Эон
Шрифт:
– Хорошо, – сказал Лэньер. – Готовимся к встрече.
Вторая экспедиция состояла из двадцати шести человек на четырех грузовиках. Сидя на опушке карликового леса, Патриция наблюдала за столбом пыли, поднятой приближающимися машинами. Она взяла блокнот и процессор и направилась назад к лагерю.
Из туннеля шестой камеры появились еще две машины и, с грохотом спутившись с пандуса, остановились возле палатки. Из одной вышел Беренсон, командир германских сил безопасности, в настоящее время отвечающий за безопасность в седьмой камере, из другой – Римская и
Из тени палатки появились Лэньер и Кэрролсон.
– Как далеко они продвинулись? – спросила Патриция у Лэньера.
– Девятьсот пятьдесят три километра – половина емкости батарей. – Он протянул ей прибор в фетровом футляре. – Мультиметр. Мы включили его в список оборудования, и теперь он ваш. Будьте с ним осторожны. Электронщики не смогут быстро сделать еще такой же.
– Спасибо. Патриция вынула прибор и сложенный листок с инструкцией. Ленора заглянула ей через плечо.
– Радиус действия – около десяти сантиметров, – заметила она. – Весьма локальный.
Римская подошел к ним сзади и откашлялся.
– Мисс Васкес.
– Да, сэр?
«Старые привычки умирают с трудом…»
– Как вам нравится проблема?
– Изумительно, – спокойно сказала она. – Потребуется время, чтобы ее решить, если ее вообще можно решить.
– Конечно, – согласился Римская. – Я полагаю, вы знакомы с нашими гипотезами?
– Да. Они могут помочь.
Они уже помогли, однако Патриция не хотела заострять на этом внимание.
– Хорошо. Вы были у сингулярности?
Она кивнула.
– Жаль, что тогда у меня не было мультиметра.
Девушка протянула ученому прибор, и он тщательно изучил его, качая головой.
– Отличная идея. Я вижу, вы делаете успехи. Значительно большие, чем я. Так и должно быть. Есть здесь один джентльмен, который, быть может, окажет вам помощь. Такахаси – заместитель начальника экспедиции, очень опытный теоретик. Полагаю, вы читали некоторые наши совместные статьи.
– Да. Очень интересно.
Римская посмотрел на нее строгим взглядом – секунд пять или десять, отчего ей стало неуютно – потом кивнул.
– Мне нужно поговорить с Фарли, – бросил он, уходя.
Экспедиционные машины остановились в двадцати метрах от лагеря. Лэньер пошел им навстречу. Кэрролсон задержалась около Патриции.
– Это самое большое расстояние, на которое мы смогли углубиться в коридор, – сказала она. – Судя по тому, что они сообщали по радио, им не слишком много удалось найти.
Возвращение проходило буднично. Из машин никто не вышел; одна за другой, по указаниям Лэньера, они проезжали мимо лагеря и поднимались по пандусу в туннель, исчезая в шестой камере.
Лэньер вернулся с тремя блоками памяти. Он дал по одному Леноре и Патриции, спрятав третий в карман.
– Отчет экспедиции, неотредактированный, – объяснил Гарри. – Ничего особо впечатляющего, судя по словам Такахаси, кроме…
Он обернулся, бросив взгляд на коридор.
– Да? – поторопила его Кэрролсон.
– Второй
– Значит, в коридоре есть дырки, – решила Кэрролсон. – Ладно, Патриция, пришло время спланировать поездку к первому кругу. Когда вы предполагаете освободиться?
Патриция вздохнула и покачала головой.
– В любое время. Я могу работать везде, где бы ни находилась.
– Сделаете это послезавтра, – подсказал Лэньер. – Нам с Патрицией нужно побывать в библиотеке. – Он незаметно сделал знак Кэрролсон, та извинилась и, еще раз обернувшись, ушла в палатку.
– Вторая часть посвящения начнется в следующую смену, – добавил он. – Самая трудная из всех. Вы готовы?
– Не знаю, – Патриция почувствовала, как что-то сжимается в груди. – Я должна быть готова. Пока что мне удалось остаться в живых.
– Хорошо. Встречаемся у пандуса через двенадцать часов.
Глава 9
С тех пор как пять веков назад был построен Аксис, он переместился вдоль коридора на миллион километров. Ольми и франт преодолели это расстояние меньше чем за неделю, летя на своем аппарате по вытянутой спирали вокруг плазменной трубки.
За всю историю Пушинки и Пути никто и никогда не проникал в астероид снаружи.
Ольми и франт наблюдали за новыми обитателями Пушинки две недели и многое узнали. Несомненно, это были люди, и даже сам Корженовский не мог предположить того, что знал теперь Ольми.
Пушинка совершила полный круг. Гешели предупреждали о возможном смещении, но никто не мог знать, каким оно будет и каковы будут результаты.
Завершив исполнение своих основных обязанностей перед Нексусом, Ольми отключил регистраторы данных и вернулся в в третью камеру, в свой старый дом. Цилиндрическое многоквартирное здание, где жила когда-то его семья-триада и где он провел в детстве два года, стояло на самом краю Пушинки-города, не более чем в километре от северного купола. Когда-то в здании жило двадцать тысяч обитателей, главным образом, гешелей – техников и ученых, занятых в Проекте шестой камеры. Затем оно служило временным пристанищем для сотен ортодоксальных надеритов, изгнанных из Александрии. Сейчас дом, конечно, пустовал; не было никаких признаков и того, что его посещали новые обитатели астероида.
Ольми пересек вестибюль и, остановшись возле охранного автомата, несколько озадаченный, чуть прищурился. Он повернулся к широкому иллюзартовому окну и заметил во дворе франта, терпеливо сидящего на пустом пьедестале световой скульптуры. Через окно казалось, что франт расположился в роскошном земном саду, на фоне пылающего заката.»Франт бы это оценил», – подумал Ольми.
Он обратился к автомату на графоречи и получил доверительный ответ: его квартира заблокирована так же, как и все в здании. Ни одну нельзя занять или даже увидеть, пока нынешний запрет не будет отменен.