Эпоха Мира и Милосердия
Шрифт:
Роджерс пожал плечами.
— Простите, но я слабо разбираюсь в теологии. Я всего лишь солдат.
— Ничего, ничего. Вы еще молоды. Вам еще предстоит подняться выше и познать множество вещей, кажущихся странными и непонятными. Но сперва мы должны сделать эту планету нашей.
Палец коммандера, будто перст судьбы, уперся в изображение на мониторе.
Стив выпрямился по стойке «смирно», щелкнул каблуками.
— Я готов, милорд!
Коммандер удовлетворенно оглядел Роджерса, уже одетого в свою синюю с красными нашивками форму, которую носили десантники и пилоты из отрядов быстрого реагирования.
— Ваша задача вам ясна, надеюсь. Вы с вашей эскадрильей держитесь рядом с флагманом, пока не будет задействован «Иерихон». После того,
— Я понял, милорд! Прикажете приступать?
— Приступайте, капитан. Да пребудет с вами воля Пророка.
***
Спустя три стандартных часа все участники предстоящего действа находились на запланированных позициях. Роджерс нервно сжимал и разжимал кулаки, ощущая, как внутри словно бы разгорается красный огонек тревоги. Стенки кабины истребителя казались ему ловушкой, из которой нет выхода, а всё происходящее — категорически неправильным. Голос его, однако, ничем не выдавал его чувств, когда он периодически переговаривался по разным каналам то с пилотами своей эскадрильи, то с флагманом. Отчего-то он вдруг подумал, что Тони Старк сейчас там, внизу. Это была не столько мысль, сколько ощущение — пронзительно-острое, дрожащее, словно до предела перетянутая нить. Вряд ли он отсиживается где-нибудь в подземном бункере, спасаясь от возможной бомбежки. Скорее всего военные привлекли его к организации обороны. Такой человек, как Старк, не будет просто сидеть и ждать, пока вершатся судьбы мира, он непременно примет участие и, вероятнее всего, переломит ситуацию. Он пережил четыре покушения за последние месяцы, ускользал каким-то чудом. Он в курсе насчет «Иерихона». Он непременно должен что-то придумать. Непременно…
Странно, подумалось вдруг Роджерсу, калсидийцы знают, что враг на подступах к их планете. И они даже не пытаются связаться с незваными гостями, не пытаются вступить в переговоры, хотя бы просто для того, чтобы потянуть время. Это как-то нелогично. Словно в ответ на его мысли, в эфире прозвучал сигнал, направленный на флагман с поверхности планеты. Стив услышал, как коммандер Райх переговаривается с капитанами двух других кораблей и транслирует сообщение командирам эскадрилий.
— Внимание всем, калсидийцы прислали нам послание. Надеюсь, это не сообщение о капитуляции, а то никакого веселья. — Уловив снисходительную насмешку в голосе коммандера, кто-то из офицеров неприлично хихикнул прямо в эфире. — Сейчас я открою файл, и мы выслушаем…
— Стойте! — Позабыв на секунду где находится, Роджерс попытался вскочить со своего кресла, но ремни безопасности вернули его обратно. — Не открывайте файл, не на…
Он не успел закончить фразу. Картинки на его мониторах, отображающие в нескольких проекциях всё, что окружало истребитель, мигнули и погасли. А взамен там появилось лицо Тони Старка. Судя по недоуменным возгласам в эфире, на всех кораблях и истребителях было то же самое. Стив замер, забыв дышать и стиснув подлокотники кресла. Тони изменился с их последней встречи: куда-то пропал загар и модная стрижка, лицо осунулось и побледнело, под глазами залегли тени, волосы отросли и беспорядочной копной прикрывали уши. Из его облика исчезли малейшие признаки легкомыслия и ребячества, а глаза светились той самой лихорадочной целеустремленностью, граничащей с фанатизмом.
— Итак, господа, — произнес Старк, — полагаю, вы удивлены. Вы явно ожидали увидеть кого-то другого. Например, президента Пателя. Но, знаете, у него приболела супруга, и он взял краткосрочный отпуск, чтобы свозить её на целебные источники. И, поскольку вы сейчас видите меня на мониторах, то у него нет причин прерывать свой отдых и о чем-то волноваться. Зря вы
— Какого… Какого Дьявола?! — голос коммандера выдавал крайнюю степень растерянности, тщетно пытающуюся замаскироваться под гнев. — Вы думаете, ваша клоунада вам поможет?!
— Отнюдь. — Недобрая усмешка тронула губы Старка, глаза жестко сощурились. — Мне поможет вирус, который проник в компьютер «Иерихона» в тот момент, когда вы открыли файл с моим посланием. Вирус блокирует систему наведения и одновременно запускает детонацию. «Иерихон» самоуничтожится через десять секунд. Вместе с вашим кораблем. Я бы сказал, что мне жаль, но не стану кривить душой.
После секунды молчания возмущенные возгласы вперемешку с паническими воплями зазвучали на всех частотах. Чтобы их перекрыть, Роджерсу пришлось почти кричать.
— Внимание, звено! Говорит капитан Роджерс! Построение номер семь! Всем отойти от флагмана как можно дальше! Повторяю — всем отойти!..
Мониторы заволокло ослепительно-белой вспышкой, а следом и весь окружающий мир. Истребитель тряхнуло, завертело, швырнуло куда-то в пустоту. Стив на одних инстинктах потянул руль управления на себя, а затем резко вправо. Обычный человек уже бы потерял сознание от сильнейших перегрузок, но капитан, по счастью, не был обычным человеком. Зрение и слух вернулись к нему спустя несколько секунд; примерно в то же время истребитель перестало кидать из стороны в сторону, и он просто дрейфовал в пространстве, мигая аварийными огнями и медленно вращаясь вокруг своей оси. Двигатели заглохли, но система жизнеобеспечения работала и бортовой компьютер тоже. Запустив диагностику, Роджерс снова и снова теребил тумблер зажигания, бормоча себе под нос: «Ну давай же, давай…» Это было нелогично и неуместно — до окончания диагностики и устранения неисправности не стоило даже надеяться вновь обрести контроль над кораблем. Но немудрено утратить хладнокровие и здравый смысл, если вокруг царит хаос и агония.
Обломки флагмана с медленно тлеющими внутри сполохами огня медленно расползались в разные стороны; Стив видел, как неподалеку истребитель врезался в один из них и исчез в яркой вспышке. Два оставшихся корабля беспорядочно палили в сторону планеты из импульсных пушек, а истребители хаотично мельтешили вокруг, явно не имея четкого плана действий. А потом он увидел нечто такое, что заставило его оставить в покое злосчастный тумблер зажигания и замереть не моргая. Планета внизу, похожая на хрупкое елочное украшение, вдруг оказалась словно бы окутана серебристой сетью с мелкими ячейками. Сеть не выглядела статичной — она колебалась, будто поверхность воды, и мигала сполохами, меняла форму, плавно перетекая из одного состояния в другое. А потом вдруг рассыпалась мельчайшими осколками, которые разлетелись во все стороны, но не хаотично, а упорядоченно, будто рой насекомых. Насекомых из металла, не больше метра в длину. Разбившись на организованные группы, они брали в клещи истребители и методично уничтожали их один за другим. Хаос усилился, превратившись в настоящую вакханалию — выстрелы с кораблей не достигали целей, ибо цели были слишком малы и мгновенно дробились, разлетаясь в разные стороны, то растекаясь струйками, то словно бы превращаясь в острый наконечник копья. Один такой рой пролетел совсем близко, и Стив наконец четко разглядел, кто их атакует. «Господи, — подумал он, — это же дроны! Всего лишь дроны!»
48 часов спустя.
— Ну, так что, капитан? Сможете еще что-нибудь припомнить?
Стив прикрыл глаза, устало потер переносицу, машинально коснулся повязки на лбу. Голова просто раскалывалась от боли. Он терпеть не мог лекарства, но сейчас всё бы отдал за таблетку, которая приносит облегчение. Глаза офицера спецотдела, сидящего напротив, были бледно-серые, с голубоватым холодным налетом, лоб — непропорционально широким, с массивными надбровными дугами, линия рта — резкой. Отчего-то он вызывал у Стива отвращение, на каком-то физическом уровне.