Эпоха мёртвых. Начало
Шрифт:
И тут нечто привлекло мое внимание.
– Стой! – заорал я, показывая рукой на то, что привлекло мое внимание. – Нет, есть Бог, и он нас любит!!! Стоять!!!
Леха резко остановил машину, чуть прижавшись к тротуару. Я присмотрелся. Все же глазастый я! Найду зеркало – сам себя расцелую! По тротуару в нашу сторону брели трое мертвяков. Двое были совсем обычные, один же был одет в городской серый камуфляж, пропитанный запекшейся кровью. На шее у него висел АК-74М, судя по черному пластику и сложенному прикладу. Ремень автомата перехлестнулся, и именно поэтому бывший омоновец его не смог потерять. Автомат ему явно мешал, потому что он все время норовил оттолкнуть его от себя.
Вот это трофей! Разжиться
– Справишься? – спросил Леха, тоже выходя из машины и продевая левую руку в ремень «Тигра».
– Естественно.
До зомби было около пятидесяти метров. Я совместил красную точку перекрестья прицельной сетки со лбом мертвяка в камуфляже. Вообще-то он шел за спинами двух других, но я словно боялся, что он сбежит, унося с собой автомат. Выбрал слабину спускового крючка, нажал на спуск. Приклад толкнул в плечо, мертвяк покачнулся, но не упал. Пуля ударила его вскользь, правее и выше точки прицеливания. Качнулся, сволочь… Я снова выждал момент, выстрелил. Теперь попал, мертвяк рухнул как подкошенный. Остальные продолжали идти ко мне, один из них ускорился. Леха стоял рядом, держа свой карабин стволом вниз, прижав приклад к плечу.
– Нормально, продолжай, – объявил он. – Прикрываю.
Я кивнул в ответ, снова приложился к оружию. Прицелился, выстрелил. Теперь точно. Второй мертвяк упал, который быстрый. Рядом грохнул «Тигр», и третий завалился.
– Посмотрим? – спросил меня Леха:
– Ага, давай.
Мы медленно и опасливо подошли к валяющимся на асфальте телам. Двое были при жизни самыми обычными рядовыми гражданами. На одного напали на улице, он был одет в пальто. Его почти не тронули, лишь след укуса на ладони. Это понятно – отталкивал противника руками, был укушен, отбился, а потом умер где-то в другом месте. Второй был босиком, в тренировочных штанах и белой майке. Его рвали всерьез, судя по всему – дома, кто-то из членов семьи, наверное. Этот был похож на кавказца, скорее всего – азербайджанец. Мышцы с одной руки были объедены до кости, лицо измазано кровью – сам где-то «перекусил». Омоновец же был изорван страшно, непонятно, как он вообще мог двигаться. Хотя ноги остались почти нетронутыми. Ему мы уделили больше всего внимания.
Автомат Леха снял с него сразу, быстро осмотрел.
– Новенький, ствол в нагаре, магазин пустой, – заключил он. – В разгрузке одного рожка не хватает. Видать, выпулил все, затем на него кинулись, он первый просто выбросил, сменил, второй расстрелял, а затем помер. В общем, два рожка в подсумке, полные, один в автомате, пустой, одного не хватает. Ремень надо будет поменять – кровью насквозь пропитан. Да и автомат оттереть, он как с бойни.
Обшарив убитого, Леха продолжил:
– Пистолет ПММ, к нему два магазина по двенадцать патронов, полные. Две светозвуковые «Зари». Броник хороший, но его уже не отстирать, весь в крови. Радиостанция «Моторола», аккумулятор разряжен. У нас тоже «Моторолы» есть, так что пригодится.
Исчерпывающая информация, а главное – полезная. То, что ствол в нагаре, – ничего, почистим. То, что автомат новый, означает, что загубить его стрельбой длинными очередями омоновец не успел бы, даже будь такое желание. Патроны к нему мы купили у вояк четверть часа назад, такой вот подарок судьбы.
Ну и пистолет с двадцатью четырьмя патронами нам не помешает. Пока в нем особого смысла нет, но кто знает? Леха его уже с кобурой себе на разгрузку прилаживает. Может быть, и к нему удастся что-то достать, а пока попользуемся тем, что есть. В любом случае пригодится.
Автомат и все запасные магазины сунули в сумку, лежащую в багажнике. Это оперативный запас, пока имеющимся оружием попользуемся.
– Ну как мы прибарахлились? – прихвастнул я. – Так бы и проехали, если бы я автомат не заметил.
– Серега, молодец, – кивнул Леха. – Можешь булку с маком себе купить.
– Ладно, шутник, езжай, не стой. Надо будет позвонить, когда подъедем. Позвонить, блин… – хмыкнул я и достал из кармашка в разгрузке мобильный.
Посмотрел на экранчик – сигнал был. Ну-ка… Я набрал «100», услышал сигнал точного времени. Ну хорошо, мобильная связь пока работает. Это радует.
Мария Журавлева
21 марта, среда, утро
Ночью Маша спала плохо, часто просыпалась, подходила к окну. Беспокоило все, темнота и звуки пугали. Она не расставалась с автоматом даже в постели, а в прихожей подвинула обувную тумбу к двери, хоть та была металлической и открывалась наружу. Зачем она это сделала, сама не поняла, но вот… сделала.
Ночью часто слышалась стрельба, а около семи утра где-то вдалеке раздался мощный взрыв, такой, что стекла задрожали, а потом в небо поднялся столб черного дыма. Когда темнота превратилась в серые сумерки, постепенно светлеющие, Маша поразилась, насколько больше мертвяков оказалось на улице. Если вчера они появлялись время от времени, то сейчас, с ее панорамным видом из окна на весь район, одновременно в поле зрения их было не меньше десятка, пусть и в разных местах. Маша уже научилась различать их по походке и повадкам.
На улицах было пусто, машины почти не ездили, а население, судя по всему, сидело по домам в ожидании, что их спасут. Люди были в окнах, на балконах, они были заметны. Маша разглядывала окружающие дома в экран видеокамеры, включенной в сеть, и везде обнаруживала признаки того, что люди просто спрятались. Зато в нескольких местах в серое небо поднимались столбы дыма – начинались пожары.
Около восьми часов утра прямо к дому напротив подъехали две машины. Приземистая и плоская восьмиколесная военная, в пятнах камуфляжа, на которой верхом сидели несколько солдат, и трехосный грузовик с тентом, КамАЗ. Солдаты спрыгнули с брони, пятеро из них образовали что-то вроде оцепления у входа в подъезд, а еще трое или четверо, в камуфляже и с оружием, забежали в подъезд. Вскоре они выбежали обратно, нагруженные вещами, а с ними были две женщины, пожилая и молодая, и трое детей. За это время солдаты из оцепления застрелили двоих мертвяков, направившихся в их сторону.
Маша поняла, что это кто-то из военных эвакуирует семью. Она даже позавидовала им. Когда военные уже собирались уезжать, из подъезда выбежал мужчина, замахал руками, что-то крича. Машины остановились, офицер, сидевший на броне, что-то сказал в ответ, жестикулируя одной рукой. Мужчина убежал обратно в подъезд и вскоре выбежал оттуда тоже с вещами, в сопровождении жены и двух детей. Им помогли погрузиться в КамАЗ, и машины уехали.
«Вот тебе на!» – разозлилась на себя Маша. Если бы она сообразила сразу, то вполне успела бы спуститься, остановить военных и просто уехать вместе с ними, туда, где безопасно. Сообразил же так поступить мужчина из соседнего дома, а она – нет.
Около девяти утра к ней поднялся Сергей Сергеевич, которого она, равно как и еще две квартиры, поставила на довольствие. Она сварила охраннику кофе, приготовила горячие бутерброды с сыром и ветчиной. Тот поблагодарил, сел за стол и взялся за завтрак.
– Что скажете, Сергей Сергеевич? Какие прогнозы? – спросила Маша.
– Прогнозы малоутешительные, – ответил тот. – Мертвецов бродячих все больше, войск не видно. Если так и дальше будет продолжаться, то завтра из города будет трудно вырваться. Виталий Данилович, я вам о нем рассказывал, предлагает на его машине прорываться из города. У него большой джип и два ружья есть. И человек опытный, всю жизнь прослужил. Но думает сделать это ближе к вечеру.