Эпоха мелких чудес
Шрифт:
Главарь удовлетворенно хмыкнул и, шелестя своей бумагой, по слогам зачитал несколько фраз на непонятном наречии. И ничего не произошло.
Ну, практически ничего: демон как демон, в Голливуде и не такие снимаются…
Сектанты отшатнулись в стороны и замерли. Наступила тишина.
– Ну, что? Работать будем? – спросил демон приятным баритоном. – А то у меня и так… - он выразительно покосился на недешёвые часы.
– Повинуйся мне, исчадье тьмы, и выполни мою волю! – замогильно провыл главарь.
– Уже. Слушаю, блин, и повинуюсь.
– Имеешь ли ты власть над светом и тьмой?
– Имею, имею… – Демон зевнул и с интересом посмотрел на замершего Семёна. Тот из последних сил старался не захихикать.
– Так услышь же волю мою! Уничтожь свет! И да настанет тьма! – Сектант торжественно простёр десницу.
– Ага. Ясно… Сейчас. – Демон подмигнул Семёну и щёлкнул пальцами. В мгновенно навалившейся тьме раздался удаляющийся хохот. Семён тоже не выдержал – заржал. Впрочем, всё равно никто его не услышал за радостными воплями сектантов. Судя по звукам, они уже во всю обнимались, радуясь концу света. Помещение заполнилось удушливой вонь сгоревшей серы и - почему-то - одеколона «Шипр»…
* * *
…Страшный удар сотряс дверь подвала. Потом второй. Потом мрак прорезали лучи фонарей, затопали сапоги, и кто-то проревел в мегафон:
– Не двигаться! Руки за голову!
– А. Вот и кавалерия… - пробормотал Семён.
Несколько минут спустя, когда все присутствующие уже были слегка побиты, упакованы в наручники и аккуратно разложены по полу, на середину помещения неторопливо вышёл известный всему городу по криминальной хронике майор Драгунский. Усмехнулся и произнёс:
– Да будет свет!
Кто-то из бойцов щелкнул выключателем.
…и стал свет.
Кардинальная ликвидация
Суров закон! Его формулировки
Расплывчаты, как снег весною ранней.
Хотя нам и не занимать сноровки,
Всю жизнь мы балансируем на грани...
***
Труп – причина появления в конторе следственной бригады – торжественно возлежал на опрокинутом стуле посреди кабинета, рядом с рабочим столом нотариуса. Молодой дознаватель из ОВД, деловито занявший хозяйское место, изучал лицо стоящего перед столом владельца кабинета, одновременно заполняя «шапку» очередного листа протокола. На диванчике у двери томились понятые – степенный конторный Акакий и всхлипывающая пожилая уборщица. Напротив, на одном из колченогих стульев, стоявших возле мусорной корзины, нервно сглатывая и то и дело косясь на покойного, сидел один из обитателей кабинета – мелово-бледный парень лет двадцати-двадцати пяти. Помощник нотариуса.
– Итак, принимали клиента вы, гражданин Земецкис?
– Нет-нет! – Нотариус всплеснул руками и мелко затряс головой. – Я только заверял документы. Принимал клиента Семён, он у меня на практике, из института…
– Ясно… – Дознаватель нахмурился. – Что это был за документ?
– Понимаете… – Нотариус помялся. – В принципе, в проведении ритуала заверения для данного документа не было необходимости, но клиент настаивал… А желание клиента для нас – закон. – Земецкис натянуто улыбнулся бескровными губами. – Если, конечно, простите за неуместный каламбур, оно не противоречит закону.
Дознаватель, хмыкнув, переспросил:
– Так всё же, что просил заверить клиент?
– Заявление о регистрации… прекращения деятельности ПБОЮЛ, – почти шепотом закончил фразу Земецкис, косясь на труп. Покойный предприниматель произвёл бы впечатление на любого непривычного человека. Хотя бы жутким синюшным цветом лица или вывалившимся полиловевшим языком… – Можно, я сяду?
– Да-да, пожалуйста…
Нотариус осторожно придвинул к столу еще один стул и аккуратно примостился на краешке.
– Насколько я понимаю, – медленно произнёс дознаватель, – вы приняли заявление.
– Не я, – чуть слышно уточнил еще больше ссутулившийся нотариус, старательно глядя прямо на собеседника, – я его только просмотрел… И вы знаете, не обнаружил ничего необычного. Закону оно не противоречило. Тем более, до сих пор я не имел оснований не доверять Семёну…
– А теперь имеете?
– Ну знаете ли… После такого… – Земецкис распрямил спину, голос его окреп и посуровел. – Это несколько переходит границы разумного!
Практикант отнял руки от лица и с тоской посмотрел в окно. Там, на улице, вечерело. По бульвару проносились машины, неторопливо шли люди. Стайка туристов-пикси из далёкой и тихой Каледонии порхала вокруг экспансивного экскурсовода, норовя запечатлеть друзей и родственников на фоне достопримечательностей. Обычный майский вечер, ничего особенного…
– Значит, как я понимаю, вы считаете виновником смерти клиента практиканта?
– Нет-нет! – От возмущения нотариус даже подпрыгнул на стуле. – Ни в коем случае! Это типичный несчастный случай.
– Типичный? – Дознаватель, отложив ручку, пристально посмотрел на собеседника.
– Конечно! – Земецкис откинулся на спинку стула. – Разумеется! Ведь закон не предусматривает точной формулировки. Никто не мог предположить, что эта безобидная ошибка приведёт к подобным последствиям! Но, – он поднял руку с вытянутым указательным пальцем, – юрист обязан учитывать невозможное. Особенно в такое сложное время, как наше.
– Допустим. – вздохнув, дознаватель заполнил еще несколько строк протокола. – Что же произошло после того, как вы приступили к ритуалу? И кстати, вы уверены, что провели его правильно?