Эпоха харафишей
Шрифт:
— Что это напало на тебя ночью?
Однако из-за сильного возбуждения он не ответил. Его широкая грудь наполнилась строгостью и грустью.
Он проспал два часа. Посреди переулка он увидел шейха Афру Зайдана и ринулся к нему, подстёгиваемый нетерпением. Но когда он каждый раз приближался к нему на один шаг, тот отступал от него на два. Таким образом они пересекли переулок и кладбище в направлении пустоши и холмов. Ашур звал шейха, но голос застрял у него в горле. И он проснулся в крайне подавленном состоянии.
Он
Он нежно погладил её по волосам и сказал:
— Мне приснился необычный сон…
Она запротестовала:
— Я не выспалась…
Неожиданно серьёзным тоном он сказал:
— Мы должны покинуть этот переулок без промедления.
Она недоверчиво поглядела на него, и он повторил:
— Без промедления.
Она нахмурилась и спросила:
— А что тебе приснилось?
— Своего отца Афру; он указывал мне путь.
— А куда?
— На пустошь, на холмы.
— Ты бредишь, несомненно.
— Вчера я видел смерть и почувствовал её запах…
— А разве можно противиться смерти, Ашур?
Смущённо опустив голову, он ответил:
— У смерти есть свои права, и на противостояние ей тоже есть право.
— Но ты же убегаешь от неё…
— Побег тоже своего рода противостояние!
— И как мы будем жить там, на пустоши?
— Заработок — в руках у человека, а не там, где он живёт.
Она тяжело вздохнула:
— Люди будут смеяться твоему невежеству!
— Высохли источники смеха…
Она разрыдалась, а он тревожно спросил:
— Ты бросаешь меня, Фулла?
Она ответила в рыданиях:
— У меня нет никого, кроме тебя, я последую за тобой.
Ашур собрался со своей первой семьёй у них дома — с Зейнаб, Хасбуллой, Ризкуллой и Хибатуллой — и раскрыл им свой сон и принятое им решение. Затем сказал:
— Не мешкайте, время дорого.
Все они были в замешательстве, на лицах их читался явный отказ. Зейнаб насмешливо спросила:
— Это и есть новый способ избежать смерти?
Хасбулла сказал:
— Мы зарабатываем здесь, у нас нет другого места работы.
Ашур гневно ответил ему:
— Зато у нас есть руки, телега и осёл.
Хибатулла спросил:
— А разве там, на пустоши, смерти нет, отец?
Ещё больше разгневавшись, Ашур сказал:
— Мы должны сделать всё, что в наших силах, чтобы доказать моему благодетелю нашу благодарность за его благословение.
Зейнаб закричала:
— Эта девица совсем вышибла из тебя ум!
Он поглядел в лицо каждому и спросил:
— Так что вы скажите?
Хасбулла ответил ему:
— Извини, отец, но мы остаёмся здесь, и да будет на всё воля Аллаха…
Погрузившись
Шейх Хамиду поднял голову от стола, увидев возвышающегося перед ним словно гора Ашура:
— Чего тебе нужно, Ашур?
Но не дав ему ответить, сказал:
— Твой сын Хасбулла рассказал мне, на что ты решился. Ей-богу, что-то странное у тебя на уме!
Тут Ашур заговорил с поразительным спокойствием:
— Я пришёл, чтобы вы призывали людей последовать моему примеру, достойнее будет, чтобы они слушали именно вас.
Шейх закричал на него:
— Ты сбредил, Ашур?! Кому лучше знать — тебе или властям?
— Однако…
Но тот резко оборвал его:
— Смотри, не сбей с пути тех, кто зарабатывает себе на пропитание, и не распространяй анархию!
— Я видел смерть и сон.
— Это и есть безумие, смерть невидима, а источник половины всех снов — сам Иблис!
— Я добрый человек, шейх Хамиду…
— А разве ты однажды не ходил в бар, чтобы спасти своих сыновей от той женщины, а затем влюбился в неё и предпочёл взять себе?
Ашур гневно ответил:
— Я спас её от зла, и к тому же я не говорю, что сам безгрешен…
Шейх закричал:
— Делай сам что хочешь, но не соблазняй никого, иначе я сообщу о тебе в полицию…
Ашур уехал на рассвете. Тележка его проехала в сторону арки, как во время похорон. На вибрируешей поверхности её расположилась Фулла, прижимающая к груди Шамс Ад-Дина, а перед ней лежал свёрток, переполненный до отказа вещами, а за ней — упаковки с арахисом, глиняные кувшины с маринованными лимонами и оливками и мешки с нарезанным кусками сушёным хлебом. Когда повозка достигла площади перед обителью дервишей, их встретили песнопения последней четверти ночи:
Джозе астане то ам Дар Джахан панахи нист Саре ма ра бе джозе ин Дар хавале гахи нист [3]Ашур с грустью слушал их, а затем помолился от всего сердца за свой родной переулок. Они проехали через длинную аллею, далее путь их пролегал среди могил — едва успевали зарыть одну, как тут же выкапывали вторую, — и наконец закончился на пустоши. Ашура окутывал прохладный лёгкий ветерок, такой живительный и дружелюбный. Тем не менее он сказал:
3