Эон
Шрифт:
Наиболее важные моменты своей жизни Патриция проводила в собственных мыслях, затерянная в мире, который был совершенно непонятен подавляющему большинству населения Земли. Сейчас, сидя возле карликового леса, слушая Моцартовского «Юпитера» и глядя на коридор, она сначала волновалась, а потом начала раздражаться, что это состояние долгоне приходит.
Она знала, с чего начать. Если коридор состоит не из обычного вещества, тогда альтернатив немного. Либо это туннель, ограниченный силовым полем и ведущий за пределы астероида
Гиперпространственные хитросплетения были наиболее сложной концепцией. Если камнежители использовали технику шестой камеры, чтобы искажать пространство-время, должны были иметь место и соответствующие последствия. Когда появится мультиметр – если он устроит ее, – она сможет начать сопоставление параметров. Искривленное пространство в масштабах коридора могло, вероятно, вызвать флюктуации пи, поскольку диаметр круга в любом серьезно искаженном пространстве может изменяться относительно окружности. Другие константы меняются в зависимости от искажений более высокого порядка.
Вскоре она оставила попытки привести себя в рабочее состояние. Не хватало фактов, чтобы оправдать умственное напряжение.
На данный момент ей ничего не оставалось, кроме как расслабиться и читать. Она вставила в блокнот очередной блок памяти.
– Сколько вам потребовалось времени, чтобы привыкнуть к жизни без ночи? – спросила Патриция.
Фарли нетерпеливо постукивала пальцами по стене арки, ожидая лифта, ведущего к оси. Они стояли в пятидесяти метрах к востоку от пандуса туннеля, на гладкой блестящей железо-никелевой плоскости.
– Не уверена, что я к этому привыкла, – сказала Фарли. – Жить можно, но мне не хватает звездных ночей.
– Вы не думаете, что при их технологии камнежители могли бы придумать что-то для создания темноты?
– Чтобы погасить плазменную трубку, требуются огромные затраты энергии, особенно в седьмой камере. Я говорю о том, что, похоже, она продолжается бесконечно, а как по-вашему можно погасить нечто подобное?
Патриция достала свой блокнот и напечатала:
«Плазменная трубка седьмой камеры – снабжение энергией? Поддержание работоспособности? Так же, как в других камерах?»
Двери лифта открылись, и они вошли в большую круглую кабину. Когда Фарли нажала кнопку, двери закрылись. Обе схватились за поручни, прикрепленные к стенам. Сначала ускорение лифта увеличивало их собственный вес, но по мере приближения к оси эффект ослабевал. Лифт достиг постоянной скорости, пройдя около трети пути. К этому времени их вес значительно уменьшился. Вскоре они начали замедляться, мягко переходя в состояние, близкое к невесомости. Двери открылись, и прибывших встретил охранник черно-серой форме.
Помещения, окружающие осевую скважину седьмой камеры, снабжались воздухом
– Мы направляемся к монитору сингулярности, – объяснила Фарли.
Солдат жестом пригласил их сесть в тележку. Держась за канаты, они заняли свои места и пристегнулись ремнями.
– У меня такое чувство, что вы собираетесь показать мне нечто еще более удивительное, – укоризненно сказала Патриция. – А я ведь еще не успела привыкнуть к тем чудесам.
– Это вспомогательное чудо, – таинственно проговорила Карен. – Результат других чудес, если следовать теориям Римская и Такахаси. Но здесь вы – специалист по пространству-времени.
– Я уже не уверена в этом, – холодно заметила Патриция.
– Если коридор – матрица искривленного пространственного туннеля, что бы вы предположили обнаружить в его центре?
– Я думала об этом вчера вечером. – Патриция замолчала, когда тележка приблизилась к краю площадки. – В центре не должны работать никакие законы.
– Точно.
– Сингулярность?
– Именно туда мы и направляемся, – сказала Карен.
Охранник подвел тележку вплотную к шлюзу, смонтированному в каменной стене. Фарли схватилась за поручень и помогла Патриции отстегнуть ремни. Охранник отдал честь и сказал, что подождет их.
Они вошли в шлюз. Фарли включила свет и сняла со стойки два мятых безразмерных скафандра.
– Вы можете подрегулировать длину рукавов и штанин этими ремешками. Подвижность и изящество здесь не требуются – лишь давление, температура и воздух. Это место не слишком часто посещается.
На задней стене шлюза находилась лестница с широкими ступенями, поднимавшаяся к люку, который открывался поворотным колесом. Как-то оборудование, очевидно, давно заброшенное, лежало кучами по углам и под лестницей.
– Смотрите под ноги. Делайте все медленно. Опасности нет, если вы будете осторожны. Если что-то случится с вашим скафандром – что маловероятно, – мы сможем вернуться в шлюз менее чем за две минуты.
Фарли проверила застежки скафандра Патриции и нажала красную кнопку на панели рядом с лестницей. Воздух тихо вышел из помещения, и Патриция теперь могла слышать лишь свое собственное дыхание. Фарли включила радио в скафандрах.
– Вверх по лестнице, – скомандовала она.
– Я никогда раньше не пользовалась скафандром, – сказала Патриция, взбираясь по ступеням следом за Карен.
– Судя по отзывам экипажа ОТМ, вы не страдаете космической болезнью.
– Невесомость – это забавно.
– Гм. Мне потребовалось три дня, чтобы привыкнуть.
Фарли повернула колесо на крышке люка и толкнула ее вверх. Она начала медленно открываться, затем остановилась, пока Фарли не поднялась еще на ступеньку и не толкнула еще раз. Крышка открылась, освобождая проход. В скважине были установлены компактные прожектора, хотя выход в седьмую камеру находился всего лишь в десяти метрах и всюду проникал молочный свет плазменной трубки.