любопытство, но я быстро
прошмыгнула по коридору и затаилась у этой самой двери, готовая сорваться с места, как
только услышу чьи-то шаги.
Звук капельницы и чьего-то тяжелого дыхания стал более отчетливым, чем гроза за окном.
Секунда колебаний, и вот я уже заглядываю в чью-то
одна из процедурных, где обычно делали уколы или применяли ЭСТ. Какое-то смутное
воспоминание закралось в мой рассудок. Мне показалось, что я уже видела эту высокую
кушетку, ощущала запах особенных препаратов, которые еще никогда не встречала. Звук
разбиваемого стекла прозвенел в моей голове, и я невольно подняла взгляд к окошку под
потолком. Кто-то неловко заклеил его пленкой и скотчем, которые грозили вот-вот
оторваться. Из-за ворвавшихся в палату дождевых капель я ощущала запах сырости.
Странные чувства заполнили меня. Злость, страх, отчаянье… мне нужно было убраться
отсюда, пока кто-нибудь не заметил меня, но я стояла как вкопанная, а в следующую минуту
мои ноги сами понесли меня внутрь процедурной. Глаза искали что-то на полу, но я не могла
понять, что, пока не увидела маленький осколочек. Он лежал в небольшой выбоине рядом со
стеной и поблескивал в мутном свете одной-единственной лампы.
Мне больно. Мои руки и ноги изодраны, но я продолжаю куда-то идти. Откуда взялись эти
образы? Я недоверчиво взглянула на все еще перебинтованные ладони, а затем подняла одну
из ног так, чтобы можно было рассмотреть ступни. Сотни маленьких царапин и ран усеивали
всю ногу от самой пятки и вплоть до большого пальца. Как это произошло?
– Я думаю, что можно оставить его на препарате до самого утра. Если мы не продвинемся в
исследовании, то возьмем что-нибудь более сильное, - проговорил знакомый бодрый голос
всего в нескольких шагах от процедурной.
Мое сердце упало в пятки, а лицо побледнело, когда я осознала, что доктор Оливер, этот
чертов негодяй, вот-вот застукает меня вне палаты. Тогда мне уж точно не поздоровится. Я
лихорадочно оглянулась по сторонам, и вот оно: мое спасение!
Юркнув к большому шкафу с белыми халатами, я легко поместилась в нем и закрыла за
собой дверцы в тот же момент, когда доктор Оливер вошел со своей помощницей в
процедурную. Они подошли к высокой кушетке, на которой лежал какой-то бедняга. Я даже
не рассмотрела, кто именно это был. Я могла лишь слышать его тяжелое и прерывистое
дыхание.
– Все отлично, - заключил доктор Оливер, внимательно осматривая пациента.
– Препарат уже
начинает свое действие, и если наша теория подтвердится, мы сможем применить его на
главной подопытной.
Главной подопытной?
– Думаете, это не опасно после того, что произошло в прошлый раз?
– спросила ассистентка