Энтропия
Шрифт:
– Если Смута убьёт всех, – Ал выдохнул, закрыв глаза, – это будет и на твоей совести. Не только на моей. И твоего врача тоже; она же клялась помогать, а не колдовать.
– Не похуй ли? Постоянно кто-то умирает, особенно бандиты. И даже за меньшее. Там всем хватит, в том числе и тебе. Всё-таки ты сын Вавы.
Их глаза встретились. Ал даже растерялся.
– А совесть врача пусть только его проблемой остаётся. Может, благодаря этому она какое-нибудь лекарство придумает.
– Всё равно я не могу обещать, что получится это контролировать.
– Ну, так подумаешь о плохом. Вспомнится. У тебя родители умерли, бабушка. Столько дерьма в жизни произошло, ты ж не сын актёра.
Ал лишь медленно закивал головой. Внутри всё ещё фонили два голоса, которые, если верить фильмам, должны были сидеть на плечах. Не было у них общего мнения. Но правильного и неправильного не существовало вообще; в заметках философов, ходивших в простынях и шлёпанцах, не говорилось ничего вроде “не отбирай покой усопшего ради прихоти третьего, ведь свой покой потеряешь”. И всё вино Греции не смогло бы дать им таких кошмаров, которые создавал Ал. Они только и умели, что заходить в реку. Поменяться бы с ними местами. Да и надежда на некоторое открытие в медицине казалась ему призрачной из-за толстого налёта магии. Хоть одну подсказку найти бы.
Миша отвлёкся от дороги на телефон, набирая сообщение.
– Поедим? – он чуть вскинул бровь, посмотрев на Ала, отчего показался актёром в кадре короткометражного фильма.
Странно, подумал Ал. Сейчас происходило что-то сверх обычной жизни – преследование, драка, переговоры; в такое время повседневные привычки уходили куда-то в “потом”. Но не для Миши. Даже приблизившись к цели, а шёл он к ней время, он не терялся. И хотел есть.
На заправке как раз было кафе. Две другие машины припарковались рядом. Со стороны они выглядели друзьями, часть из которых влипла куда-то, а остальные вовремя впряглись. И только они сами знали, что все получившие получили от Ала. Их история вообще показалась бы интересной со стороны.
Остановившись перед самооткрывающейся дверью, Ал уставился на пса у границы лесополосы. Смешанный из разных пород он был правильным вариантом животного, свободного от инцестных болезней. И был похож на лису немного. Пёс смотрел на человека. Здоровался ли? Хотя что за интерес ему здороваться с незнакомцем? Только если еды выклянчить.
Зубило остановился рядом и попытался уловить направление. За мусором были только лес и пёс.
– Ты чё? Нахуя на пса пялишься?
– Да сам не знаю. Забавный он. Приглянулся.
Ал отвлёкся на Зубило. Разбитое лицо его немного отекло, хотя на фоне всех старых травм заметить что-либо новое было не так просто. В глаза всегда бросался нос. Но Ал точно помнил последний удар – другая челюсть попрощалась бы, только не эта. С удовольствием он бы снова подрался с Зубилом.
Вдвоём они зашли в кафе. Официантка ждала только их. Даже чуть дёргала ногой от недовольства, точно торопилась. Хотя был полдень, и смена явно только началась.
– Тыквенный суп и большой шоколадный коктейль, пожалуйста, – Ал опередил вопрос, но не поздоровался, наказав так торопливую официантку. Однако остаться совсем невежливым не смог.
Никто невежества не заметил. Всех смутил набор. Официантка переспросила, Ал согласился. Миша, сидевший спиной к подошедшему Алу, поднял и повернул голову:
– У тебя всё нормально?
– У меня рак желудка, поэтому смешиваю всё подряд, как беременные люди.
Мужики напряглись, официантка убежала. Миша открыл рот, но Ал опередил его:
– Шучу. Расслабьтесь. Ну и рожи.
Он уселся напротив Миши, Зубило – за соседний столик. Алу показалось это неправильным, если они до сих пор вдвоём держали дело. Стоило ли копать?
– Зубило, садись к нам. Переиграй место, будь добр, – Ал обратился к парню, лишённому имени в его памяти. Тот глянул на Мишу. Миша молчаливо согласился и встал, чтобы выпустить.
Нет оружия сильнее, чем вежливость, подумал Ал, или они решили, что я издеваюсь над ними, но подыгрывают. Все уселись в угодном беглецу порядке. Принесли шоколадный коктейль. Ал чуть отпил из трубочки. Это определённо казалось бандитам странным, но Ал привык разделять инфантильность и простоту. И это он считал простотой.
– Что за доктор? Можно ей доверять?
– Не больше, чем тебе, – начал Зубило. В голосе пролилось немного обиды.
– Ну да. Только я сразу и много раз предупредил, что это опасно, и я не могу это контролировать и вообще ни хера не понимаю, – он развёл руки в стороны и округлил глаза. – Или она соска, и вы её чисто на стояк взяли? Она сказала, что приручит зомби, а вы в это время представляли, как она вам минет делает, потому молча кивали?
Миша улыбнулся и увереннее развалился на диванчике:
– Кто кому сделает. Познакомишься с ней, сам поймёшь. Таких дерзких врачей или женщин, думаю, ты ещё не встречал. Коктейль из ума, безумия и красоты. А губы, ммм, – Миша протянул, – но за ними зубки острые.
– Ты же наверняка подумал, что она может нагнуть всех. Красивая и умная. Да она же сразу натравит на вас Смуту, а потом приберёт все деньги! – Ал старался говорить желчно, точно обиженный ребёнок, которого не хотел никто брать в команду. Но на деле все возможные сомнения могли сыграть ему на пользу, когда дела обернутся не лучшим образом. – Если, конечно, он не завалит всех и её тоже.
– Не завалит, – буркнул Зубило. – Он и живой не смог бы ничего сделать, а тут безмозглый и замороженный.
– Да всякое может быть. Только ничего лучше мы не придумали. Понимаешь? На безрыбье… и прочая вот эта народная хуйня. Давай попробуем. Если нет, давно пора закопать Смуту в землю, а то мы сильно задержались.
На выходе Ал снова посмотрел на деревья. Из-за свободного солнца за лесополосой проглядывалась пустота. Маловато места для жизни, но достаточно для смерти, подумал оживитель.