Эпизод 1.5: Птенец расправляет крылья
Шрифт:
– Очень даже чувствую, - заметно приободрился Нил. Его рука поглаживала ключицы Луминары, понемногу сдвигая с них простыню.
– Но все равно, это твое появление - очень неожиданно. И странно.
– Что тут странного?
– весело спросила мириаланка.
– Жаркие взгляды, что ты бросал на меня все эти годы, не заметила бы разве что слепая. После Илума, и слепая бы до чего-нибудь догадалась. А уж твое сегодняшнее признание… - она улыбнулась с легким смущением.
– Я ведь не из дюрастали сделана. Ты разве не видишь, что на тебя заглядываются все девочки потока, и многие из старших - тоже?
– Вижу, и что?
– юноша безразлично пожал плечами.
–
– Да, тебе подавай зрелую женщину, - Луминара широко улыбнулась.
– Не просто зрелую женщину, - серьезно поправил ее Нил.
– Тебя. Я люблю тебя, - прошептал он, наклоняясь к ее губам, и касаясь их в нежном поцелуе.
– Я… тоже тебя люблю, - неуверенно ответила мириаланка. Юноша просиял улыбкой на это сомневающееся признание.
– С ума сойти, - счастливо протянул он.
– Просто день исполнения всех желаний. Ночь, - он зажмурился, тряхнув головой. Вдруг, его улыбка заметно потускнела.
– И что, наши отношения одобрят? У тебя не будет проблем из-за меня?
– Может, и будут, - беспечно ответила Луминара.
– Но, скорее всего, нет. Не мы первые, не мы последние.
– То есть?
– недоуменно спросил Нил.
– Это что - нормально, спать со своим падаваном?
– Не то, чтобы нормально, - задумчиво ответила мириаланка.
– Особенно, для рыцарей-женщин. Вот мужчины… некоторые мастера и рыцари, взяв в падаваны симпатичную девушку, не могут удержать свое хозяйство в штанах. Обычно, их малолетние любовницы в восторге - среди джедаев, мало непривлекательных разумных. Но, если девушке что-то не понравится, она может нажаловаться совету, и ее наставник получит по заслугам. В худшем случае, бедняжки сбегают из ордена. Беглых джедаев, падших и не очень, в галактике полно.
– Это явно не твой случай, - юноша нежно погладил Луминару по щеке.
– Поверить не могу, что я у тебя - первый, - он счастливо улыбнулся.
– Ты же бесподобно красивая.
– Ну, меня обучала женщина, - мириаланка заметно смутилась.
– А в храме, я больше внимания обращала на учебу, чем на мальчиков.
– А после?
– поинтересовался Нил. Не прекращая беседы, он продолжал освобождать Луминару от укутыващей ее простыни. Вызволив из тканевого плена ложбинку между грудей женщины, он не отказал себе в удовольствии провести по ней пальцами.
– Пара рыцарей делали мне намеки, но я… - мириаланка замялась.
– Никто из них меня особо не привлекал, а спать с кем-то просто ради опыта… не было желания.
– А со мной, значит, было?
– замурлыкал юноша. Под его усилиями, простыня постепенно сдвигалась все ниже, открыв часть светло-зеленого полушария левой груди, и плоский животик, почти до пупка.
– Было, - стесненно призналась женщина.
– И сильное. Настолько, что я не захотела его подавлять. Вообще, именно задавленные желания вернее всего ведут на темную сторону. Иногда, для всех лучше попросту удовлетворить такое желание.
– Обожаю твое прочтение кодекса, - промурлыкал Нил довольным котом. Взявшись за край простыни, он потянул ее в сторону, окончательно оставляя Луминару обнаженной. Наклонившись к груди женщины, он провел кончиком языка по ареоле соска, вмиг заставив тот напрячься.
– А еще, у меня образовалось очень стойкое желание, которое нужно срочно удовлетворить. Иначе, я неминуемо паду, - он снова лизнул ее сосок.
– Не надо с этим шутить, - слабым голосом запротестовала мириаланка.
– Это серьезные… вещи… о-о-ох-х…
Не прекращая ласкать ее груди языком, Нил огладил ее живот, провел пальцами по складкам между
Разведя ноги мириаланки в стороны, он подтянул ее ближе, и вошел в нее - на этот раз, осторожно, не желая причинить боль. Луминара застонала, громко и протяжно. Ее руки сжали плечи Нила что было сил, а гибкое тело выгнулось дугой. Юноша огладил ее крепкие бедра, прошелся ладонями по узкой талии, и с наслаждением сжал упругую грудь. Его левая рука вернулась ниже, ложась на лобок; большой палец нашел бугорок клитора. Пальцы правой руки юноши продолжали тискать груди мириланки, гладя и сжимая ее соски. Стоны Луминары перешли в крики, все более и более высокие, и очередная ласка, сопровождаемая очередным движением бедер, вырвала из ее губ протяжный, тонкий вопль. Женщина обмякла, рухнув на постель. Ее оргазм возбудил Нила еще сильнее - лоно мириаланки, сжавшееся на его плоти, чуть не заставило юношу немедленно кончить. Разгоряченный, он снова навалился на нее, двигаясь все быстрее, пробуждая в Луминаре все новые стоны и крики, и скоро, излился сам - раз, потом другой, не в силах прекратить. Только почувствовав боль в паху, он остановился.
– Тебе не больно?
– спросил он хриплым, сорванным голосом.
– Мне хорошо, - выдохнула женщина.
– Мне просто замечательно. Я и представить не могла, как это будет великолепно.
Ее слова вызвали в Ниле прилив сил - такой, что он остановился, лишь кончив еще раз. Чувствуя, что иссяк, он все еще не желал отпускать ее; ему хотелось снова услышать ее стоны и крики, снова увидеть сладостную дрожь ее тела под его прикосновениями. Ласково поцеловав ее мягкие губы, он провел языком по татуировкам на ее подбородке, покрыл поцелуями изящную шею Луминары, спустился к ложбинке между ключиц, и некоторое время увлеченно целовал и покусывал ее грудь. Оставив соблазнительные полушария в покое, он прошелся губами по животу любовницы, собрав с него капельки их смешавшегося пота, нежно поцеловал темно-зеленый кустик лобковых волос, и лизнул две горячие, влажные складки ниже. Лоно мириаланки напомнило ему бутон, раскрывшийся в цветении, и обнаживший свое розовое нутро. Белая струйка стекала из него на постель - плоды самозабвенных усилий Нила.
– Что ты делаешь?
– раздался удивленный голос Луминары.
– Зачем…
Она не смогла договорить - все ее тело сжалось в судороге, когда юноша нашел языком ее клитор. Руки Нила скользнули по напряженному телу мириаланки, и остановились, отыскав набухшие бугорки сосков. Он ласкал ее на удивление недолго - не прошло и полминуты, как женщина сдавленно закричала, изогнувшись в пароксизме страсти, и обмякла, бессильно растянувшись на мокрых от пота простынях. Нил улегся рядом с любовницей, и обнял ее, разгоряченную и вспотевшую. Луминара придвинулась ближе, и завозилась, устраиваясь щекой на его руке. Умостившись поудобнее, она чуть ли не сразу же засопела, мерно и спокойно. Юноша с удивлением понял, что и сам утомлен бурной ночью; расслабившись, он протяжно зевнул, и вскоре, его веки опустились, погружая Нила в спокойный сон.